Три «танкиста» - Михаил Михеев

С другой стороны.

Это же время

Времена, когда поле боя осматривали исключительно своими глазами, в бинокли либо иную оптику, кажется, давно ушли в прошлое. Сейчас к услугам командиров одной из самых передовых по оснащению армий мира имелось много чего, включая, как здесь и сейчас, спутники наблюдения и практически невидимые радару, парящие высоко в синеве неба беспилотники. Результаты, сведенные воедино, проецировались на экран. Живи да радуйся! И все равно ни один опытный офицер не отказывался от того, чтобы выбрать местечко по-удобнее и лично окинуть взглядом местность. Порой так можно заметить такое, про что тебе не скажет ни один прибор. И Полтавец, недавно примеривший новые погоны, исключением не был. Лежал себе на мягком сосновом лапнике и наблюдал – и за противником, и за своими.

Что делают китайцы, было ясно. Рассыпавшись так, чтобы их тяжелее было накрыть, их – танки, – старые знакомые, «Тип 99», на левом фланге и в центре. А на правом… У-у-у, тут уже интереснее. Больше всего увиденное напоминало Полтавцу произведения британской инженерной мысли. И пускай многие относились к ним скептически, подполковник их оптимизм не разделял. Слишком уж дорого обходится в бою пренебрежение к противнику. Драться же британцы умеют немногим хуже русских, проверено не раз. Вот почему так обнаглели узкоглазые…

Подполковник даже ощутил на миг уважением к тем, кто шел на него сейчас, укрытый лишь броней своих танков, столь грозной на вид, но по факту лишь тонкой скорлупой отделяющей людей от смерти. Для них это не игры, и они действительно храбрецы. Шкурой рискуют, в отличие от его мальчишек, сидящих за пультами в нескольких тысячах километров отсюда. Ненавидеть их можно и порой нужно, однако уважения они точно заслуживают.

Больше по привычке, чем от необходимости, Полтавец перевел взгляд на замершие в засаде танки. Пятнадцать штук. Две стандартные пятерки – нынешние ученики, а рядом командиры этих групп. Волчок и Даша… Полтавец вдруг поймал себя на том, что не помнит ни имен, ни фамилий командиров, только их позывные. А ведь наблюдает за ними уже давно. То ли стареет, то ли… То ли не воспринимает, как солдат, воинов. Игроки – они и есть игроки. Да, они делают очень полезное и нужное дело, однако суть от этого не меняется. Игроки…

Чуть особняком стоит последняя тройка. Вундеркинды Кузнецова. Эти трое на подстраховке, опыта у них больше всех, да и показатели наилучшие. Первая группа – топор, а эта отдельно стоящая троица – отточенный до бритвенной остроты скальпель, которым можно и сделать операцию, и отрезать голову. Они, это Полтавец все же признавал, и впрямь уникумы. В отличие, кстати, от остальных. Те брали не мастерством – какое уж там мастерство, если честно. Просто они имеют куда лучшую координацию действий, что и неудивительно. Все же Игра – это теплый кабинет, экран, кофе с булочкой, а не тот охватывающий тебя ужас, когда ты прешь вперед, сидя в тесной броневой коробке и всеми порами кожи ощущая, как в тебя летит снаряд. Плюс к тому, они не боятся маневрировать так, как просто не может позволить себе реальный танкист на реальной машине. И результат – они быстрее, точнее, увереннее в себе. Вот и весь секрет успеха.

Эта же троица действительно умеет куда больше других. А главное, имеет чувство локтя и готовность прикрыть друг друга и в Игре, и в жизни. Поэтому они и сильнее, и опаснее остальных. Более эффективны и более непредсказуемы. Если честно – а Полтавец старался быть с собой предельно честен, это полезно для здоровья, – он эту троицу даже немного опасался. Из-за все той же непредсказуемости и странных способностей, которые мальчишки периодически демонстрировали. Прирожденный водитель. Прирожденный пилот. Прирожденный стрелок и рукопашник. Ученые лбы утверждали, что эти качества ребята приобрели, благодаря спецподготовке на Базе. Чушь! Подполковник очень хорошо знал, сколько сил надо приложить, чтобы довести человека до такого уровня. Игрой этого не добьешься, для таких результатов в столь короткий срок нужны гены. И нечего сказки рассказывать, он, Полтавец, тоже не вчера родился. И то, что Кузнецов ученым верит, по его мнению, было ошибкой. Впрочем, на то и он здесь, суровый и недоверчивый, да имеющий вдобавок под рукой группу лично им отобранных людей, готовых выполнить любой приказ. Если что – подстрахует.

Командирский «Челленджер».

Это же время

Смешно. Эра высоких технологий, а воюют фактически как сто лет назад. Танки, пехота, артиллерия… Самолетов – нет. Физически. Русские задействовали свои РЭБ и зенитные средства и просто задавили китайскую авиацию, но и сами не могут подняться с аэродромов. Что-то там намудрили китайские хакеры. Два часа у них есть, это было клятвенно обещано. Плюс-минус полчаса, в зависимости от того, как быстро русские специалисты по электронной защите и нападению смогут разобраться с проблемой. В любом случае этого достаточно. Прорваться, пошуметь – и посмотреть, как отреагируют русские, и демаскируют ли наконец те элитные части, которые уже скоро полгода как пугают штабных по обе стороны океана и путают им все карты.

Командирский «Челленджер» покачнулся, аккуратно преодолевая ухаб. Капитан Харрис оценил диспозицию, поморщился: между британскими и китайскими танками образовался значительный разрыв. Несмотря на большую массу, «Челленджеры» перли напролом, не обращая внимания на то, что оказалось под гусеницами. Проходимость на второй модели этого танка была великолепна и после модернизации, хотя танк и «поправился» на четыре тонны, совершенно не ухудшилась. А вот китайцы, пускай они и копировали свои танки с практически эталонных советских машин, добиться подобного результата так и не смогли, а потому вынуждены были огибать препятствия, от чего разрыв, собственно, и образовался. Ладно, на данном этапе не страшно – задача более многочисленной китайской группы отвлечь русских на себя. По сути, их танкисты – смертники. Впрочем, Харрису было все равно, что там случится с узкоглазыми и сколько их погибнет. Главное – результат.

Чуть в стороне в очередной раз встала стена разрывов. Султаны огня выше деревьев, комья земли, разлетающиеся во все стороны… Русские стреляли интенсивно, однако не слишком точно. А что поделать, цинично подумал Харрис. Без нормального целеуказания-то много не повоюешь. Все же китайцы не дураки и сумели выставить дымовую завесу, скрывающую танкистов. И сделали они это грамотно, благо ветер помог. Дым мешал артиллеристам, но практически не снижал обзор атакующим. Стоило признать, работали узкоглазые профессионально. И, хотя успехи у русских имелись, выглядели они достаточно скромно. Четыре танка, подбитые в самой завязке боя, и, собственно, все…

Как раз в тот момент, когда Харрис подумал об этом, их и накрыло. Кто хоть раз был в танке, когда в него попадает снаряд, никогда этого не забудет. По броне словно врезали гигантской кувалдой, грохот стоял такой, что все остальные звуки исчезли, растворились в звенящем гуле. Танк покачнулся и начал разворачиваться влево, но тут же замер – механик-водитель просто заглушил двигатель. И лишь через минуту к танкистам вернулась способность хоть что-то понимать.

Преодолевая накатившуюся вдруг апатию, Харрис осмотрелся. Боевое отделение танка выглядело неповрежденным, хоть это радовало. Правда, все экраны показывали какую-то отвратительно белесую муть. Похоже, чувствительная электроника решительно протестовала, встряска от удара шестидюймового снаряда не пришлась ей по вкусу. Наводчик сидел, очумело покачивая головой, шлем он снял и теперь крутил в руках, не понимая, похоже, что это за хрень и откуда она вообще тут взялась. Из ушей его текли струйки густой крови, практически черной в тусклом свете ламп. Машинально капитан провел ладонями по собственной голове… Нет, его барабанные перепонки оказались крепче. С трудом подняв ставшие вдруг какими-то ватными руки, он открыл люк, высунулся из башни, огляделся…