Колдовской сезон - Айла Дейд

– Что, простите?

– Я думаю, – сказала Баба Грир, сделав еще одну глубокую затяжку и сильно выдохнув дым мне в лицо, – что тебя мучает чувство вины. Что-то случилось в тот вечер. И я говорю не о воде.

– Вы хотите сказать, что на моего отца не нападали?

– О, нет, нападали. – Она сказала это так, как будто речь шла о чем-то несущественном, например о продаже табака в киоске. – Но само по себе нападение не могло напугать тебя до такой степени. Должно быть, внутри тебя что-то происходило. Подумай, Хелена. Что ты чувствовала в тот вечер?

– Я не хочу об этом думать.

Грир посмотрела на меня. Она смочила нижнюю губу. Кончик ее языка был угольно-черным.

– Сделай затяжку.

– Что?

Она протянула мне трубку.

– Я хочу, чтобы ты затянулась. Наполни свои легкие сущностью вороны, Хелена.

Я уставилась на старуху.

– Нет.

– Ты должна.

– Почему?

– Это поможет вам найти твое ядро.

Я недоверчиво посмотрела на трубку. Кольца дыма выскользнули из наконечника и затерялись в воздухе. Я пошевелила носом. Когда Баба Грир решительно направила трубку в мою сторону, я взял ее в руки. Трубка была тяжелой. Мне казалось, что она заставляет вибрировать мои нервы.

– Тяни, – пробормотала Грир.

Медленно поднеся кончик ко рту, я осторожно смочила его губами и нерешительно взглянула на Бабу Грир, которая одобрительно кивнула. Я глубоко втянула дым в легкие. Через несколько секунд трубка выпала у меня из рук и приземлилась на пол. Я закашлялась. Горло горело, как будто его жгло изнутри. Но внезапно это чувство исчезло, уступив место свинцовой тяжести, которая проникла в каждый уголок моих конечностей. Я опустилась на пол. По телу разлилось туманное опьянение.

– А теперь, – прошептала Баба Грир мне на ухо, – вспомни тот вечер, Хелена.

Паника распространилась до самых кончиков пальцев. Когда передо мной предстало размякшее тело отца, у меня перехватило дыхание. Вода потоками лилась изо всех отверстий его тела. Но затем произошло нечто странное. Мгновение растянулось. Я чувствовала больше, чем раньше. Что-то внутри меня шевельнулось. Как слизистый комок, у которого выросли когти, которыми он вцепился в мой разум.

Я по-другому воспринимала окружающую обстановку. По комнате расползались черные полосы, а мой отец, он… все еще был жив. Внутри его что-то было. Полосы двигались, прокладывая путь от меня к папе, окутывая его с ног до головы.

Внезапно изнутри меня сотрясли слабые, неравномерные удары. Инородное тело. Это было сердце моего отца. Но в то же время я чувствовала, как он хотел сдаться. Чувствовала странную уверенность в том, что ему уже ничем не помочь. Я не могла сказать, откуда пришла эта мысль, но знала, что это правда. Мой отец висел на волоске от смерти, претерпевая ужасные мучения, но боги не предоставили ему другого шанса. Все было кончено. И, как только эта мысль утвердилась в моем сознании, я почувствовала, как ком внутри меня теряет свою силу.

В следующую секунду слабая дрожь утихла. Сердце моего отца перестало биться, и комок сжался. Он выполнил свою задачу.

Внезапно я распахнула глаза. У меня вырвалось хриплое дыхание. Свинцовая тяжесть дыма исчезла.

– Я убила своего отца, – выдохнула я, широко раскрыв глаза. – Страх, он… О боже. Он перешел в воду, потому что я вытеснила то, что произошло на самом деле. Я…

С колотящимся сердцем я оглянулась в поисках Бабы Грир, но она исчезла. Я была одна в затхло пахнущем коридоре, окруженная последними остатками сероватого дыма.

Но… Там что-то было! В слабом свете я разглядела чьи-то очертания, прежде чем они скрылись в тени. Тишина вокруг меня становилась все более гнетущей с каждым прошедшим мгновением.

– Баба Грир? – Осторожно я пробежала несколько шагов к тому месту, над которым все еще парили остатки темного облака. Навстречу мне подул легкий ветерок. От него исходило звериное зловоние. Мне не хватало воздуха. Откуда-то раздался шелест. Мурашки поползли по моему телу. А потом…

– О-о-о-о, – проворковал высокий голос. – Джекпот!

Внезапно что-то кольнуло меня в живот. Я отлетела назад и тяжело приземлилась на спину. Боль затуманила зрение. Моргнув, я подняла глаза и увидела существо, которое сразу узнала: темная. Вместо головы был голый череп, кожа отслаивалась, как обгоревшая бумага, а губы напоминали скорее пасть, чем рот. Я увидела кастет в ее руке.

Она наморщила нос.

– Ты воняешь. Желанием. Глубокими чувствами. – Она хихикнула. – О-о-о-о, я люблю влюбленных девушек! У них божественный вкус!

Внезапно она подпрыгнула и оказалась передо мной. Ее череп был всего в нескольких дюймах от моего лица. Одной рукой она ударила меня в грудь, прижимая к полу. Темная провела покрытым грязью ногтем по моей щеке. Я плюнула ей в лицо, на что она лишь рассмеялась. Рукой, которая была покрыта плесенью, она вытерла мою слюну и слизнула ее с пальцев.

Темная вздохнула.

– На вкус ты даже лучше, чем на запах.

Глядя на ее изуродованное лицо, я увидела, что она была не одна. Внезапно из тени выступила еще одна фигура. И тут я закричала.

Фигура была размокшим телом моего отца.

Тираэль

Безмолвный и неподвижный, я спрятался в тени зала, наблюдая за беззаботными лицами празднующих студентов. Они были в восторге, вскидывали руки с напитками в воздух, двигая бедрами в такт музыке и прикрывая от эмоций глаза. Мысль отказаться от контроля после наступления сумерек, даже закрыть на мгновение глаза, казалась мне совершенно неестественной. Я не мог вспомнить ни одного момента, когда бы не был начеку, словно орел. Даже по сей день я все еще чувствовал жестокие удары Верховных, когда мое юное «я» хоть на секунду отвлекалось во время тренировок. Баба Гринблад была беспощадна.

Началась медленная песня. «Вода широка». Мелодия поползла по стенам прямо в мое разбитое сердце. Я наблюдал, как Хелена смотрит на Мерлина с застенчивой улыбкой. Его рука нежно прошлась по ее бедру. Этот жест вызвал во мне сильную волну дискомфорта, но в то же время я был не в состоянии отвести взгляд. После каждого движения подол ее платья касался нежной кожи выше колен. Лиф, отделанный блестками, подчеркивал тонкую талию. Я не осмеливался взглянуть на обнаженное декольте Хелены. Это выбило бы почву у меня из-под ног. Одна из причин, по которой я отдал ей свой пиджак в библиотеке. Запрещать моим глазам видеть то, что они хотели, было настоящей пыткой.

Я зафиксировал рядом с собой едва заметное движение.

– Привет, Кораэль.

Мой взгляд по-прежнему был прикован к Хелене. Ее волосы