Князь Тьмы и я. Книга вторая - Елена Звездная

и тут снова свет затмили тучи, и монстр продолжило: — Шппшпшш.

— Вот жесть, — не сдержалась я.

— Из всего замка выжила всего одна старая нянька… судя по переднику это вот она и есть, — сказал шеф.

— Жесть, — других слов у меня не было.

42

Полуразвалившаяся изба «няньки» на поверхности казалась обычной полуразвалившейся избой, но под землей напоминала скорее паучье логово. Пока Сайнхор паковал в клетку «домашних животных» активно пытающихся поесть за мой счет, то есть меня схомячить, я исследовала логово. Не самый приятный обыск в моей жизни.

Во-первых, потому что у «няньки» Валиант был не единственным воспитанником, зато он оказался единственным кто выбрался из «колыбели». А, во-вторых, потому что у Валианта имелся целый домик в подземелье. Именно домик. В саду. На берегу маленького озера. В окружении цветущих до сих пор цветочков и маленького сада. И даже с маленьким Валиантом. От него пришлось отбиваться палкой, пока Сайнхор не пришел и не спеленал этого механического демона.

Где-то спустя час тщательного обыска в этом домике был обнаружен тайный ход в подподвальную комнатку и вот самое интересное обнаружилось именно там. Целый шкаф с зельями.

В целом слой пыли стал главным указателем. Потому что он, пусть и незначительный, все же имелся. Его стирали, причем тщательно, но он все же был, причем под всеми баночками, кроме одной.

Именовался пузырек незамысловатым иероглифом «Слезы», и выглядел весьма непритязательно – пузырек из плохообработанной глины, но из всех тут за последние несколько лет брали только его.

Шеф, после недолгих размышлений, открыл пузырек и накапал себе в глаз пару капель. Сначала в один, после, проморгавшись и оглядевшись, во второй. Постояв немного, протянул пузырек мне и произнес:

— Закапывай.

Испытывая массу сомнений по данному поводу, подумала о том, что Сайнхор плохого не посоветует, и закапала себе по капле в каждый глаз.

В следующее мгновение мир изменился сходу!

Часто моргая, я смотрела на шефа, и видела над его головой всего одно слово «Ивгена». Отойдя от стеллажа с зельями, увидела в зеркале себя, и надо мной сверкало слово «Свобода». У цветка в углу тоже имелось желание и выглядело оно иероглифом «Воды!!!».

Сходила к озеру принесла воды растению. Потом сходила покормила рыбок. Потом прополола сад. Потом полила дерево. Потом собрала плоды, которые никто не собирал уже давно и дереву было тяжело. Потом покормила животных. Потом поправила кандалы на «няньке» потому что у нее левая третья рука затекла. Потом уменьшила пламя в печи, потому что там подгорала мясная подливка, и «няня» за нее переживала, ведь остальных демонов надо было кормить ужином. Потом пошла спасать остальных демонов…

Где-то на моменте отпирания двери меня и остановил Сайнхор.

— Мы что-то явно не то делаем, — сказал шеф.

— Согласна, — согласилась я.

— Я там еще морковь досею и будем выбираться отсюда, — решил Падальщик.

— А я чайник поставлю, и тесто на новые пироги замесить надо, — решила я.

На этом и разошлись.

Одна я с тестом не справилась, пришлось бабулю расковывать, и потом уже в восемь рук управились быстро. Нянька оказалась мировой бабкой, много интересного рассказала, но иногда с рассказов переходила на малопонятное «Пшшппшшшш». Мы напекли пирогов с водорослями, с рыбой, которую наловил Сайнхор, с дичью которую поймал тоже шеф, и всех покормили. Потом допололи грядки с морковкой, она была странной, но урожай обещал быть достойным. Потом закатали банки с фруктами, которые я сорвала с дерева. Потом грибы солили.

Потом появился мужик, над которым сверкал иероглиф «Каиль».

Иероглиф показался мне знакомым, и он значил что-то очень понятное, но грибы были важнее.

— Каиль, — задумчиво произнес шеф, допиливая ножку для стола, потому что старая треснула и надо было заменить. — Какое-то знакомое имя.

— Мне тоже кажется, что знакомое, — сказала я. — Бабушка, три ложки соли на банку?

— Шшшшш…

— А, опять помутнение. Ну, потом скажете, — решила я, и продолжила чистить грибы.

Но у меня отобрали ножик. И грибы. А потом отобрали и меня у меня же. Обидно было.

43

Над Грэей сверкали два слова «княгиня» и «ребенок». С того самого момента, как я проснулась, над ней вились эти два слова. Первое время я думала, что это галлюцинация, потом постепенно начали возвращаться воспоминания о грибах, пирогах, и необходимости полить растение в углу какого-то домика…

Интересно какого?

Пока лежала и думала об этом, открылась дверь. Одна, и потом вторая. Обе стальные. Словно я в сейфе была, или в хранилище золотого запаса какого-нибудь не особо продвинутого государства. И пришел князь.

Даркан был зол. Безупречен, прекрасен, внешне невозмутим, но адски зол.

«Убил бы!» — сияло над его головой.

Я села, с неожиданным интересом ожидая последующего. Удивительным образом мне действительно стало интересно, что будет дальше. В смысле убьет там, или не убьет, и в целом… интересно.

Темные глаза цвета мокрого асфальта медленно сузились.

Даркан смотрел на меня, я на него.

— Как… удивительно, — медленно произнес князь.

А над ним появилось «Это не яд, мы все проверили. Я проверил дважды лично. Не яд. Не магия. Не мутация. Что с ней не так?!»

«Я грибы недосолила», — подумала отрешенно.

— Грибы? — переспросил князь.

«Перепроверить логово паучихи еще раз, мы что-то упустили», — засияло над ним.

И на красивом лице проступило нечто хищное, пугающе-задумчивое, заставляющее осознать, что передо мной не просто монстр, а очень-очень-очень опасный монстр. Настолько опасный, что его даже в Изнанке все боятся. Интересно, а в Океане Хаоса тоже?

Взгляд князя стал еще более напряженным. А я вот подумала – это вообще нормально, что у одного единственного чувака имеется такое влияние? И власть. И ужас, который он на всех нагоняет. И…

И я грибы недосолила. А у бабушки спина больная, годы уже не те, и пшшшшпшш пошаливает.

— Каиль, — тихо позвал князь.

Молча посмотрела на него. Взгляд Даркана становился все более пугающим с каждой секундой. Так если внешне смотреть, то парень как парень — молодой, офигительно красивый, ухоженный, стильный, черно-пепельные волосы волосок к волоску, прическа крутая настолько, что хочется невольно свои