Тракт Чёрной Вдовы - Сона Исаева

рассказали ваши люди, всё-всё-всё, — плакала она, размазывая слёзы на моём плече, — вы ради меня отправились в тюрьму. И этот Фитха… Я боюсь за вас.

— Ну-ну, тише, — гладила Сессилию по шелковистым волосам, — вы мне тоже помогли. Теперь мы, вроде как, квиты.

Она ещё долго не отлипала, а я, кажется, могла её понять. Перед своим женихом такой шквал эмоций Сессилия себе позволить не могла. Сказывалось годами вбитое воспитание. Не перед слугами же ей рыдать? Мать её, небось, ещё пуще завывала бы.

— Без вас герцог бы не успел спасти меня, — рыдания прекратились не сразу, она всё ещё сидела, время от времени всхлипывая, — я слышала, что корабль готовился к отправке.

— Лорд Макбул тоже смог бы спасти вас, Сессилия, — я накрыла ладонью пальчики девушки, которыми она крепко вцепилась в мою руку, держащую чашку, — просто тот человек, что вас похитил, был сильно напуган. У него был выбор между жизнью семьи и вами. Думаю, герцог нашёл бы способ к нему подступиться.

— Да, нашёл бы, — она глухо бормотала, — знаете, а у меня ведь нет друзей. Ко мне пол дня приходили те, кто ими называется, но все они жаждали подробностей, думали, я расскажу как меня испортили. И они все молились за меня. Представляете? А знаете, сколько из них лично знаком с Фитхой и его сводным братцем, сколько из них что-то слышал? Каждый второй! Но никто… никто из них не…

Она задыхалась от возмущения.

— Никто из них не пришёл к вашему жениху, чтобы донести о том, что слышал.

Сессилия горько усмехнулась:

— К фиктивному жениху…

Глава 31

Я замерла. Кажется, перестала дышать. Даже Густав, вышедший с тарелкой пирожных, услышав последнюю фразу, забылся, и шагнула обратно на кухню. Только дверь уже успела закрыться, так что Густав сквозь неё просочился, а вот поднос со сладостями с грохотом свалился на пол, испугав девушку, которая и так была на взводе.

— Это, кхм, скозняк, наверное, — пробормотала я.

Сессилия поёжилась, будто чувствовала реальный холод, и в задумчивости поглаживала пальчиком каёмку чайной чашки.

— Мой отец работал с Восточной Империей, когда я была маленькой. Тогда в наше поместье часто приезжала семья оттуда, глава был послом и правой рукой Императора, а мой служил десницей нашего короля. Так что мы с Кенаном с самого детства дружили. — Она вздохнула. Наверное, на фоне всего произошедшего, воспоминания о тех временах делали её поистине счастливой, отчего ей становилось слегка грустно, — наши родители ещё тогда шутили, что мы должны стать мужем и женой. Ну, в основном так шутили мои. Его же пытались сделать из сына лицо, достойное Империи. А потом… На одном из балов, много лет спустя, на меня обратил внимание лорд Рейнальд — брат Фитхи. Король пытается скрыть, что Рейнальд его бастард, но он так сильно потворствует прихотям своего незаконнорождённого сына, что ни у кого не остаётся ни капли сомнений. Он вначале пытался красиво ухаживать за мной, но получая регулярные отказы стал более… настойчив.

— Он вас обижал?

— Не напрямую. Но отец потерял должность, позже выяснилось, что у нас есть какие-то долги перед Фитхой. И… Тогда я решилась на позорный шаг. Я попросила Кенана официально заявить о нашей помолвке, чтобы Рейнальд оставил виды на меня. Он разозлился, но всё же не стал идти против Верховного Канцлера. До недавнего времени. Мне всего-то надо было переждать несколько лет в статусе невесты лорда Макбула, надеялась, что я стану слишком старой для этого навязчивого прощелыги.

— Сессилия, мне кажется, только поймите правильно, я вас ни в коем случае ни в чём не обвиняю, но мне кажется, что для этого Рейнальда что-то послужило триггером.

— Чем-чем?

— Ну, некой точкой, отчего он пошёл на этот шаг. Что-то изменилось.

Девушка посмотрела мне прямо в глаза и, даже, с неким вызовом улыбнулась:

— Я решила отказаться от брачного навета и вступить в свободные права наследования, — выпалила она, гордо задрав носик.

— Что, простите? — Я действительно не совсем поняла, что Сессилися имела ввиду.

— Стать такой же, как и вы — свободной.

Ох ж ты. Нравилось ли мне это? Ещё как! Но слегка и настораживало. Всё-таки, одно дело, когда ты выросла в эмансипированном обществе, тогда и на мнение окружающих, особенно мужчин, плевать было легче. И совсем другое — стать первой в этом деле. И да, в моих глазах, именно Сессилия была первой смелой девушкой, которая решила начхать на веками сформированные традиции. А если кто-то припомнит мне, что я сама же говорила о сравнивании людей, что это бессмысленно, тому могу прочесть парочку лекций о необходимости двойных стандартов.

— Вам не страшно?

— Страшно, — охотно кивнула Сессилия, — ещё как. Но замуж я не хочу. Я не хочу прозябать на чайных вечеринках. Понимаете, Аделаида, — она поёрзала на кресле, доверительно склонившись ко мне, — почему я должна быть тенью мужа? Я вдвое образованнее и начитаннее многих мужчин из моего окружения. У них есть ресурсы и власть, но распоряжаются ими только в угоду своим прихотям. Меня пьянили слухи о вас, о том, как вам никто не указ, как вы вольны делать всё, что захотите. Как вы заботитесь об этих детях, потому что сами так решили. А сейчас вы и вовсе открыли свой магазин. Свой собственный, понимаете?

— Но на это мне понадобилась подпись Верховного Канцлера. И вступить во владения не так-то и просто…

— Я справлюсь. — Сессилия заявила это так твёрдо, что я ей сразу же и поверила.

Чаепитие плавно переросло в ужин на большую компанию. Густав и Равиль категорически отказывались присоединиться к нам, но сдались под напором Сессилии. Есть-то они, конечно, ничего и не ели, но за увлекательной беседой никто этого не заметил.

Герцогская невеста по печальным обстоятельствам не видела проектор в действии, как и Атар со своей семьёй, поэтому после ужина в бальном зале мы смотрели сказу про Питера Пена. Хоть мои мальчики уже и видели её, но всё также с восторгом смотрели на ожившие картинки.

— Вы достойная наследница Канрата Найран-Моэр, — Густав по-отечески мне улыбнулся,