Янтарь и Льдянка. Школа для наследников - Дарья Снежная

По дороге в парк после ужина мы не встретили ни одной живой души. Это было так непривычно после школы и дворца, где шагу нельзя ступить, чтобы ни на кого не наткнуться. Создавалось ощущение, что мы вообще здесь одни. Я с интересом озиралась по сторонам, отмечая немногочисленные изменения, которые произошли, пока нас здесь не было. Все казалось таким знакомым, словно я приехала домой после долгого отсутствия. Да, наверное, «Четыре ивы» и можно отчасти считать моим домом. Я покосилась на Янтаря, пребывающего, похоже, в подобном состоянии, и с улыбкой мысленно себя поправила: нашим домом.

В парке я почти сразу же свернула к пруду. Вода всегда манила меня, как и любого водника. К тому же именно эта вода пробудила семь лет назад мои способности. Пруд застыл черным недвижимым зеркалом, по поверхности которого мелкими вкраплениями плыли желтые вытянутые листья прибрежных ив. Старые мостки чуть поскрипывали под ногами, я подошла к самому краю и присела, коснувшись пальцами ледяной поверхности. И та словно даже потеплела, узнавая, встопорщилась рябью, несмотря на безветрие, качнулась вперед волной, набегая на мостки и намочив мне подошвы туфель и подол платья, словно приглашая.

Я обернулась на оставшегося на берегу Янтаря, совершенно очевидно не испытывающего ни малейшего восторга от пребывания в этом месте. Повинуясь моему приглашающему жесту, он нехотя приблизился.

— Помню, что ты не любил здесь плавать. — Я усмехнулась.

— И сейчас не люблю. И не только здесь, — поморщился огневик.

— А я бы искупалась…

Черная глубина притягивала взгляд и манила к себе. Сдерживаться удавалось с трудом.

— Вперед, — буркнул Янтарь. — Что тебя останавливает?

— Холодно. — Я показала ему язык. Несмотря на «ледяные» особенности, купаться я все-таки предпочитала в теплой воде.

Огневик хмыкнул, присел на корточки и положил ладонь плашмя на водную гладь. Несколько минут ничего не происходило, а затем от нее начал подниматься едва заметный пар. Я скинула туфлю и коснулась большим пальцем поверхности пруда. Ух ты. То, что надо!

— Так лучше? — поинтересовался Янтарь, выпрямляясь.

— Ага, — радостно улыбнулась я.

И столкнула его в воду, едва сдержав вопль ликования. Все детство мечтала это сделать, но тогда, увы, он был куда менее доверчив.

Брызги окатили меня с головы до ног. Янтарь вынырнул, тряхнул головой, отбрасывая волосы с лица, и по злобно прищурившимся глазам я поняла, что теперь меня ждет верная смерть. А потому, подобрав юбки, со всех ног ринулась обратно к дому.

Он догнал меня, когда я уже коснулась спасительной ручки двери и даже почти почувствовала себя в безопасности, приготовившись забаррикадироваться в спальне. Я взвизгнула, когда Янтарь резко дернул меня назад и прижал к стене, нависая надо мной черной тенью. Насквозь промокшей, тяжело дышащей и очень-очень злой тенью.

— Моли о пощаде, — посоветовал он, жадно скользнув взглядом по груди, едва заметно просвечивающей сквозь намокшую ткань.

— И не подумаю, — отважно отозвалась я, запуская пальцы в ставшие от воды темно-медными волосы.

И кара была страшна!

Потому что после у меня не осталось сил даже на то, чтобы произнести «спокойной ночи».

— Я люблю тебя, — внезапно прошептал Янтарь в мои волосы, прижимая меня к себе.

«А я тебя», — промелькнуло у меня в голове уже на грани сна и яви. Но зверская усталость не позволила даже разомкнуть губы. Окончательно проваливаясь в сон, я подумала, что ничего страшного. Завтра я обязательно ему это скажу.

Разбудило меня грубое встряхивание. Жесткие пальцы впились в плечо, я вскинулась, растерянно моргая, и с изумлением уставилась на склонившееся надо мной чужое мужское лицо.

— Что?.. Кто?.. — договорить я не смогла, широкая шершавая ладонь заткнула мне рот, прижимая к кровати.

— Значит, так, крошка. Поднимайся и одевайся без лишнего шума. Попробуешь пискнуть, кто-то не доживет до рассвета. — Мужчина кивнул в сторону.

Я скосила глаза и с ужасом увидела, что он держит в руках меч, кончик которого упирается в грудь крепко спящего Янтаря. Прямо туда, где сердце. Рефлексы сработали быстрее мысли. Я вскинула руки, но вместо того, чтобы свалиться на меня тяжелым, проткнутым ледяными шипами телом, мужчина лишь тихо рассмеялся.

— Ничего не выйдет, крошка. По крайней мере, не в ближайшие два часа. — Только сейчас я разглядела, что мои ладони увиты едва заметно мерцающей в темноте серебристой сеткой. Мелкие искорки пробегали под кожей, и я наконец ощутила приторный вкус на языке. «Лунная цепь» — зелье, блокирующее магические способности. — И не надейся, твой принц не проснется. Сонные заклинания — весьма надежная вещь.

— Кто вы? Что вам нужно? — панически прошептала я, вцепившись в одеяло и не в силах оторвать взгляд от блестящей стали, подрагивающей в каком-то лайне от кожи огневика.

— Чтобы ты прекратила задавать идиотские вопросы. Одевайся. Живо! — в голосе незнакомца прозвучали угрожающие нотки, и он указал глазами на одежду, брошенную на кровать.

Я потянулась к ней и обратила внимание, что рядом с кроватью еще стоит сумка, из которой выглядывает мое синее платье. Он собрал мои вещи? Зачем? Что вообще происходит?

Руки тряслись. Да меня, кажется, всю трясло крупной дрожью под колючим пристальным взглядом. Я посмотрела на дверь, за которой по коридору наверняка марширует пара гвардейцев. Но очередной взгляд на чужака подтвердил, что он даже не думает отвести меч от Янтаря. А вдруг он и правда убьет его, если я закричу?

— Вот и умничка. Теперь держи. — Мужчина сунул руку в карман, вытащил и бросил на кровать два сложенных листка.

В одном я узнала свой собственный конспект по высшей водной магии, а на другом незнакомым почерком было нацарапано письмо. «Дарел, я знаю, что прошу о невозможном, но… прости меня». Какого демона?!

— Садишься и переписываешь, — произнес незнакомец, стоило мне возмущенно вскинуть на него глаза. — Слово в слово. Тем же самым почерком, что на другой бумажонке. Замечу, что изменила хоть одну закорючку или слово… Я тут узнал любопытную вещь: если человеку под заклятием сна отрезать палец — он не проснется. Проверим? Нет? Тогда поторопись.

Я села за стол. Взяла перо. Пальцы не слушались, и на первый же лист я посадила огромную черную кляксу. Чувствуя спиной недовольный взгляд, я поспешно скомкала испорченную бумагу и потянулась за следующей.

Дарел, я знаю, что прошу о невозможном, но… прости меня. Прости и не ищи, умоляю. Ты, как никто другой, знаешь — я никогда не хотела этой свадьбы.

Я стиснула зубы. Чужие строки прыгали перед глазами, и я поверить не могла, что пишу их. Да, я ее не хотела, но это же не значит…

Всю свою жизнь я мечтала сбежать, но этот шанс представился только сейчас, и я не могу его упустить. Я хочу быть свободной. И счастливой. Но я никогда не смогу быть счастлива во дворце и…