Космический вид на жительство - Екатерина Каблукова

Анна-Бель сверкнула глазами, затем тут же прикрыла их ресницами, понимая, что не должна выдать себя. В ее душе не было ничего, кроме ярости и жгучей ненависти к человеку, погубившему ее любовь. Теперь она точно знала, что любила Джерри, но было уже поздно… Стараясь сдержать рыдания, девушка прикусила губу.

– Я сказал – сюда! – Голос Богарне стал резче, он отдавал ей команды, словно хозяин грифону.

Девушка еще раз посмотрела на своего врага, пытаясь понять, что ей делать. Он отставил бокал на стол, намереваясь встать и заставить капризную девчонку подчиняться: Шоули предупреждал, что его дочь с норовом. Тем интереснее будет заставить ее слушаться хозяина. В том, что он будет ее хозяином и господином, Богарне не сомневался.

Рука с бокалом дрожала, хрусталь задел полупустую бутылку. Раздался звон. Анна-Бель посмотрела на столик. Решение пришло почти сразу. Оно было рискованным, но единственно верным.

Стиснув зубы, она подошла к Богарне, послушно села ему на колени. Он обхватил ее своими толстыми руками, попытался поцеловать в губы, но девушка чуть запрокинула голову, усмехнувшись, и мужчина поцеловал, вернее, обслюнявил пухлыми губами шею, спускаясь все ниже к видневшейся в вырезе платья груди. Ткань начала мешать ему, и Богарне недолго думая рванул ее. Пуговицы со стуком посыпались на пол, шелк соскользнул, обнажая белоснежную кожу с голубыми прожилками вен. Дождавшись, пока Богарне вновь склонится к ее груди, Анна-Бель оглянулась, схватила бутылку и со всей силы опустила ее на голову своего врага. Раздался глухой стук, мужчина охнул и обмяк. В каюте резко запахло коньяком и еще чем-то, солоноватым с металлическим привкусом. Не заботясь о том, что это может быть, девушка оттолкнула обмякшее тело и встала.

Платье было безнадежно испорчено, на коже виднелась кровь. Анна-Бель вытерла ее покрывалом с кровати, с каким-то наслаждением заметив, что на небесно-голубой ткани расплываются бурые пятна. Платье застегнуть не удавалось, тогда она подошла к шкафу, достала одну из мужских рубашек – из настоящего хлопка, с монограммой на кармане, – и надела сверху.

Затем вытащила пару шелковых галстуков и опасливо подошла к Богарне, все еще лежавшему в кресле. Сейчас его голова была откинула назад, а на волосах расплывалось темное пятно. Анна-Бель не стала проверять, кровь это или коньяк, лишь крепко связала руки и привязала ноги мужчины к резным ножкам кресла. Затем, подумав, все-таки наклонила голову пленника набок, чтобы он не задохнулся. Сняла с его руки браслет-функционал и вышла, заблокировав двери.

Яхта была небольшой. Элитное космическое судно для избранных. Всего три спальни и кают-компания, где можно было приготовить самый простой перекус. Сейчас там, за барной стойкой из настоящего дерева, отполированного до блеска, находился один стюард, Анна-Бель слышала, как он напевает себе под нос какой-то незамысловатый мотив.

Рубка управления была наверху, и девушка надеялась, что, как это принято везде, пилотам запрещено спускаться в пассажирский салон. Спокойно застегнув на запястье браслет – он оказался велик и норовил соскользнуть с руки, – Анна-Бель прошлась по коридору, прислушиваясь к тому, что творилось за каждой из дверей. Раскатистый храп безошибочно подсказал ей каюту отца.

Девушка прикоснулась к сканеру браслетом Богарне и задумалась, перед тем как ввести команду, блокировавшую дверь. Там был ее отец. Мужчина, глава семьи. Человек, который дал ей жизнь и который вместе с Богарне пытался отобрать жизнь Джерри и искалечить судьбу единственной дочери. Анна-Бель нерешительно смахнула прядь со щеки, задела пальцами скулу, та заныла, напоминая о пощечине. Человек, который спал в каюте, не заслуживал снисхождения. Не колеблясь более ни секунды, она заблокировала дверь и направилась в кают-компанию.

Стюард, молодой смуглый парень в ослепительно-белой униформе, встретил ее настороженно. Наверняка он, как и все, видел, как Богарне вносил девушку на корабль. Заметив на Анне-Бель рубашку хозяина, стюард выдохнул и понятливо заулыбался. Крошка наверняка обиделась из-за какой-нибудь ерунды, а мистер Богарне проявил строгость. Но теперь, судя по всему, они нашли компромисс, поэтому он обратился к Анне-Бель с вежливой улыбкой:

– Чем могу быть полезен, мэм?

– Сделайте, пожалуйста, чай, – попросила она, опускаясь на диван.

События последних минут были достаточно напряженными, а ведь еще предстояло решить, что делать дальше. Самое простое решение – лететь на Креолу – она отмела сразу. И у отца, и у Богарне слишком много друзей, и там ее никто не станет слушать. К тому же путь туда долгий, отец наверняка проснется, поднимет шум, и тогда все вновь вернется на свои места.

Можно попробовать через функционал связаться с Шайеном, но диспетчер вряд ли станет вникать в перипетии, просто сочтя ее истеричкой. Да и пилоты яхты не согласятся повернуть обратно без личного приказа хозяина. Значит… Значит, надо искать ту планету, которая не вызовет у них подозрений. Анна-Бель потерла виски, пытаясь унять головную боль. Ей надо было выбраться с корабля, пока члены экипажа не сообразили, что с хозяином что-то не так. Выбраться, а потом… Она не хотела думать, что же будет потом. Богарне говорил слишком уверенно, значит, Джерри…

Девушка прикрыла глаза ладонью, чтобы никто не заметил ее слез. В любом случае надо дать показания против тех, кто устраивал диверсии: против Богарне, отца и Сент-Джонса. Мысль о том, что убийцы Джерри отправятся на каторгу, придала сил, хотя бы ради этого надо было выбраться с яхты.

Стюард принес чай, поставил чашку на небольшой мозаичный столик перед диваном. Анна-Бель потянулась к тонкому расписному фарфору и заметила, что руки дрожат, – запоздалая реакция на события дня. Девушка беспомощно взглянула на стюарда, тот улыбнулся:

– Может быть, вы желаете что-то покрепче? Например, коктейль?

– Нет, спасибо, – улыбнулась она и, стараясь держать чашку ровно, поднесла ее к губам.

Все равно несколько капель пролилось на белый хлопок. Проследив за ними взглядом, Анна-Бель вспомнила, что она все еще в рубашке Богарне. Вслед за этим моментально вспомнились его слюнявые поцелуи, гадкое мычание, и снова стало мерзко. Захотелось сорвать с себя одежду, зайти в душ и долго оттирать кожу, чтобы смыть всю эту грязь, но она решила, что подумает об этом позже, как и о смерти Джерри. Сейчас главное – выбраться с этой яхты до того, как корабль достигнет Креолы.

– Скажите, а здесь есть женская одежда? – спросила девушка стюарда.

Парень задумался, затем покачал головой:

– Простите…

– Ничего, это не ваша вина. – Она устало взмахнула рукой. Каждое движение давалось с трудом. Девушка еще раз потерла виски, затем вновь посмотрела на невольного свидетеля. – Мы же можем сделать остановку где-то по пути, верно? Я не взяла вещи, а платье… – Она постаралась улыбнуться как можно более застенчиво. Губы дрожали, и улыбка вышла жалкой.

Впрочем, парень клюнул:

– Хотите, я уточню у пилотов?

Это был шанс.