Ни слова о ведьмах! - Елена Малиновская

— Это Роберт поручил Бриену разгромить мой дом, — почти без паузы ответила я. Покачала головой и воскликнула: — Но почему? Зачем ему это потребовалось?

— Интуиция подсказывает мне, что Роберт весьма болезненно отнесся к твоему отказу стать его женой, — с усмешкой ответил Ингмар. — Вот и решил таким образом насолить слишком своевольной бывшей.

— Чушь какая-то! — Я с сомнением фыркнула. — При нашей последней встрече Роберт уверял, что не испытывал ко мне никаких чувств. Ну, кроме профессионального интереса. И вообще специально привел меня в тот ресторан и сделал предложение, уверенный, что ты заинтересуешься мною после услышанного отказа.

— А что он еще мог сказать тебе? — Ингмар издал короткий сухой смешок. — Эрика, ты плохо разбираешься в мужской психологии. Уверен, что Роберт пел соловьем, доказывая, насколько ты ему безразлична. Вот только нашу встречу он ну никак не мог подстроить, потому что само решение о свидании с Кристи я принял в последний момент.

Кристи. Ах, ну да. Ингмар уже упоминал имя той симпатичной рыжеволосой девушки при нашем самом первом разговоре. Фу, не нравится оно мне!

— Однако поступок Роберта говорит сам за себя, — продолжил тем временем Ингмар, вряд ли догадываясь, что я, наверное, впервые в жизни вдруг испытала приступ ревности. — Он был зол и обижен на тебя. Поэтому и решил напакостить тебе за свои поруганные чувства чужими руками. Ну и заодно случайно выложил Бриену твою настоящую фамилию, когда давал указания, куда надо отправиться.

— А почему Бриен в таком случае начал нести какую-то чушь про своего наставника и попытку выслужиться? — спросила я.

— Как ты помнишь, парень был под действием подчиняющих чар, которые к тому моменту почти развеялись, — пояснил Ингмар. — А подчиняющие чары — это такая вещь… Хм-м, как бы объяснить… В общем, человек, попавший под их власть, даже после освобождения верит, что действовал не под влиянием чужой воли, а самостоятельно. Воспоминания о себе Роберт-то затер, как и воспоминания об амулетах в подвале надзора. Поэтому Бриен был свято уверен, что сам решил разгромить твой дом. Когда я начал его допрашивать, то его мозг постарался выдать хоть какое-нибудь связное объяснение столь странному поступку. Получилось, правда, корявенько и с провалами в логике.

— А почему Роберт так на тебя взъелся? — задала я вопрос, который мучил меня, наверное, с самого момента моей финальной беседы с Робертом. — Насколько я понимаю, убить он хотел именно тебя, пусть даже сравняв здание надзора с землей. Но откуда такая ненависть? Он ведь несколько лет готовился к этому, разработал план, кропотливо копил амулеты… Настоящая одержимость, больше похожая на личную месть.

— Вот именно, Эрика, это и есть личная месть.

Ингмар задумчиво провел подушечкой большого пальца по кромке бокала, который упрямо грел в ладони. Немного помедлил — и все-таки сделал крошечный глоток, едва заметно поморщившись при этом, как будто недовольный вкусом великолепного выдержанного напитка. Замер, отсутствующим взглядом уставившись куда-то поверх моей головы.

— И-и? — вопросительно протянула я, когда пауза слишком затянулась. — Когда и как ты успел ему так сильно насолить?

— Не ему, — почти не разжимая губ, обронил Ингмар. — Его матери. Помнишь, я рассказывал тебе, что несколько лет назад меня едва не отправили в отставку из-за одного очень неприятного инцидента? Если бы не помощь Лукаса, ректора магического университета и отца Вильяма, то работы я бы точно лишился. А возможно — и свободы.

— Помню, — подтвердила я и заинтересованно затаила дыхание, ожидая продолжения.

Ингмар, однако, не торопился удовлетворить мое любопытство. Он хмурился, явно не желая рассказывать о давней истории.

— Не хочешь — не говори, — быстро пошла я на попятную, подумав, что так будет лучше. — Как говорится, меньше знаешь — крепче спишь.

— Ты и без того знаешь слишком многое обо мне, — медленно протянул Ингмар. — Даже удивительно, почему я настолько откровенен с тобой? С учетом, как мало времени прошло с нашего знакомства.

— Ты со мной откровенен? — Я не удержалась от легкой нотки улыбки. — О, даже страшно представить, как ты тогда себя ведешь с остальными. По-моему, из тебя и лишнего слова клещами не вытащишь.

— Тем не менее, тебе я рассказываю намного больше, чем остальным. — Ингмар как-то странно хмыкнул. — Более того, мне очень приятно с тобой разговаривать. Кажется, будто ты понимаешь меня с полуслова. — Помолчал немного, затем неопределенно пожал плечами и продолжил: — А впрочем, неважно. Тот случай все равно не тайна. При желании ты с легкостью найдешь подробности в газетах тех лет, слишком широко он освещался. Как же, руководитель надзора убил невинную женщину, добропорядочную мать семейства!

Ого!

Я тоскливо покосилась на свой бокал, грустно стоящий поодаль. Пожалуй, от такой новости я бы не отказалась выпить. Но почти сразу отказалась от этой идеи. Не стоит. Чует моя селезенка, что долго уводить разговор с нежелательной темы у меня не получится.

— А ты ее действительно убил? — робко поинтересовалась я.

— Ага, — сухо подтвердил Ингмар. — Собственно, и не скрывал этого. Вот только женщина эта была отнюдь не такой добропорядочной, как пыталась казаться. Не буду углубляться в подробности. Повторюсь, если захочешь, то все детали найдешь сама. Но госпожа Агнесса Амберли убила по крайней мере с десяток человек, пытаясь стать единственной наследницей своего богатого престарелого отца. А именно, его новую жену, кучу единокровных братьев и сестер. И помогала ей в этом черная магия, если точнее, искусство проклятий, которым она владела в совершенстве. Только вот беда — никаких улик при этом она не оставила. Действовала настолько изощренно и осторожно, что я никак не мог доказать ее вину.

Я открыла рот, желая задать новый вопрос, но тут же захлопнула его обратно.

Так, сдается, ответ Ингмара мне может ну очень сильно не понравится. Но неужели он убил ее без суда и следствия, понимая, что в противном случае преступница избежит наказания? Как-то это на самоуправство очень смахивает. А вдруг госпожа Амберли была ни в чем не виновата?

— Но в конечном счете удача отвернулась от Агнессы, — меланхолично проговорил Ингмар. — Она попалась на подготовке к очередному ритуалу. При попытке задержания, осознав, что ей придется ответить за все свои преступления, госпожа Амберли решила сопротивляться до последнего. Я пытался воспользоваться парализующими чарами, однако произошла досадная случайность. Мое заклятие ударило в ее медальон, который до предела был заряжен смертельной магией. В результате детонации вся мощь высвобожденных чар обрушилась на Агнессу.

Ингмар досадливо дернул щекой, как будто прогонял невидимого комара. Глаза его в этот момент приобрели ледяной стальной оттенок, воздух между нами ощутимо похолодел.

— К сожалению, в этот момент я был с ней в комнате наедине, — негромко сказал он после долгой паузы. — И мне было чрезвычайно тяжело доказать, что погибла она в результате рокового стечения обстоятельств, а не из-за моего злого умысла. По большому счету все улики против нее были косвенными, ведь ее медальон оказался уничтоженным. Плюс при королевском дворе тогда было неспокойно. Некоторые личности очень активно пытались убрать меня с поста руководителя магического надзора. Не воспользоваться подобным шансом они не могли. Раздули скандал в газетах, пытаясь выставить меня кровожадным убийцей, по собственному почину расправляющемуся с бедолагами, которым не повезло навлечь мой гнев. Многие даже писали, что в этом и заключается успех моих расследований. Мол, я обвиняю невинных, сам фабрикуя доказательства, а в крайних случаях беру на себя роль палача. Попробуй докажи, что Агнесса погибла из-за какого-то непонятного и загадочного эффекта совмещения чар, если в комнате кроме нас двоих больше никого не было. Да я и не отрицал, что ударил по ней магией.