Одинокий фонарь - Екатерина Смолина

И, наверное, я бы давно поддалась соблазну мимолетных ласковых прикосновений и попыток обольстить взглядом, видом красивого обнаженного торса, но… Каждый раз, когда наши лица оказывались близко друг к другу, я неизменно отворачивалась в последний момент. Меня терзали страхи и противоречивые чувства. Если я поддамся и моя тошнота усилится в неподходящий момент, – он ведь этого точно никогда не простит и не забудет! Но сколько он еще продержится без нормального секса, периодически закрываясь в ванной? Сколько еще будет кидать на меня голодные взгляды, терпеть мои отказы, капризы и истерики? Я ведь не дура и прекрасно понимала, что пора сделать шаг. Терпение даже очень старательного и любящего мужчины безграничным не бывает.

– Готова? – постучался Максим в мою комнату.

За окном, не прекращаясь, огромными пушистыми хлопьями падал снег. Уже который день снежное покрывало неустанно устилало землю, словно наряжало в канун Нового года. Вчера я доработала последний день, выйдя на больничный. Да, можно было и еще три-четыре месяца испытывать свои нервы на прочность, но все прекрасно все понимали. Тошнота уже не донимала, я с удовольствием уплетала мясо и яблоки, стараясь не нервничать по поводу законно набранных килограммов и немного округлившегося животика. В коридоре нетерпеливо приплясывала Тесси, а Дамьен сладко вытянулся поперек разложенного дивана и спал. Я не знала, что мне надеть. С одной стороны – в театр едем на машине и мне не придется мерзнуть, стоя на улице среди вьюги и стужи. А с другой… Хотелось надеть то сногсшибательное платье, которое на меня теперь не налезает, или вот это, в пол… Чтобы в театре Максим даже и не думал отводить от меня взгляда!

Но реальность была суровее. Платьице было простым, бледно-розовым и выгодно подчеркивало раздавшийся бюст, но, увы, почти не скрывало животика. Пришлось снова подкрутить локоны и надеть яркие серьги, чтобы отвлечь внимание от нижней части наряда.

– Жена, опоздаем!.. – донесся недовольный, ироничный голос из-за двери.

– Иду!

Когда я спешно вышла в коридор, то растерялась и смутилась одновременно от застывшего, жадно разглядывающего меня Макса.

– Что, слишком ярко?.. – спросила, оглядывая себя. – Максим, что не так? Ты чего?..

Словно не слыша меня, он подходил все ближе. Такой красивый и такой уже привычный в этом строгом джемпере и рубашке к классическим брюкам и ботинкам. Вот только его руки, бессовестно скользящие по изгибам моего тела, в сочетании с раздевающим взглядом и широкой тумбой для обуви, упершейся в бедро, немного пугали и заводили одновременно.

– Макс, – чуть отклонилась назад, прижатая к тумбе. – Максим, я…

Даже если бы он остановился и спросил: «что я?», то и вспомнить бы не смогла! Боги, я и забыла, какие потрясающе мягкие и вкусные губы у этого мужчины, что не дают больше отклониться ни на градус!.. Как можно было столько времени ходить мимо этих одуряющих запахов у солоноватой мужской шеи и не поддаваться на провокации требовательных, но очень ласковых рук?!

Мы целовались, словно пьяные подростки, долго, жадно и совсем забыв о времени. Каждое прикосновение, каждый поцелуй казались сейчас ярче и чувственнее вдвойне. Я ощущала контраст холода на бедрах и горячей руки Макса, все выше поднимающей юбку. Никогда бы не подумала, что тумба для обуви, которую мы купили на днях, может служить еще и для того, чтобы меня на нее усаживать в такой момент!..

– В театр не идем?.. – выдохнул хрипло в ушко, ласково пройдясь большим пальцем вверх-вниз по влажному атласу между бедер.

Я судорожно всхлипнула, стиснув его ноги коленями и тут же рефлекторно распахнув их под действием нового движения там.

– Если ты меня не возьмешь сейчас же, я тебя всю жизнь…

Поцелуй… Да… И сними уже этот чертов джемпер!.. Да, да, пусть валяется… Платье?! Не надо!.. Куда?!

Я не успевала отслеживать, в какой момент мое платье улетело в сторону кухни и я осталась в белом кружевном белье, в какой – глухо расстегнулась молния брюк, и когда я судорожно дернулась, вырываясь, всего лишь от одного медленного, распирающего изнутри вторжения!..

…А тумба у нас оказалась громкой и немного шаткой. Грохотала обувь, все, что было в ящиках, оторвалась петля на пальто, послужившем амортизатором между мной и стенкой. Съехал до колена чулок, не выдержав такой страсти!

– Сильнее! – хрипло взмолилась, прижимаясь к пряжке ремня. – Глубже…

Но вместо этого Макс остановился, глядя на меня затуманенным взором и целуя пересохшими губами.

– Катюш, я… я бы рад, но… – отдышался, – у нас малыш. – Положил руку на мой живот, поддерживая мои ноги. – Это может плохо кончиться.

– Но я так хочу, – обняла его, хмурясь.

– Пойдем в спальню. Поэкспериментируем немного? Мм?..

* * *

Чуть больше года спустя

Сонно распахнув глаза в полутьме, я едва не задремала вновь, усмехнувшись сиамцу, занявшему место Максима. Дам в своей излюбленной манере растянулся вдоль кровати, довольно урча во сне. За окном остывал полуденный зной и темнели грозовые облака. Не ночь, вечер еще. Хорошо, что успели сегодня погулять. После прогулки всегда хочется есть и спать, а нам это только на пользу. Вот только… Слишком тихо, и от того тревожно. Ныла набухшая грудь, похожая на сетчатые вулканы, но… кроватка рядом была пуста.

Словно привидение, я отправилась на поиски любимых. Макс и раньше забирал Даньку в большую комнату, но Софию брать боялся. Она родилась немного меньше положенного, и первые несколько дней в роддоме я сама ходила к ней кормить ее, но теперь моя малютка быстро набирала вес и часто требовала кушать…

Моя семья отдыхала в большой комнате, под тихо включенный телевизор. Шерман чинно вылизывал вытянутую заднюю лапу, сидя на подголовнике кресла. Тесси что-то грызла на кухне. А Максим… Я тепло улыбнулась, глядя, как он дремлет на диване, уложив на грудь сладко посапывающую Сонечку. На маленьком столике рядом стояла пустая бутылочка с соской и кружка с недопитым чаем в окружении крошек. А Данилка так и заснул, привалившись щекой к папиному подтянутому животу.

Я осторожно взяла на руки дочь, и Максим тут же открыл глаза. Никогда, наверное, не привыкну, что мои дети – вылитая копия их отца, а на меня даже и не похожи!..

– Ты чего не спишь? – сонно вздохнул, щурясь.

– Кормить пора, – уселась в кресло рядом.

Потревоженная Сонька захныкала, входя во вкус с каждой секундой все громче, и я заторопилась, распахивая халат и сдвигая лямку лифа. С прикладыванием у нас иногда возникают проблемы, но в этот раз моя мышка присосалась с первого раза! Зато тут же подхватил голосистую эстафету и сын. Макс взял его на руки, садясь на диване, и попытался его укачать, но не тут-то было!..

– Ой, и чего мы так завистливо орем?.. – ласково проворчал, укладывая сына себе на плечо. – Даниил, ты же мужчина! Девочек надо пропускать вперед!..