Слепой. Не брать живым - Андрей Воронин

— Не надо. Я все поняла… Я тоже люблю Пушкина.

Хорошо, что они как раз стояли в пробке. Для Сливина это ее признание было настоящим потрясением. Но вскоре он понял, почему Фатима вдруг заговорила по-русски. Ей, очевидно, не хотелось, чтобы ее понимал сидящий сзади охранник.

— Да, я думаю, что ваш охотничий домик будет пользоваться популярностью. Вы покупаете земли, где гений русской поэзии Александр Сергеевич Пушкин написал свои самые лучшие стихи, — заметил Сливин, когда они подъезжали к Болдино, — так и вошло в историю — Болдинская осень.

— Да, я понимаю теперь, почему он здесь написал лучшие свои стихи, — сказала Фатима. — Здесь очень красиво. Но самое большое здешнее богатство не на земле, а под землей…

— Не понял, — удивился Артур.

— Скоро все поймешь. Не волнуйся! — улыбнулась Фатима.

Артур, въехав на территорию заповедника, показал Фатиме ее земли.

Фатима открыла мобильник, посмотрела свою карту и покачала головой:

— Это немного не здесь. Господин Исмаилов, которому отец передавал все нужные сведения, немного ошибся.

— Ну пойдем поищем ваши земли… Хотя какая разница. Сто метров сюда, сто метров туда… — пожал плечами Сливин, представив, сколько новых согласований придется пройти.

— Нет, для меня эти сто метров очень важны, — жестко сказала Фатима.

Сливин задумался, а потом позвонил егерю, который отвечал за эту часть заповедника и чей телефон на всякий случай дал ему Глухов.

Пожилой и усталый на вид мужчина приехал к ним на велосипеде и представился Петровичем.

— Простите, эта дама — иностранка, и мы с ней покупаем вот эти земли. Покажите нам их, — сказал Сливин и протянул егерю мобильник с картой.

— А вы сами-то кто такой будете? — спросил Петрович.

— Я Сливин, помощник губернатора, — сказал Артур.

— Что ж ваш губернатор забыл, что земли эти он уже отдал под строительство домов для погорельцев господину Трофимову? Он, кстати, сейчас сюда прилететь должен.

— Господину Трофимову?! — удивилась и даже изменилась в лице Фатима.

— Она что, по-русски понимает? — изумился егерь.

Сливин только повел плечами.

— Да. Дела… Заповедник, пушкинские места иностранцам распродаем… — покачал головой егерь.

— Я буду просить господина Трофимова перепродать нам эти земли, — сказала Фатима. — Мы там построим элитный туристический центр.

— Да там только что люди, погорельцы, вселились, — покачал головой егерь. — Столько земель вокруг бесхозных. Вот их бы и распродавали. А то заповедник, пушкинские места — иностранцам. Позор, да и только!

И тут они заметили, что прямо над их головами завис голубой вертолет.

— Вот и господин Трофимов пожаловали, — скользнул по нему взглядом егерь. — Идите с ним разбирайтесь.

Фатима решительно направилась к машине. Выехав за территорию заповедника с другой стороны, они действительно увидели целый новый поселок из ярко-желтых домиков.

Пока они ехали, господин Трофимов уже успел приземлиться и встретил их на пороге одного из домов.

— О, Фатима! Кого я вижу! — расплылся в улыбке Трофимов.

— Господин Трофимов, я покупаю эти земли! — сказала Фатима.

— Вы? Эти земли? У меня? Но я их не продаю, — пожал плечами Трофимов.

— Не у вас, — покачала головой Фатима. — Я у Глухова их покупаю.

— А при чем здесь Глухов? — поинтересовался Трофимов.

— Он губернатор… — нахмурилась Фатима.

— Ну и что? Губернаторы приходят и уходят, а земли остаются. Вон он мне эти земли продал и забыл, — пожал плечами Трофимов. — У него, бедного, столько дел! Может, и о вас он давно забыл…

— Не забыл! Мы только что с ним говорили… — настаивала на своем Фатима.

— И потом, Фатима… Вы, наверное, плохо знаете наши законы. Иностранцу никто земли не отдаст. Тем более заповедные, исторические.

— Я знаю, и номинальным владельцем будет вот он, — сказала Фатима, кивнув в сторону Сливина.

— А, это вы, наверное, новый помощник Глухова, который уже успел у него за спиной сам себе продать парикмахерскую, в которой хочет открыть какую-то юридическую контору… — произнес Трофимов, с любопытством разглядывая Сливина.

Тот смутился и опустил глаза.

— Ой, Фатима, Фатима! И вас он обдурит, как Глухова, — покачал головой Трофимов.

И тут из домика, у которого они вели разговор, вышел не кто иной, как Алишер Исмаилов. Заметив Сливина, он хотел нырнуть назад в домик, но Артур схватил его за плечо.

— Алишер? Исмаилов? — удивился он. — Вы здесь? И очевидно, не знаете, что ваш брат, Марат Исмаилов, погиб…

— Марат? Погиб?! — заикаясь, пробормотал Алишер. — Как это случилось?

— Не справился с управлением, — пояснил Сливин.

— Исмаилов погиб? — переспросил Трофимов.

— Ну я же уже сказал, — начал нервничать Сливин.

— А когда похороны? — спросил Алишер Исмаилов, едва сдерживая слезы.

— Наверное, завтра, — отвел глаза Сливин, не решаясь упрекнуть Алишера в сорванной сделке. Тем более что сейчас перед ним открывались еще более радужные горизонты.

— Я поеду в город, — сказал Алишер.

— В город?! — донеслось вдруг из дома. — А кто же мне здесь поможет?! Я один не справлюсь!

— У меня брат погиб! — крикнул Алишер кому-то в дом. — Приеду — помогу!

— Вы что, сюда переселились? — удивился Сливин.

— А куда деваться? В городе погромы начались…

— Ну, этому скоро будет положен конец, — сказал Трофимов.

— Вы уверены? — переспросил Алишер Исмаилов.

— Абсолютно. Я, как депутат, возьму это под свой контроль.

Сливин внимательно посмотрел на Трофимова.

— Он ведет себя так, будто главный он, а не Глухов, — шепнула Фатима.

— Это пройдет, — отведя ее в сторону, сказал Сливин. — Мы вынудим его продать нам эти земли. У Глухова найдется на него компромат. Вот только… Фатима… Трофимов здесь дома для погорельцев построил. Может, и правда лучше где-нибудь рядом земли взять? Чтобы людей не тревожить…

— Нет, я хочу здесь и сейчас! — резко сказала Фатима.

— А люди?

— Мы купим им каждому по жилищу в городе. Я думаю, они не откажутся жить в благоустроенных городских квартирах… — уверенно заявила Фатима. — Как только Трофимов улетит прочь, мы вернемся и уговорим людей.

— Ладно. Попробуем, — кивнул Артур.

На порог вышел, отряхивая со штанов песок, Леник Васнецов.