Это гиблое место - Александра Кристо

«Твоя слабость слишком заметна. Осторожнее, осторожнее с тем, кому ты показываешь эти трещины».

Уэсли вынул руки из карманов, потом сунул обратно – отсутствие запонок выбивало его из равновесия.

– Мы оба беспокоимся за своих сородичей. Предполагаю, в этом мы похожи, – произнес Арджун.

Уэсли приложил руку к груди, пытаясь скинуть с души тяжесть этого разговора. Парень совершенно не желал кому-то показывать чувство, которое обуревало его сейчас.

– Я оскорблен, – заявил он. Арджун засмеялся.

Так было лучше. Приятнее. Куда легче дразнить Арджуна, чем думать о том, сколько им обоим приходится терять в этой войне; о своих общих чертах. Сказать по правде, Уэсли видел в Арджуне изрядное сходство с собой. Не телесное, конечно же – поскольку Уэсли был худощав и гибок, а Арджун широкоплеч и мускулист. Общими стали другие, куда более обескураживающие черты, такие как упрямство и самоуверенность. Жажда проявить себя перед своими людьми. То, как мерцали от магии глаза Арджуна – словно это не умение, а неотделимая часть его самого.

Даже золотые знаки-регалии, вытатуированные на руках Арджуна, напоминали карту Крейдже, нанесенную на тело Уэсли. Карту, которая набрасывала на шрамы прошлого покров будущего. Это стало напоминанием: единственный дом, имеющий значение – это тот дом, который Уэсли построил для себя сам. Юноше казалось, что они оба несут на своей коже изрядную часть чего-то важного для них – точно священное клеймо, которое никто не сможет отнять.

В Арджуне было что-то от того, каким Уэсли являлся в действительности, а часть от того, каким смотрящий мог бы стать. Праведность и стойкость; готовность сражаться скорее за честь, чем за власть. Кем-то подобным Уэсли хотел стать когда-то давно, когда пошел за Главой.

Но сейчас парень понимал: ему уже не сделаться таким человеком.

– Ты обещал, что поможешь мне спасти мой народ или отомстить за него, – напомнил Арджун.

– Я знаю, что именно я обещал.

– Были ли это всего лишь слова? – спросил Мастер. – Потому что, клянусь духами, если это лишь способ покрасоваться перед твоими фокусниками, то…

– Я не так-то легко даю обещания, – прервал его Уэсли. – И никогда не нарушаю их.

Быть может, впервые за все время Уэсли не думал о том, чтобы стать Главой или наконец-то ощутить, что чего-то сто́ит. Мысли смотрящего были заняты Арджуном, Саксони, Карам и теми, кого они потеряли. Их родными. И в каком-то смысле Уэсли был в ответе за это.

Юноша думал обо всех своих поступках, которые привели его к должности смотрящего. Обо всех грязных тайнах, закопанных глубоко, так глубоко; о мертвой девушке, чей голос все еще проникал в его мысли. Уэсли вдруг понял: это обещание, возможно – всего лишь возможно, – послужит способом искупить все это.

– Если ты действительно говорил правду, нам нужно обучить тебя тому, как должным образом владеть своей магией, – продолжил Арджун. Уэсли поднял брови.

– Все идет своим ходом. Мне не так уж много осталось освоить.

Впервые за все то время, что Уэсли был с ним знаком, губы Арджуна изогнулись в хитрой улыбке.

– А об этом предоставь судить мне, – заявил он.

Уэсли со вздохом сжал переносицу двумя пальцами.

– Ты бьешь совершенно неправильно. Как ты дожил до своих лет? Скажи честно, звание заместителя ты получил за взятку?

Арджун едва слышно пробормотал какое-то ренийское ругательство.

– Давай не будем забывать, что это я должен тебя обучать, – сказал он, тяжело дыша после спарринга. Уэсли пожал плечами.

– Я решил, что это работает в обе стороны. Ты учишь меня обращаться с магией, я учу тебя бить кулаком, а не пальцами. И тому, что нужно держать запястье прямо и работать на удар всем торсом. А точнее, всем телом, – ответил он. Потом показал удар в замедленном движении – как будто Арджун никогда прежде не видел драки. Тот лишь моргнул и спросил:

– Ты закончил?

Уэсли подозревал: Арджун с радостью попытался бы изрезать его на кусочки, если бы не отсутствие сейчас при Мастере его грозного блистающего меча.

– Взаимодоговоренность – ключ к успеху, – подметил Уэсли.

– А способность слышать то, что тебе говорит могущественный Мастер из древнего Рода, – ключ к тому, чтобы научиться должным образом использовать свою магию.

С этим Уэсли поспорить не мог. То есть мог, но решил этого не делать.

– Не ругай меня, о могущественный учитель! – сказал Уэсли, вскинув руки.

Вздох Арджуна воспринимался необоснованно тяжко. Уэсли на миг ощутил легкое веселье. По какой-то причине он никак не мог справиться с желанием поддразнивать Арджуна – примерно так, как Тавия дразнила всех. Только у Уэсли это было направлено на одного конкретного человека.

Спарринг помогал несколько спустить пар. Уэсли не нравилось находиться в замкнутом пространстве поезда. На крайний случай, он мог утолить свое стремление к жестокости и двигательной активности на импровизированном ринге.

– Ты уверен, что готов? – спросил Арджун.

– Дай мне минуту, – отозвался Уэсли. – Мне нужно перевести дыхание после того, как пришлось на целый дюйм уклониться от твоего…

Арджун создал шаровую молнию и запустил ею в Уэсли. Тот развернулся на каблуке и бросился на пол.

Грузовой вагон был большим и пустым. Пол в нем холодный. Поверхность тонким слоем покрывали металлические и деревянные опилки. Когда Уэсли ударился локтем о пол, ему понадобилась вся его гордость, чтобы не поморщиться. Арджун снова вскинул руку, но Уэсли уже вскочил на ноги, прищурив глаза и широко ухмыляясь.

Давненько ему не приходилось участвовать в хорошей драке.

Молния пролетела мимо головы Уэсли и с треском ударила в стенку вагона.

Уэсли бросился вперед и пнул Арджуна по щиколоткам, заставив того рухнуть на пол. Воспользовавшись этим, Уэсли простер руку. Арджун поднялся в воздух, удерживаемый магией крейджийца за воротник. Арджун дергал ногами, точно в предсмертных судорогах, и хватал себя за горло, хотя отнюдь не был придушен. Уэсли не стал бы давить магией так сильно. Но когда смотрящий увидел, как Арджун пытается выровнять дыхание, сила Уэсли буквально воззвала к своему владельцу: больше жестокости! Пусть победа будет убедительной!

Уэсли поднял ладонь вверх. Арджун впечатался спиной в маленькое застекленное окно вагона. Стекло разлетелось от удара. Уэсли захотелось поднять побольше шума.

«Еще раз. Еще! Все как надо, мой смотрящий».

Впервые Уэсли не отогнал призрачный голос прочь. Он позволил этому голосу задержаться в своем разуме, гордясь ее воображаемым весельем. Все его безумие, пузырясь, всплывало на поверхность. Юноша наслаждался ее похвалой и тем, каким могущественным она считала Уэсли теперь, когда он получил такую силу.