Нигерийский синдром - Хельга Графф

Знакомство в больнице тоже неплохая затея, есть хотя бы интересная тема для общего разговора. Ты спрашиваешь: «Хелло, товарищ, вы из инфекционного?», он отвечает, правда, несколько разочаровав тебя, своим неприятно правдивым ответом: «Нет, из венерического», но… огорчаться не стоит, это ведь больница, поэтому и тебя вылечат, и его тоже, будете потом опытом обмениваться и изучать различные заболевания, а может, вместе и в медицинский институт поступите! Вот только жаль, что мужчины не рожают, это был бы просто идеальный вариант для знакомства и брака! Кто как не две одинокие матери смогут найти общий язык?! А так тебе принесли малыша для кормления и ему тоже. Ты спрашиваешь:

– Привет, дядя, кто у тебя родился?

Он говорит:

– Мальчик!

– А у меня девочка, и у нас нет папы!

Он тоже холост, и вот вы уже вместе с двумя малютками – счастливая семья и каждый еще в состоянии родить! А если кто-то из чересчур завистливых подруг спросит, где вы познакомились, можешь кокетливо и гордо, наступив на горло их зависти, сказать: «Да вместе рожали, в одном роддоме!»

А вот самое печальное знакомство бывает лишь на кладбище, потому что место очень грустное. Ты, например, красишь оградку, и, как назло, не хватает краски. К счастью, через пару могил он тоже чего-то там красит, ну и одолжи у него немного субстанции. Позже дядя заглянет к тебе на могилку, а затем, глядишь, и уйдете вместе, тихо вспоминая усопших.

Есть, правда, еще один экстрим-вариант внезапного счастья – отбить охламона у лучшей подруги, но это как-то ненадежно. Во-первых, можно запросто получить в глаз, а во-вторых, это ненадолго, потому что такого засранца моментально отобьют у тебя, и всё – нет ни лучшей подруги, ни мужа! Правда, на память о попытке рейдерства может остаться лялька, но она вряд ли поможет найти семейное счастье.

Но отчаиваться не стоит, варианты есть везде, надо только их разглядеть! К большому сожалению, нормальными мужичками осталось любоваться лишь в сериалах, да и то в бразильских, а в жизни, увы, грустная картина. Встречаются, как назло, только плешивые, побитые молью фраеры, у которых нет ни волос, ни зубов, ни ума, ни денег, зато есть огромное желание прекрасно жить за счет несчастной женщины, у которой и выбора-то, в принципе, в этом несправедливом мире нет!

Однако самое интересное, что очень многим нашим джентльменам симпатичные, самодостаточные и здоровые девушки не нужны. Бедные красавицы сидят по домам, день и ночь стеная по поводу отсутствия женихов. А дяденьки любят девушек необычных, с изъяном. Один так и сказал: «Те, что с червоточинкой, слаще!» Дурак!

Может, в каждом из них прочно сидит этакий демон извращения?! Ведь с человеком надо не только барахтаться в поисках секса в постели, что в данном случае тоже непросто и проблематично, но и вместе жить, общаться, вести общее хозяйство и воспитывать детей. Да… знакомство в нынешние времена – дело весьма хлопотное и проблематичное. Какой уж там секс, когда и поговорить-то не с кем! А если уж честно, то денег мне хочется больше секса. Когда есть приличные деньги, то можно сосредоточиться на любви, а когда их нет и в помине, то и с самой жизнью полный АТАС!

Пока я размышляла о сексе, деньгах и любви, наш самолет приземлился в Москве. Ну, как говорится, с богом! Хотя нет, на бога надейся, а сам не плошай! У трапа самолета стоял черный «Бентли», прямо как в фильмах про шпионов или мафию. Наверное, встречают какого-нибудь важного чувака. Не успела я дойти до середины трапа, как дверь автомобиля открылась и нарисовался… шикарный Иван. Выглядел он, как мачо с картинки стильного зарубежного журнала, и так круто, что моя соседка по спуску, блондинка с претензией, заглядевшись на него, зацепилась своим пятнадцатисантиметровым каблучищем за металлическую ступеньку! Не удержавшись, она вцепилась в меня двумя руками, и мы, сбивая, как кегли, впереди спускающихся пассажиров, покатились с трапа вниз! Вот зараза!

– Варежку поменьше разевать нужно! – заорала этой дуре моя вовремя проснувшаяся ревность. – Не про тебя, братишка, не про тебя!

Между тем народ, скатываясь с трапа, укладывался у его подножия в штабеля, и, кроме матерной ругани, ни одного человеческого слова я не услышала. Сверху, непонятно с какого перепугу, на меня рухнул жирный мужик, который запомнился тем, что занимал в салоне целых два сидения и, не переставая, жрал все три часа полета. Самое интересное, что никто за него не цеплялся и он во время нашего с блондинкой падения вообще находился сзади и даже на небольшом расстоянии. Может, этот идиот решил почувствовать себя Икаром?! Очутившись под этой громоздкой тушей, мне показалось, что наступил конец света, ведь обещали же, но тут появился просвет и озабоченное лицо Ивана, который ловко выдернул меня из массы барахтающихся разнокалиберных тел, как вытаскивают удочку с беспомощно болтающейся на остром крючке рыбкой.

– Ты как? – спросил он, оглядывая меня. – Не ушиблась? Всё на месте?

– Не знаю, – ответила я, но, пошевелив частями тела, которые могли еще двигаться, поняла, что всё вроде бы на месте и ничего не отвалилось.

«Отличное» начало! Вспомнились все этапы «большого пути»: любимое зеркальце, разбитое в Бразилии, облитые томатным соком белые туфли в Африке, мокрая попа в Нидерландах и, наконец, падение с трапа в Москве! Стоило ли после этого надеяться на что-то хорошее? Вряд ли!

Пока таможенники разбирали у подножия трапа завалы пассажиров, мы сели в «тачку» и подъехали к терминалу. В Москве с ними всегда какая-то неразбериха. Однажды нам надо было с одного терминала переехать на другой. В билете он обозначался буквой «Б». На обратном же пути, через пару дней, тот же терминал уже имел название «С». А когда построили новый зал отлета, то ли в Шереметьево, то ли в Домодедово, мы с Левой обошли все здание аэропорта не в силах найти выход на посадку! Ни одного обозначения на тот момент не было. Не знаю, может, их просто не успели повесить?

Обозрев мой объемный чемодан «Мечта оккупанта», Иван чуть не сошел с ума.

– Ты насовсем, что ли, сюда переехала? – изумился он.

Да, я не привыкла путешествовать с одной только борсеткой! В моем чемодане есть всё и на все случаи жизни, включая кипятильник. Только вот нет паяльника, ведь пытать-то все равно будет некого! Одна косметика занимает четверть чемодана, а что говорить об обуви и одежде, хотя зная, куда я еду, могла бы прихватить один лишь спортивный костюм! Вот так же во все времена мы ездили в отпуск, забирая с собой почти полшкафа, разумеется, только с одной нескромной целью – повыпендриваться перед нашими скромными провинциальными родственниками. Один раз, узрев наш с мамочкой чемодан, больше похожий на часть мебельной стенки, отец плюнул и сделал свой прогноз:

– Куда столько берете? В одном платье ходить будете!

Мой папа, несомненно, имел дар ясновидения. В Казани в то лето стояла такая жара, что носить вычурные наряды, кроме простого платья из хлопка, было невозможно. Кроме того, наряжаться, как барыни, для того чтобы ждать на пыльной остановке три часа трамвай, было просто глупо. В те времена в Казани существовала мода вообще разгуливать по улицам топлесс и в спортивных трениках! В таком развратном негламурном виде шлялись только мужики, а неизбалованные тетушки носили самые обычные штапельные платья. Выделяться своим вызывающе нарядным видом из общих рядов простых граждан не стоило, потому что это грозило еще и неприятностями. Наш разряженный вид мог сигнализировать маргинальным личностям о наличии у нас приличной наличности. Так что рисковать не было смысла.