Тракт Чёрной Вдовы - Сона Исаева

темницу, но лучше бы не видел лично.

— Назовите мне хотя бы одну причину, леди Арманд, почему я не должен отзывать своё разрешение на вашу свободу, — ни один мускул не дрогнул на этом каменном лице.

— Может, потому что я — леди Моэр? А ещё, подарки — не отдарки.

— Вы всё ещё леди Арманд. Ваша мнимая самостоятельная жизнь прекратиться сразу же, как столкнётесь с серьёзными проблемами. Или сами станете серьёзной проблемой.

Руку бы отдала, чтобы всё-таки узнать, что он для себя решил на мой счёт. Не меняют люди так быстро и так сильно своё отношение к другим. Хотя бы один маленький намёк! Ну малюсенький. Прошёл бы этот привкус желчи во рту. Неужели теперь и герцог для меня опасен? Не хочу верить, но походе на то.

Макбул безучастно вёл меня к одной из камер за решётчатой стеной. Я смотрела в мощную спину, вспоминая, как всего пару дней назад мы вдвоём смеялись над глупыми шутками, когда он был парализован. А потом он задал один-единственный вопрос, и всё изменилось.

Вот надо было ему лезть!?

— Не волнуйтесь, леди Арманд, при дворе не узнают, что вы провели ночь здесь. Ваша репутация не пострадает.

— Какой кошмар! — В притворном ужасе вздохнула я, плохо скрывая сарказм, — моя репутация могла пострадать? Но как же тогда я выйду замуж?

— Доброй ночи, леди Арманд, — сказал он, закрывая дверь моей темницы.

— Спокойной ночи, ваша светлость, — с улыбкой отозвалась я.

Настроение было окончательно испорчено. Разумно было бы свалить подальше и вообще не попадаться ему на глаза, но тогда я точно подпишу свой приговор, не знаю, правда, какой, оставив мальчиков одних.

Тем более, столько обещаний надавала, в первую очередь себе.

Последний гвардеец поднялся по лестнице, унося с собой свет. Через пару камер грустно чадил факел, давая понять, насколько здесь плохая вентиляция, да и дух, опять таки, чуть отсвечивал голубоватым светом.

Своих приведений, тех, что болотные, я не боялась. Они уже стали как родные, что ли. Но при приближении этого внутри разливался почти первобытный страх. Он не из моих, я это точно знала. И видела его только я, это уже точно знал этот дух.

Призрак уже перешёл через решётку и начал приближаться ко мне, как тут же исчез, а я услышала знакомое фырканье за спиной.

— Тыковка! — Обняла шею моего загадочного друга, — спасибо, что здесь, родной.

— Эй, дамочка, ты там сама с собой разговариваешь? — Послышался хриплый голос откуда-то сбоку.

— Нет, со своим другом.

— Ну-ну.

— Вы — человек Фитхи? — Бросила я в стену.

— Тебе какое дело?

— Хочу заключить сделку.

Из-за стены послышался хриплый смех.

— Мы вдвоём в темнице, завтра меня либо казнят, либо отправят на каторгу. А с тобой я не знаю что. Тебя называли леди, значит, лишат имущества и отпустят.

— Я помогу вам уйти отсюда. Дам убежище от короны и Фитхи.

Смех стал ещё громче.

— Поспи, дамочка. Только укутайся получше, у тебя, кажется, жар.

Я кивнула жующему деревянную лавку Тыковке.

Он исчез в тени, но спустя секунду в соседней камере послышался вскрик и ругательства.

— Это что такое?! Как он здесь?! Фу! Выплюнь башмак!

— А теперь вернёмся к моему предложению: я даю вам свободу и защиту, а вы мне информацию о Сессилии.

Но в ответ была тишина. Кажется, человек Фитхи застыл, пытаясь не провоцировать Тыковку. Для несведущего он на самом деле производил неизгладимое впечатление: горящие красным глаза, острые клыки, вместо гривы — тени. Это днём он выглядел милым и безобидным, каким, по сути и был. Только слегка невоспитанным. Но, когда наступали сумерки, Тыковка становился мистически пугающим. Когда хотел.

— Ты правда можешь меня отсюда вытащить? — Теперь в голосе мужчины не слышались эти пренебрежительные нотки.

— Да.

Он вздохнул:

— Ублюдок держал у себя мою жену и детей. Я ему нужен был лишь потому, что хорошо лажу по стенам и крышам. У меня батька был трубочистом. Я не хотел похищать герцогскую невесту, но она была обещана брату ублюдка. Тот ещё хуже Фитхи. Но при деньгах.

— Он знатен?

— Ходят слухи, он королевский бастард. Половину флота держит, — оп-па. Так вот, кто крышует Фитху.

Ну что ж, теперь ясно, почему у Кенана связаны руки.

— Слушай, дамочка, а это не ты ли газеты печатаешь? — Слышалась возня и чавканье Тыковки. Видимо, принялся за кровать моего почти сокамерника.

— Нет, не я.

— Будь аккуратней, как только у Фитхи появятся ниточки, ведущие к тебе, голову снимет. Ему кажется, ты у него отобрала детей. И не может понять, почему бордели больше не нуждаются в нём, тебя подозревает. Только, перед расправой, он вначале с тобой позабавится.

— Вы о чём?

— Говорит, ты красивая.

Меня передёрнуло от отвращения. Если бы я не знала, чем именно занимается Фитха, могла бы даже привлечься его внешностью. Его типаж у нас называли демоническим. Да, пусть он и одевался броско, но это не выглядело смехотворным. Скорее, его наряды даже подчёркивали порочность этого человека.

— Вернёмся к Сессилии, где она? Она жива?

— На корабле «Ветхая Рина». Там есть скрытый трюм, гвардейцы ни за что его не найдут.

— Вы покажете моим людям?

— У тебя есть свои люди? — Он рассмеялся, — кажется, Фитха очень ошибся на твой счёт, дамочка. Жаль, я не увижу, чем закончится эта история.

— Вы не верите, что я вас вытащу?

— Прости, но нет.

Я позвала Тыковку. Он должен был проверить, пришёл ли Фрост с командой. Тыковка вернулся через мгновение, утвердительно кивнул, и принялся жевать железную цепь, струящуюся змеёй в углу.

Как его бедненький желудок со всем этим справляется?

— Отойдите к стене, подальше от решётки.

— Слушаюсь, моя госпожа.

Я его не видела, но готова поспорить, что он шутовски поклонился. И, судя по звукам, всё же отошёл.

Тыковку не