Нансен. Человек и миф - Наталия Будур
Шрифт:
Интервал:
В апреле Ева вновь приезжает в Лондон вместе с Ингеборг, но, поскольку дети собираются в Сёркье, в начале июня она возвращается к семье. Фритьоф обещает приехать как можно скорее, но ему приходится сопровождать королевскую чету в плавании на север Норвегии, о чём Нансена просит сам Хокон. Ева вновь ревнует, пишет колкие письма — и ждёт не дождётся мужа.
Друг Нансена, историк Якоб Ворм-Мюллер, так прокомментировал взаимоотношения Мод и Фритьофа: «Нансен на протяжении многих лет много времени проводил с королевой, которой он искренне восхищался, как и все остальные люди, которым довелось с ней общаться. Он также много времени проводил и с её сестрой, принцессой Викторией, и люди говорили о том, что между ними были отношения. Но я в это совершенно не верю». Были или не были — но Ева что-то чувствовала и писала:
«Я так понимаю, ты — рыцарь своей королевы, и она тебя не отвергает, ей так повезло, поскольку лучшего рыцаря ей не найти. Я бы лишь хотела сама быть королевой, чтобы ты оказывал мне всяческие знаки внимания, а я бы не смогла тебе противостоять, это уж точно. Но если говорить серьёзно, я радуюсь за короля и королеву, потому что ты смог поехать с ними на север Норвегии».
Отношения с принцессой Викторией также послужили поводом для многочисленных сплетен, которые докатились и до Норвегии.
Наконец Фритьоф приезжает домой, и семья наслаждается отдыхом в Сёркье. Никто ещё не знает, что их совместные дни сочтены.
Вновь приходится возвращаться в Лондон, где Фритьофу становится уж совсем невмоготу. Из дома приходят милые письма от жены, которая пребывает в хорошем расположении духа. Она часто бывает в гостях — в том числе и в королевском дворце.
Должность посланника в Лондоне, которую взял на себя Нансен, стала своеобразной зимовкой в его третьей — политической — экспедиции. Представляя норвежское королевство в Туманном Альбионе, Фритьоф Нансен должен был добиться договора с Великобританией и тем самым укрепить независимость своей страны. Осенью 1907 года эта работа приблизилась к завершению. Договор об интегритете (территориальной целостности) был подписан в ноябре. Это было обязательство четырёх великих держав совместно гарантировать суверенитет Норвегии и целостность её территорий. Договор, в котором ничего не говорилось о нейтралитете Норвегии, на котором изначально настаивало норвежское правительство, подвергся жёсткой критике со стороны оппозиции, однако он был большим достижением именно в то время, когда страна только обрела независимость.
Нансен давно рассчитывал, что теперь сможет отправиться покорять Южный полюс. Но как уехать от Евы?
Уехать он не смог. Вот как описывает отказ отца от давно задуманного Лив:
«Осенью отцу пришло время уезжать в Лондон, и тут на него свалилось столько всяческих дел, что он даже не успел повидаться с Вереншёльдом, с которым мечтал встретиться и поговорить. Однако Руаль Амундсен ухитрился-таки повидать отца по весьма важному поводу. Несколько месяцев тому назад Амундсен обращался уже к отцу с просьбой уступить ему на время „Фрам“ для экспедиции на Северный полюс, которая должна была продолжаться несколько лет, с целью тщательных научных исследований в северных полярных водах. Амундсен считал, что осуществление этого плана лишь немного отсрочит задуманную Нансеном экспедицию на Южный полюс, но сам-то Нансен хорошо понимал, что отдать „Фрам“ теперь означало навсегда отказаться от мысли о Южном полюсе, а это было нелёгким решением.
Он давно уже задумал экспедицию и только ждал, когда освободится от других обязательств, чтобы уехать, тем более что всё уже было основательно подготовлено. Поэтому он хотел как следует подумать, прежде чем дать окончательный ответ Амундсену. При этом он находил, что экспедиция Амундсена так же важна, как и его собственная. Думал он и о Еве. Да, особенно о ней. Жестоко было бы снова покинуть её. Да и сам он, сможет ли он? С одной стороны, бессмысленно потраченные в Лондоне годы пробудили в нём сильную жажду деятельности, стремление, пока он молод и полон сил, приложить эти силы к настоящему делу.
Он всё не решался заговорить об этом с Евой и поделиться с ней обуревавшими его мыслями и сомнениями. Она при своей чуткости понимала, что он страдает оттого, что стоит перед важным решением, но тоже не решалась первая этого коснуться. Так они и ходили друг около друга, словно кошка вокруг миски с горячей кашей, и оба мучились, и чем дольше это тянулось, тем меньше решимости оставалось у Фритьофа. В конце концов он не выдержал и излил Еве свои сомнения. Не думая о себе самой, она сумела понять его мысли с таким сочувствием и такой прозорливостью, что он был этим потрясён до глубины души. И тем не менее он никак не мог принять окончательного решения, и когда пришёл Амундсен и ждал в зале ответа, Ева не могла скрыть своего волнения. Из своей спальни она прислушивалась к медленным шагам Фритьофа наверху в кабинете. Высоко подняв брови, она только взглянула на него, когда он вошёл к ней. „Я знаю, чем это кончится“, — сказала она.
Не говоря ни слова, Фритьоф вышел от неё и спустился по лестнице в холл. Там его встретил напряженный взгляд другой пары глаз.
„Вы получите „Фрам““, — промолвил отец».
Амундсен, собственно, просил «Фрам» для экспедиции, которая и была задумана самим Нансеном.
В конце апреля 1907 года Фритьоф выступил в Лондоне в Географическом обществе с докладом о ближайших целях полярного исследования. Он указал, что главнейшей задачей при изучении Арктики должно быть основательное научное обследование Северного Ледовитого океана как с точки зрения географии, так и геофизики. Для этого надо послать новую экспедицию «Фрама» через неизвестную область этого океана, но севернее пути, пройденного «Фрамом» раньше, и от исходного пункта, лежащего дальше на восток. Изучение океанографии этой области, а также метеорологических, климатических и магнетических условий её даст многое для уяснения механики и физики атмосферы и океана и поможет лучшему знакомству с явлениями, обусловливающими состояние погоды почти во всём Северном полушарии и, во всяком случае, в умеренном его поясе. С этим связаны в первую очередь вопросы о предсказаниях погоды на долгий срок, ледовые прогнозы…
Амундсену оставалось только подхватить этот план, что он и сделал. Нансен всегда помогал своему младшему коллеге — помог он и на этот раз. Он действительно не мог оставить Еву, которая и так ждала его всю свою жизнь. Однако позже Нансен писал, что 7 июня 1910 года, когда с башни своего дома он наблюдал, как выходит из фьорда «Фрам» с Амундсеном на капитанском мостике, был одним из самых горьких дней в жизни.
Фритьоф возвращается в Лондон — теперь уже с твёрдым обещанием Еве скоро вернуться навсегда. Он пишет:
«Ты очень хороший человек, я люблю тебя сильнее, чем ты можешь себе представить, я горжусь тобой и благодарю судьбу, что она даровала мне тебя».
В Лондоне Нансен продолжает не только дипломатическую, но и научную деятельность. Он много пишет — в том числе начинает серьёзнейшую книгу «Север в тумане», которая будет закончена в 1911 году и в которой обобщается материал многих имевших ранее место арктических экспедиций, а также уделяется особое внимание путешествиям викингов — первых европейцев, открывших Гренландию и Америку за несколько сот лет до Колумба.
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!