Перри Мейсон. Дело об изъеденной молью норке. Дело об одинокой наследнице - Эрл Стенли Гарднер

Мейсон поднял голову от документов, в которые снова углубился:

— О чем?

— Случай с Барстоу.

— Не знаю, — ответил Мейсон. — Парень, возможно, не понял посылаемые сигналы и стал неправильно действовать.

— Сомневаюсь.

— Он определенно допустил оплошность, — утверждал Мейсон. — Она внезапно разозлилась, а для этого должна быть причина.

— Но, по-моему, причина заключается не в его действиях, — заявила Делла. — Я сейчас анализирую свои впечатления от этой Марлин Марлоу с женской точки зрения. Вспомни, она помещает объявление в журнале для одиноких сердец, встречает Кеннета и решает, что он ей подходит. Она оценила его в ресторане, а затем, несомненно, подстрекала к боевым действиям.

Мейсон отложил папку в сторону.

— Делла, к чему ты клонишь?

— Я думаю, что причина заключается в телефонном звонке, — ответила секретарша.

Мейсон нахмурился, присвистнул и сказал:

— Возможно, ты права.

— Телефонный звонок, — уверенно продолжала Делла. — Ее предупредили, что она играет с огнем. А кто мог позвонить?

Мейсон задумался и прищурился.

— Подожди, — сказал он. — Давай вначале разберемся с фактором времени. — Он показал на телефон: — Позвони Дрейку и узнай, не ушел ли Барстоу. Спроси, во сколько он оказался на улице.

Делла набрала номер конторы Дрейка, выяснила, что требовалось, и повернулась к адвокату:

— Где-то без десяти два.

Мейсон нахмурился и начал барабанить пальцами по столу.

— Ты знаешь больше, чем я? — спросила Делла.

— Просто делаю выводы из известных фактов.

— Так какой же ответ? — спросила Делла.

— Думаю, что поступил несколько беспечно, — признался Мейсон.

— Каким образом?

— Если бы я знал, что все произойдет именно так, то содрал бы с него на тысячу больше.

— Ты имеешь в виду Роберта Каддо?

— Да, — ответил Мейсон.

— Боже мой! Думаешь, это он? Но зачем?

— Это был Каддо, — уверенно заявил Мейсон. — А причина в том, что наш друг Роберт Каддо хочет получить кусок пирога и, очевидно, старается удостовериться, чтобы он оказался лучший — с глазурью.

В пять часов Герти и две машинистки ушли из приемной домой. В десять минут шестого помощник Мейсона Джексон смущенно просунул голову в дверь кабинета адвоката.

— Если на сегодня больше ничего нет, мистер Мейсон, то я, наверное, пойду.

Мейсон улыбнулся, взглянул на часы и сказал:

— Уже пора — ты и так на десять минут задержался.

— Для меня рано, — признался Джексон. — Мне кажется, я никак не могу вникнуть в суть дела.

Он казался таким серьезным, что Мейсон рассмеялся и кивнул.

В двадцать минут шестого Мейсон отодвинул справочники и дело, которое изучал, в сторону и обратился к Делле Стрит:

— Давай заканчивать, Делла. Я отвезу тебя домой, а если у тебя нет сегодня никаких планов, предлагаю вместе выпить коктейль и поужинать.

— С удовольствием, — согласилась Делла. — Может, заедем в тот маленький бар в Испанском квартале, а потом поужинаем у твоего китайского друга? Хочется кисло-сладких свиных ребрышек, жареных креветок и супа с лапшой.

— Другими словами, ты умираешь с голоду, — улыбнулся Мейсон.

— Нужна сила, когда работаешь без передышки, особенно если всякие наследницы то появляются, то исчезают из нашей жизни.

— Теперь уже исчезают.

Они закрыли двери офиса и направились на машине Мейсона в Испанский квартал, где выпили «Бакарди», закусывая кукурузным печеньем.

— Ты на машине, а железнодорожный вокзал всего в нескольких кварталах отсюда. Может, заедем забрать сумку, которую ты вчера оставил в камере хранения? — предложила Делла. — Мы были так заняты наследницей, что совсем о ней забыли.

— Прекрасная идея, — согласился Мейсон. — Надеюсь, мы закончили с этими представлениями. Терпеть не могу, когда клиент надувает.

— Но ты же не уверен в том, что это был именно Каддо.

— Только один человек знал адрес Марлин Марлоу и то, что Барстоу — частный детектив, — объяснил Мейсон. — Наш глубокоуважаемый Роберт Каддо. Он выяснил у меня имя, фамилию и местожительство наследницы, вышел из нашего офиса, час или два потратил на то, чтобы уточнить детали, связанные с завещанием, составил план действий, позвонил ей и сказал, что у нее на хвосте сидит детектив.

— Но ведь сыщика нанял он сам, хотя и косвенно!

— Ей он этого, естественно, не сообщал. Он представился как друг, искренне желающий ей добра, проявляющий отеческую заботу, потому что она поместила объявление в его журнале.

— Да, возможно, звонил Каддо, — согласилась Делла.

— Поступок как раз в его стиле, — продолжал Мейсон. — Этот «Зов одиноких сердец» — сплошное жульничество. Ругаю себя, что не понял все с самого начала. Каддо вызвал у меня сочувствие, рассказав о своих бедах. Всегда проявляю слабость по отношению к клиентам… Который час, Делла?

— Шесть.

— Рановато для ужина. Давай съездим и заберем сумку, затем отведаем китайской кухни и, может, сходим куда-нибудь в кино.

Мейсон оставил на столе два доллара, они вышли из бара и направились на стоянку. Притормозив у вокзала, Мейсон припарковал машину.

— Люблю наблюдать за людьми на вокзалах, — признался он. — Удивительная картина. Здесь проявляется человеческая натура. Внимание людей усыпляется, и их можно застигнуть врасплох, когда они смертельно устали или находятся в непривычной обстановке. Человек, живущий в городе, чувствует себя не в своей тарелке в единственном месте — на вокзале. За его пределами все прекрасно, а как только он переступает порог вокзала, если можно так выразиться, происходит полная смена обстановки и теряется бдительность. Он… Делла, ты тоже заметила?

— Что?

— Вон там, у стойки информации.

— Ничего не вижу. Я… Ой! У него белая гвоздика.

— Теперь уже в правом нагрудном кармане, — рассмеялся Мейсон.

— Еще один кандидат?

— Очевидно, — ответил Мейсон. — А почему бы и нет? Она выбрала великолепную точку, чтобы иметь возможность предварительно оценить потенциальных поклонников. Какой смысл менять ее? Это в самом деле лучшее место для ее цели, в других такой возможности нет. Давай скорее возьмем сумку и сядем там, где все будет видно.

На этот раз свободные места оказались на три ряда дальше, чем в предыдущий, но стойка информации отлично просматривалась.