Короли диверсий. История диверсионных служб России - Михаил Болтунов

В феврале 1944-го «Макс»-«Гейне» вернулся на советскую территорию.

Все складывалось весьма удачно. Семья поддерживала Александра в борьбе с фашистами. Активно помогала жена, а тесть — известный в столице профессор-медик, являлся надежным прикрытием. Их квартира использовалась в качестве явки для членов организации «Престол».

Демьянова устроили на службу в Генеральный штаб в качестве офицера связи. Через него в абвер шел поток дезинформации. Радиоигра разворачивалась все шире. В тот период все радиотехническое обеспечение игры было поручено сотруднику разведывательно-диверсионной службы Фишеру, впоследствии более известному как Рудольф Абель.

За успешную работу немцы наградили Демьянова «Железным крестом с мечами».

Следует отметить, что авторитет «Макса» в абвере был очень высок. Его дезинформация, предварительно подготовленная «операторами» Генштаба и заверенная разведуправлением, нередко подвигала немцев к принятию важный стратегических решений. Вот лишь один пример.

В ноябре 1942 года «Гейне» сообщил абверу: советские войска готовятся нанести мощный удар под Ржевом. Немцы стянули свои дивизии к Ржеву и отразили наступление, но упустили стратегическую инициативу в боях под Сталинградом.

Как признается Гелен, информация «Макса» заставляла немцев несколько раз корректировать сроки наступления под Курском. Это было выгодно нашим войскам.

В сущности, операция «Монастырь» задумывалась советской разведкой как контрразведывательная. И она удалась. С помощью Демьянова обезвредили несколько десятков немецких агентов.

Но жизнь уготовила счастливое продолжение «Монастырю». В 1944 году эта операция приняла характер стратегической дезинформационной игры.

Вообще наша разведка уделяла радиоиграм особое внимание на протяжении всей войны и уже к 1943 году полностью взяла инициативу в свои руки. Однако «Березино» — это классика разведигры, вершина дезинформации, и поэтому о ней особый разговор.

Трудно сегодня сказать, кто был автором идеи «Березино». Да дело, собственно, и не в авторстве. Важно, что наша разведка смогла умело использовать ситуацию на фронте для развертывания широкомасштабной игры.

А ситуация складывалась так. Летом 1944 года после разгрома фашистских войск в «бобруйском котле» в лесах Белоруссии скрывались группы уцелевших немецких солдат, «полицаев». Большого урона нашим войскам они не могли нанести, но частям НКВД по охране тыла доставляли немало хлопот.

Немецкое командование почему-то считало, что в белорусских лесах сохранились крупные группы офицеров и солдат, способные прорваться через линию фронта. Вообще руководство Германии придавало особое значение мужеству солдат вермахта, вырвавшихся из окружения. О них писали в газетах, их награждали, поощряли отпусками на родину.

Был тут, по всей видимости, и чисто прагматический расчет — боевой полк в глубине обороны врага способен нанести немалый вред тыловым коммуникациям, аэродромам, частям.

Стремление немецкого командования поверить в существование такого полка вовремя поддержала советская разведка. Демьянов информировал абвер о том, что в лесах у Березины скрывается немецкая часть примерно в две тысячи человек. В ее составе более двухсот человек — больные и раненые.

Солдаты и офицеры испытывают крайнюю нужду в оружии, боеприпасах, медикаментах, продовольствии.

«Гейне» в своей радиограмме добавил, что, несмотря на лишения, дух солдат вермахта высок и они с боями готовы прорываться к своим.

Легенду продумывали до мелочей. Подполковник Генрих Шерхорн неспроста был назван командиром группировки. В Берлине плохо знали заштатный 36-й охранный полк. «Больные и раненые», да еще такое количество, естественно, стесняли передвижение, сковывали действия.

Немцы «клюнули» сразу. Через неделю после радиограммы «Гейне» пришел положительный ответ. Фашисты готовы были поддержать «героев» продовольствием, лекарствами, боеприпасами.

Для приема грузов пришлось сообщить координаты «части Шерхорна» и расположения посадочных площадок. Полтора десятка опытных оперативников выехали на место выброски груза и десанта. Среди них были подполковник Исидор Маклярский и майор Вильям Фишер.

В лесу создали ложный лагерь, вырыли землянки, разбили палатки. Все было готово к приему «гостей».

Первая высадка диверсантов и… первый «прокол». Из двух парашютистов удалось захватить лишь одного. Радист бежал.

На допросе арестованный немецкий агент подтвердил, что задачей группы было установление связи с окруженной немецкой частью. Назвал он и пароль. Все сходилось.

Однако игру мог сорвать бежавший радист. К счастью, сбежал он без рации. Чекисты искали выход, перебирали варианты развития событий. Немцы также просчитывали ситуацию. В октябре на «базе Шерхорна» приняли нового радиста — Дельникова. Тот согласился работать на нас, передал сотрудникам разведки шифр, график сеансов связи. Ему дали возможность выйти в эфир. Он передал две радиограммы: о своем удачном прибытии и благодарность от Шерхорна.

Вскоре в район проведения операции «Березино» был направлен перевербованный нами Шерхорн. Туда же выехал и Демьянов. Немцы торопились. 9 октября «на базу» высадился десант: унтер-офицер СС Пандерс и рядовые Мурадян, Бушаев. Все они служили в 502-м егерском батальоне под командой Отто Скорцени. Радист Веденин был курсантом Кенигсбергской разведшколы, и его передали в батальон незадолго до выброски в Белоруссии.

Веденин на отдыхе в одной из деревень, выбрав удобный момент, открыл огонь по егерям-диверсантам. Бушаев был убит, Пандерс и Мурадян ранены и схвачены советскими солдатами. К тому времени чекисты захватили еще одну группу во главе с фельдфебелем СС Шифером. Диверсанты также служили в 502-м егерском батальоне. Высадка двух групп «птенцов гнезда Скорцени» могла означать лишь то, что фашисты продолжают проверку существования «части Шерхорна».

Правда, то, что сообщили захваченные парашютисты, не могло не радовать. О группировке Шерхорна было доложено Гитлеру. Важно и другое — выброска диверсантов из специального батальона означала то, что к операции подключился Отто Скорцени — опытный, хитрый враг.

Как выяснилось позже, Скорцени имел свой план вывода группировки Шерхорна через линию фронта. Он предлагал использовать легенду «рабочих батальонов»: выходить под видом немецких военнопленных, которые работают во фронтовой полосе по восстановлению фортификационных сооружений. Идея была дерзкая, но не лишенная здравого смысла.

О том, что свою задумку Скорцени начал воплощать в жизнь, говорили и документы парашютистов. Пандерс и Шифер были снабжены удостоверениями сержантов Красной Армии, а их подчиненные — документами солдат военно-строительных частей.

23 октября «база» приняла еще одну группу диверсантов. На допросе те рассказали, что Гитлер обещал не пожалеть сил и средств для спасения группировки Шерхорна.

Геринг лично приказал выделить несколько самолетов для вывоза бойцов. Через несколько дней должны высадиться врач и пилот для выбора площадок посадки.