Хоть весь мир против нас - Сергей Зверев

Прыгнуть с пятиметровой высоты для профессионального диверсанта было делом плевым, платформа тоже выдержит (ее грузоподъемность рассчитана на три тонны водолазного снаряжения), можно действовать.

Как только часовой после очередного «обхода» периметра оказался спиной к кораблю, Виктор легко перемахнул через борт. Неслышно, словно атакующий барс, он оказался за спиной наемника, стремительными, четкими, давно отработанными движениями выбил оружие и, захватив удушающим приемом, завалил на палубу. Этот даже не попытался сопротивляться, лежал с покорностью задранного ягненка. Возле головы тлел окурок сигары.

— Сколько вас на корабле? — по-английски спросил Виктор, но «язык» безмолвствовал. Пришлось применить физическое воздействие, пленный застонал, заскрипел зубами, но отвечать не спешил. — Черт, как по-испански будет эта фраза? — на родном языке выругался Савченко, и тут же пленник задергался, захрипел.

— Я понимаю по-русски, понимаю…

— Сколько вас?

— Полторы дюжины, плюс ваш человек.

— Это понятно. — Действительно, как еще без предателя можно по-тихому захватить военный корабль, да еще с командой головорезов из спецназа. — Где находится сейчас команда и боевые пловцы?

— Их всех согнали в вертолетный ангар.

— Сколько человек их охраняет?

— Трое и один в коридоре…

— Остальные где? — в мозгу диверсанта уже отра зилась схема внутреннего устройства «Забияки», где красными точками мерцали места расположения боевиков.

— Еще один часовой на носу. Трое в командной рубке, остальные по боевым частям корабля.

Общая картина расстановки сил сформировалась, можно приступать к очередному этапу операции.

Виктор ослабил хватку на шее наемника.

— А где это ты так выучился по-русски болтать?

— Учился на инженера-строителя в Воронеже, — вынужден был признаться тот. — Потом выгнали за неуспеваемость. Меня зовут…

Представиться часовой не успел: удар ребром ладони в голову проломил височную кость. Очередной закон спецназа гласил: «Не оставлять за спиной живого врага».

Савченко поднялся на ноги и посмотрел на свернувшийся в позе эмбриона труп. «Ученье, выходит, не только свет, но иногда и жизнь. Лучше бы ты учился…»

Часовой в коридоре умер быстро и почти безболезненно, клинок «Катрана» рассек ему горло, что называется, «от уха до уха». Наемник повалился на палубу и задергался в предсмертной агонии, суча ногами.

Вытерев нож об одежду убитого, Савченко, бесшумно ступая, направился к вертолетному ангару.

Через приоткрытую переборку диверсант смог хорошо рассмотреть ангар изнутри. Все пространство, предназначенное для хранения пары вертолетов, было заполнено людьми. Плотно сбитая человеческая масса походила на гигантскую консервную банку. Внешне моряки мало чем отличались от снулой рыбы: прижатые друг к друг, они стояли, понурив головы, ни намека на скрытую активность.

Охранники находились тут же, заняв места на площадках для обслуживания вертолетных двигателей. Оснащенные подъемниками площадки возвышались над пленниками на трехметровой высоте. Все охранники как один были вооружены ручными пулеметами, их расположение обеспечивало перекрестный кинжальный огонь. В течение нескольких секунд они запросто могли бы проредить экипаж наполовину.

«Судя по тому, что вертухаев загнали вместе с заложниками, процедура удержания боевого корабля будет недолгой», — прикинул Виктор. Чтобы понять, для чего все это было устроено, не нужно было иметь семь пядей во лбу: чтобы к захвату прибавить шпионскую аппаратуру и того, кто ее установил. В сухом остатке (как говорят бухгалтеры) вырисовывалось сверхсекретное ракетное вооружение. Аппетит приходит во время еды, теперь основных параметров «молнии» недостаточно, захотелось поиметь действующую модель».

Выход корвета на рейд, охранники с пулеметами контролируют пленных, остальные заняли боевые посты. Получалось, что в ближайшие часы какой-нибудь «Наутилус» (субмарина оптимальный вариант) возьмет «Забияку» на абордаж. Что произойдет дальше, диверсант даже думать не хотел. Знал наверняка.

В данный момент Виктору предстояло решить, что предпринять дальше. Со своей позиции он без напряга мог сбить из «вула» двоих охранников, но вот третий находился в стороне и, чтобы достать его, следовало сменить позицию, прицелиться и только потом нажать на спуск.

«Оттолкнуть бронированную переборку, три шага вперед с одновременным разворотом корпуса на девяносто градусов. Поймать в прицел голову, выстрелить, — боевой пловец мысленно выстроил технический процесс этого архиважного выстрела. — Вывод — пять-семь секунд чистого времени». Одно мгновение для гражданского лица, и целая вечность для бойца, будь он головорезом-диверсантом, летчиком, подводником или оператором ракетных войск стратегического назначения.

«Слишком долго», — подвел Виктор итог, единственный и неутешительный. Савченко даже подумал: может, сперва разобраться с остальными «корсарами», а заложников оставить на десерт. Но тут же отбросил эту мысль: любая, даже незначительная промашка — и вертолетный ангар окажется усеянным окровавленными трупами.

«Значит, нужно рисковать». — Вывод этот также был не особо утешительным, но, как понимал Виктор, единственно верным.

Широкая рукоятка бесшумного пистолета легла в ладонь диверсанта. Через створ в дверном проеме он видел двух пулеметчиков. Их слегка напряженные позы говорили: стоять уже порядком подустали. Кровь в мышцах застоялась, а значит, и реакция движений пусть незначительно, но будет замедленной. Шанс на удачный исход задуманного не намного, но возрастал.

Виктор поднял пистолет, ловя на мушку крайнего охранника, указательный палец начал совершать «холостой ход», плавно надавливая на спусковой крючок. Как только глаз опытного снайпера зафиксировал цель, раздался щелчок передергиваемого пистолетного затвора, из головы охранника вырвался фонтан из крови и мозга, ноги подкосились, и пулеметчик уже мертвым свалился вниз. Всего этого Савченко не видел, он уже ловил в прицел второго вертухая. Тот даже не успел отреагировать на смерть своего напарника: сухой щелчок выстрела — и охранник преломился пополам, затем, будто спортсмен-ныряльщик, пошел головой вниз.

Теперь оставалось самое сложное — достать третьего. Сильным ударом ноги Виктор отшвырнул в сторону стальную дверцу переборки, бросая вперед тело, одновременно разворачиваясь в направлении площадки, где находился последний пулеметчик. Шаг, другой — диверсант вскинул руку с зажатым пистолетом. Все происходило как в замедленной съемке. Он видел наемника, видел, как тот вскидывает на изготовку пулемет. Все внимание Виктора сейчас было приковано к черному зрачку пулеметного ствола, инстинкт самосохранения сдавливал сердце, холодил мозг только одной мыслью сиюминутного выстрела. Но вбитый в подсознание рефлекс воина двигал его дальше, гнал к финальной черте, до которой должен дойти только один победитель.