Записки бизнесюка - Павел Чувиляев

Замечу, что для развития музыки точка зрения Моцарта правильна. Моцарт был за конкуренцию. Если есть только орган, а всё остальное несерьёзно, то достаточно одного Баха, ну, может быть, ещё Гайдна. А музыка навевает скуку смертную. Если же мы играем дома на пианино, нужно много композиторов. На концертах царит конкуренция не только среди исполнителей, но и между сочинителями. Музыка не застывает в развитии; она становится не только веселей, но и лучше. Впрочем, время нашло компромисс. Из-за традиции темперации Баха на клавиатуре пианино отсутствуют «ми диез» и «си диез» (на некоторых роялях они есть). Тем не менее, искусство стало светским, прямо по Моцарту. Возможно, даже излишне светским, если иметь в виду попсу. Но Бетховен в 1793-ем этого знать не мог. Он оказался в центре борьбы школ. Тяжеловесному и несколько занудному Гайдну (копия всегда хуже оригинала; а Гайдн не Бах) он предпочёл лёгкость Моцарта. Тем более что Моцарт ещё в 1787-ом сказал о 17-летнем Бетховене: «Он всех заставит говорить о себе!» От сухого и желчного Гайдна похвал было не дождаться. Но учиться у Моцарта Бетховену не довелось, хотя Моцарт и предлагал. В 1787-ом Бетховену пришлось покинуть Вену из-за болезни и смерти матери. А в 1792-ом Моцарта уже не было в живых. После неудачи с обучением у Гайдна, Бетховен стал учиться у Антонио Сальери (1750–1825). Того самого. Надо сказать, что А.С. Пушкин, утвердивший в русской литературе версию об убийстве Моцарта Сальери, либо клеветник, либо добросовестно заблуждался. Так решил суд. Слухи об отравлении Моцарта преследовали Сальери всю его жизнь. Он занимал высший музыкальный пост придворного капельмейстера в Вене; обладал властью и богатством. Завистников много. Сальери допекли, и в 1797-ом он инициировал судебный процесс. Приговор оправдательный. Спустя 200 лет, в 1997-ом состоялся повторный суд. Волосы и личные вещи Моцарта исследовались при помощи новейших достижений криминалистики. Вердикт: Моцарт умер от болезней; никто его не убивал.

Впрочем, не исключено, что чует кошка, чьё мясо съела: в гибели Моцарта в 35 лет могут быть косвенно повинны русские. В сентябре 1790-го у светлейшего князя Григория Александровича Потёмкина (1739–1791) случился день рождения. Отмечали в Крыму, колонизацией и обустройством которого князь активно занимался. И сетовал, что в дикой Азии приличных музыкантов не сыщешь. Тогда у России и австро-венгерской империи Габсбургов случился бурный геополитический роман на предмет совместного клевания (два двуглавых орла!) Турции и дележа её наследства, а также противостояния Пруссии и турецкому союзнику в Европе — Франции.[83] В 1787-ом император Иосиф II (1741–1790) сопровождал Екатерину II (1729–1796) в инспекционной поездке в Малороссию и Крым, так что «потёмкинские деревни» они наблюдали вместе. Говорят, Иосиф II восторгался сексуальными азиатками, коих ему от щедрот российских перепало. Но ещё больше радовался, что восточный союзник не кидает, а честно воюет с Турцией, и многое сделал. Тогда даже телеграфа не было; в важные инспекции монархам приходилось отправляться лично. Убедившись в надёжности союзника, Иосиф II роман с Россией продолжил. Его брат-наследник Леопольд II (1747–1792) потом Россию кинул.[84] Но в 1790-ом на отсутствие музыкантов Потёмкин жаловался не в Петербург, а в Вену. С подтекстом: мол, дела идут отлично, музыкантов вот только нет. Ну, эту проблему Габсбург мог решить. Пообещал прислать «отменного клавесинщика», и откомандировал Моцарта. Тот корпоратив у Потёмкина отыграл, был хвалён и удостоен традиционной табакерки с вензелем; она сохранилась. Беда в том, что Моцарт в Крыму мог заразиться.

Первооткрывателем бактерий считается Антони ван Левенгук (1632–1723), а датой открытия 1683 год. Микробная теория болезней, методы прививок и санитарии пробивали дорогу с трудом. Окончательные доказательства были получены лишь в 1865 году Луи Пастером (1822–1895). Екатерина II успешно провела первую в России прививку от оспы, но против чумы, холеры и других инфекционных заболеваний в XVIII веке применяли не санитарию, а молитву. Иногда помогало. Но чаще войско, идущее в дальний поход (а от Петербурга до Крыма 6 тыс. км) становилось идеальным переносчиком и первой жертвой заразы. Грубо говоря, несло северные бактерии на юг, где у населения не было к ним иммунитета, и становилось жертвой южных микробов, против которых солдаты-северяне беззащитны. Результат: у Потёмкина при осаде и штурме Очакова в 1788 году смертность от болезней превысила боевые потери в 8(!) раз. И это считалось нормальным: не чума и холера, а обычная дизентерия; кровавый понос. При эпидемиях потери от антисанитарии были гораздо больше: 100-тысячная армия могла исчезнуть за месяц, не дав по врагу не единого выстрела. Конечно, заезжего Моцарта в 1790-ом держали не в солдатской палатке, кормили не из походного котла и поили водой не из лужи, и вообще не водой. Но зараза носилась в воздухе. Здоровье Моцарта было хлипким; организм подточен букетом болезней. Он вполне мог подхватить в Крыму латентную форму чего-нибудь нехорошего, что через год с небольшим его доконало. Вот такой получается русско-жидо-масонский заговор против гениального музыканта.

Как бы то ни было, с Сальери у Бетховена получилось лучше, чем с Гайдном. Но Сальери — не только продолжатель дела Моцарта (исторический факт), но и клависинист; такова его первая должность. К темперации Баха в кругу Сальери относились, мягко говоря, прохладно. Зато вовсю улучшали клавесин, экспериментируя с предками пианино и роялей. Именно Сальери придал этим инструментам современный вид. Но неистовый Бетховен пошёл дальше: долой темперацию вообще! Восторженный неофит превратился в еретика, как не раз бывало. В 1794 году Бетховен заказывает уникальный инструмент, на котором он потом напишет почти всё. В 1795-ом был создан монстр весом около 750 кг. Корпус из массива разных пород дерева, куча вставок для резонансов. Три клавиатуры под разные лады (темперации-то нет!), шесть педалей, а внутри чёрт ногу сломит. Интересно, что ни названия фирмы, ни имени мастера нет. Лишь дата «1795» и надпись по-немецки: Fhr Ludwig Beethoven (для Людвига Бетховена). Есть легенда, что имя мастера отсутствует потому, что часть работы никому не доверявший Бетховен сделал сам. В XVIII веке музыканты и композиторы, были универсалами. Первая должность Бетховена: альтист. Почти «альтист Данилов» (© Владимир Орлов) получается. Логика в том есть. Если уж вы, батенька, берётесь писать симфонии, неплохо бы знать возможности инструментов. А для этого научитесь-ка на них играть и сделайте парочку своими руками. Бетховен или не Бетховен, а столярное мастерство освой.[85]

Казалось бы, отсутствие в надписи на инструменте приставки «ван» вызывает сомнения в его подлинности. Следовало бы написать Fhr Ludwig v. Beethoven. Думаю, это наоборот говорит об аутентичности. Австрия в XVIII веке была империей Габсбургов, в состав которой входила Фландрия. Бетховены — типичные понаехавшие провинциалы. Дед композитора Людвиг (1712–1773) — чистокровный голландец родом из Мехелена в Южных Нидерландах; отсюда «ван» в фамилии. В 1732 году он перебрался в Вестфалию, в Бонн, где всю жизнь прослужил в придворной капелле. В 1734-ом он натурализовался, женившись на немке. Видимо, на имперскую метрополию — Вену — сил у голландского баса не хватило; пришлось понаехать в полунезависимую Вестфалию. Она входила в состав Священной Римской империи, верховными сюзеренами которой были Габсбурги. В Бонне семья жила до 1792 года, когда великий внук сделал следующий шаг экспансии и стал вполне себе столичным жителем; «одним из четырёх великих венцев».