Бас. Любимица Иллари - Александра Лисина

Я тихо вздохнула.

А я ведь об этом не подумала, когда целовала его на прощание. Считала, что освобождаю его от клятвы, а оно вон как вышло. Все-таки благословение Иллари – штука действенная. Мозги промывает так качественно, что в первый раз с волка напрочь сняло воздействие подавителя эмоций, а во второй помогло услышать его собственного зверя.

– Я тебя выбрал, – так же тихо сообщил оборотень. – В самый первый день. В тот самый миг, когда увидел в том проклятом халате.

Я слабо улыбнулась:

– Что же ты тогда ничего не сказал у святилища?

– У меня горло перехватило, – хрипло ответил Рокхет. – Мы со зверем в первый раз тогда стали одним целым по-настоящему. К тому же, хоть ты и отпустила нас, клятва все еще продолжала действовать. И когда ты велела встать и отказаться от своих слов, мы встали и пошли, хотя никто из нас этого не хотел.

Я прикусила губу:

– А что ты сказал богине, когда окропил кровью ее алтарь?

– Она не приняла мой отказ, – неожиданно сообщил волк.

– Что?!

– Иллари потребовала равнозначный обмен. Одну клятву вместо другой.

– И что ты ей пообещал?

– Я сказал, что отказываюсь от служения Кхеметт ради того, чтобы жить и служить во имя обычной женщины, – улыбнулся Рокхет, заставив меня вздрогнуть. – Я сказал, что эту женщину зовут Бас. Только тогда верховная освободила меня от клятвы.

Несколько минут я пораженно молчала, пытаясь переварить ошеломительные новости. А когда все-таки нашла в себе силы ответить, то смогла только выдохнуть:

– Рокхет… ты сумасшедший!

– Похоже на то, – негромко хмыкнул оборотень, обхватив ладонями мои бедра. – Но я и так слишком много времени потерял, чтобы в себе разобраться. И раз уж волк решил, что ты – моя пара, значит, так оно и есть.

Я нахмурилась, но вместе с тем не могла ему не поверить. Обычно бывает наоборот, когда зверь не принимает выбор человека. Казалось бы, с чего, ведь обе ипостаси у нас равнозначны. Но когда такое случается, партнер оказывается в опасности. Рано или поздно контроль над зверем ослабнет, и тогда он отыграется за былое терпение. И мало кто из нас рискнет жизнью понравившегося человека или нелюдя, если вторая половина категорически против.

Чаще всего это заканчивается разрывом. Я через это проходила многократно. Да и Рокхет не из простой прихоти ушел из стаи. Но такого, чтобы человек не принял выбор зверя…

Признаться, мы с лохматым оказались практически в одинаковой ситуации.

Я, если честно, до сих пор не знала, как относиться к самому факту присутствия в моей жизни волка. Но зверь его принял, признал, покорился. Свершившийся гон, от которого до меня дошли лишь слабые отголоски, тоже это подтверждал. Зверю для образования постоянной пары этого было достаточно. А вот человеку, вернее той части, которая считала себя человеком, увы, этого было мало.

Там, в святилище, Рокхет оказался перед таким же выбором, как и я сегодня. Умом он был против, но инстинкты привели его ко мне. Был бы он в тот момент самим собой, он бы, наверное, не рискнул давать богине новую клятву. Попытался воспротивиться, ведь искренняя нелюбовь к нашему племени не могла исчезнуть в одночасье. Как ни крути, но он слишком долго меня ненавидел. Однако, слившись со своим волком полностью, лохматый в тот момент и мыслил, как он; чувствовал все, что с ним происходило. Быть может, тут еще сыграл роль эффект неожиданности, поэтому он сглупил. Поддался второй половине. Опрометчиво бросил в святилище те самые слова. И…

Я натолкнулась на спокойный взгляд Рокхета, и мои мысли снова смешались.

Нет. Был бы он против такого положения дел, разве потом, придя в себя, он бы ринулся на мои поиски? И разве сидел бы здесь так спокойно, если бы в его душе тлели отголоски застарелой ненависти?

– Что ты сделал? – спросила я, чувствуя, что он не все мне рассказал.

Волк улыбнулся.

– После того как перед лицом верховной богини отдал себя в твое полное распоряжение? Вернулся к мэртосу. И испытал массу самых разных эмоций, обнаружив, что ты к тому времени сбежала.

Я отвела глаза.

– Ты не ответил на поцелуй, и мне показалось…

– Владыка подсказал, что надо сделать, – не дал мне закончить Рокхет. – И намекнул, что на своих двоих я тебя, скорее всего, не догоню. Более того, даже если я позову, ты все равно не откликнешься. Ты ведь не любишь возвращаться к прошлому? Да и с волками у тебя натянутые отношения… Поэтому я решил, что все равно тебя найду. Хотя бы для того, чтобы сказать, что больше никуда не уйду.

Я подняла на него настороженный взгляд:

– Ты все эти годы меня искал?

– Да. Но последнее мое воспоминание заканчивается в становище белых котов. Я нашел Лори, Бас, – так же спокойно признался оборотень. – И он же заверил, что, будучи человеком, мне ни в жизнь тебя не найти. Поэтому я отпустил своего зверя на свободу в надежде, что он отыщет твой след и хотя бы самого себя к тебе приведет.

– Он привел, – дрогнувшим голосом подтвердила я, припомнив, в каком виде нашла его на пороге дома. – Даже каким-то чудом выжил при этом и потом целый месяц старательно прикидывался. Ты действительно не помнишь, как я тебя нашла?

– Нет. Следующим моим воспоминанием стало твое лицо во время последней трансформации. И крик… ты велела мне уходить… волк при этом умолял тебе помочь… я помню твой запах… острый, влекущий… и на этом практически все, потому что все остальное сохранилось отдельными урывками.

Я замерла:

– Как… совсем ничего? А как же гон?!

– Похоже, он начался и у меня.

– Но ты же волк! У вас он тесно привязан ко времени года!

– У нас он привязан прежде всего к паре, – неожиданно улыбнулся Рокхет. – Поэтому когда накрыло тебя, то я тоже… хм… на какое-то время потерял способность адекватно мыслить.

Я открыла было рот, чтобы сказать, что такого не может быть, потому что не может быть никогда, но… промолчала. Если подумать, то для волка это был тот самый уникальный случай, когда овладевшие им инстинкты оказались гораздо мудрее опыта, разума и всего остального. Признав во мне пару, он прошел сквозь огонь и воду, полмира пересек в надежде, что мне будет до него какое-то дело. А даже если и не будет, его это мало волновало, ведь пара для волка – это все. Хорошая или плохая, свирепая или милая, волчица или блудная кошка, она просто есть, и все остальное не имеет значения.

Найдя меня в затерянной среди гор долине, осиротевший, ослабевший, измученный волк хотел донести до меня именно это. А когда меня накрыл проклятый гон, он пришел не для того, чтобы использовать подвернувшуюся возможность. Он просто захотел помочь. Не анализировал, не подстраивал ничего, не старался что-то выгадать. Вместо этого он просто сошел с ума вместе со мной, и этого оказалось достаточно, чтобы мой зверь принял не только его жертву, но и его самого.