Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 2, том 2 - Борис Яковлевич Алексин

знающего лесное дело. Ну-ну, я понимаю, что у тебя в этом отделе на 30 человек служащих ни одного партийца нет, а все ответственные места занимают настоящие «зубры». Так вот, посылаю тебе паренька! Да-да, молодого! Ну что же, молодость – это не порок, по-моему! Нет, ты посмотри со специалистами, знает ли он то дело, за которое берётся, по рассказу должен бы знать. Да-да, кандидат партии, комсомолец уже с пятилетним стажем, последнее время на комсомольской работе был. Ну вот, видишь, вот и чудесно, значит, договорились. А это вы уж там сами смотрите, пока!

Вольный обернулся к Борису и, улыбаясь, сказал:

– Кажется, всё в порядке. Наверно, там тебе и комсомольской работы хватит: у них секретаря комсомольской ячейки нужно менять. Ну, смотри не подведи, счастливо! – и он, продолжая улыбаться, пожал Борису руку.

Как только Вольный улыбнулся, его лицо преобразилось: как будто и усталость куда-то делась, и помолодел он сразу, и как-то подобрел. Выходя от него, Борис невольно почувствовал уважение к этому ещё, наверно, очень молодому человеку. «Вот ведь, – думал он, – такой молодой, а уже орден имеет. Наверно, всю Гражданскую воевал!»

Взяв протянутую Вольным записку и узнав от него адрес Дальгосрыбтреста, Борис отправился в путь. Через полчаса он уже входил в большой трёхэтажный дом на Алеутской улице (ул. 25 Октября), расположенный, как раз напротив домов Бринера, где помещалось агентство Международного Датского телеграфа.

Александра Александровича Глебова (имя и отчество его сказал Вольный) Борис нашёл без особого труда. Это был невысокий, чуть сутуловатый, уже довольно пожилой человек, с головой, имевшей форму почти правильного треугольника, опрокинутого вершиной вниз. Узнав, что Алёшкин из обкома ВКП(б), Глебов приветливо улыбнулся, но заметил:

– Ну, товарищ Алёшкин, ты уж не обижайся, но у тебя, прямо скажем, для лесного специалиста вид-то малоподходящий, больно молод ты. Так что мы тебе сейчас проверочку устроим. Ты только пойми, проверка мне эта не нужна, я тебя как коммуниста и комсомольца и так взял бы без разговоров: если чего не знаешь, научу. Но тебе придётся иметь дело со специалистами, и перед ними нам, партийным, в грязь лицом ударять нельзя. Надо сразу же показать, что ты знаешь. Готов?

Борис был не робкого десятка. А потом, он просто любил всякие проверки, ну а проверки по лесному делу он тем более не опасался.

– Готов! – улыбнулся он.

– Валя, – обернулся Глебов к девушке, сидевшей на стуле у двери, – сбегай в коммерческий отдел, позови сюда инженера Антонова, да вежливенько, смотри!

Когда девушка вышла, Глебов, вздохнув, сказал:

– Вот тоже её к нам обком комсомола прислал. Хорошая девушка, послушная, и комсомолка неплохая, а училась всего 4 класса, куда же я её пристрою? Назначили в статистический отдел, так она там только два дня пробыла, выжили: «У нас здесь не ликбез». Завотделом, какой-то бывший чиновник, сказал: «Нам грамотные работники нужны!» Посадил её курьером, да помаленьку делопроизводству обучаю, может быть, через год хоть делопроизводителем в какой-нибудь отдел устрою. Беда у нас и с секретарём комсомольской ячейки, парень тоже, кажется, на своём месте не удержится. Вот… – но тут он свою речь прервал.

В комнату вошёл высокий узкоплечий мужчина, с красивыми вьющимися каштановыми волосами, карими глазами, горбатым носом и полными яркими губами, на которых блуждала какая-то неопределённая улыбка. Лицо его оканчивалось широким квадратным подбородком с глубокой бороздкой посередине. Подбородок этот совсем не гармонировал с остальной частью лица и казался приставленным от другого человека. На вид ему можно было дать лет 35, так оно и оказалось на самом деле, как впоследствии узнал Борис. Приятным баритоном он спросил:

– Чем могу быть полезен, Александр Александрович?

– Николай Фёдорович, вы говорили, что в отдел нужен десятник на лесной склад.

– Да, Александр Александрович, желательно опытный, грамотный, и нужен он прямо-таки безотлагательно.

– Ну так вот, разрешите вам представить, – показал Глебов на Алёшкина

– Как это такое?!! – впоследствии Борис узнал, что это было любимое восклицание Антонова, когда он чему-нибудь удивлялся. – Этот юноша?

– Да, этот молодой человек, – поправил Глебов, – он имеет законченное среднее образование и, кроме того, после курсов по лесозаготовкам проработал несколько лет в Дальлесе. Товарищ Алёшкин, покажите товарищу Антонову своё удостоверение об окончании курсов, вы говорили, что оно при вас.

Борис достал из кармана удостоверение, захваченное им при поездке во Владивосток совершенно случайно, и протянул его Антонову. А Глебов продолжал:

– Я хочу просить вас, товарищ Антонов, побеседовать с ним, и, если он хоть немного разбирается в лесном деле, его нужно взять. Мне очень хочется его взять, надо пополнять трест молодёжью!

Николай Фёдорович поморщился.

– Товарищ Глебов, я не против молодёжи, ведь я и сам ещё не старик. Но нам нужен знающий, грамотный во всех отношениях работник, ведь он, по существу, будет отвечать за целый лесной склад!

– А вы всё-таки поговорите, поговорите с ним, товарищ Антонов! Пройдите в соседнюю комнату, она сейчас пустая – ревизор уехал, так что вам никто не помешает.

Антонов вздохнул и как-то грустно произнёс:

– Ну что же, пойдёмте, молодой человек!

Поданное ему Борисом удостоверение об окончании курсов он всё ещё неразвёрнутым держал в руке. Зайдя в указанную Глебовым комнату, Антонов сел за стоявший там стол и, предложив Борису усесться напротив, заговорил:

– Вы понимаете, на что вы идёте? Ведь на вас ляжет большая материальная ответственность! Ведь в тюрьму могут посадить, если у вас недостача окажется. Откажитесь лучше!

Бориса такое вступление взорвало, он довольно грубо ответил:

– Простите, товарищ Антонов, разве вам об этом поручал со мной говорить товарищ Глебов? Если вы так считаете, то нам говорить не о чем. Я тогда ему сейчас так и скажу!

– Ах, как это такое? Я просто вам совет даю, а принять его или не принять, дело ваше! – и Антонов развернул удостоверение, которое всё ещё продолжал держать в руке. Там перечислялись предметы, пройденные на курсах, и против каждого стояла отметка «отлично», а внизу, среди подписей комиссии, принимавшей экзамены, первой стояла фамилия профессора Василевского. Антонов воскликнул:

– Ну, это уже кое-что! Я сам у Николая Васильевича учился, замечательный старик! Если он подписался под таким документом, то значит вы действительно что-то знали неплохо. Расскажите-ка мне, где и в качестве кого вы работали.

Борис рассказал о своей работе в шкотовской конторе Дальлеса, благоразумно умолчав о своей последней работе с пионерами. Оказывается, Антонов знал и Озьмидова, а, услышав от Бориса, что тот к нему относился очень хорошо, и, если надо, мог бы дать о нём отзыв, заявил, что он верит