Линия судьбы - Наталья Рощина

Как бы банально это ни звучало, но Левитин взялся за ум. Он наблюдался у одного из лучших специалистов столицы, на работе вновь стал сдержанным, способным продуктивно мыслить. Вновь нанятая домохозяйка привела в порядок его дом. Михаил предпринял попытку примирения с Шурой, но она больше не верила его словам, не хотела возвращаться в ад, из которого сбежала два года назад. Даже ради сына она не собиралась снова испытывать судьбу.

— С Мишенькой можешь видеться, когда тебе угодно, а меня для тебя больше не существует, — твердо ответила она Левитину и раз и навсегда положила конец его надеждам на возрождение семьи.

Михаил даже не стал рассказывать об этом Сергею, от которого никогда не держал секретов. Отказ Шуры означал проигрыш по одному из немаловажных пунктов, а значит, подмачивал репутацию обновленного Левитина. Ему пришлось смириться с тем, что прошлое никогда не оставит его. Есть ошибки, которые невозможно исправить. Михаил старался изо всех сил, желая наверстать упущенное хотя бы с сыном. Но мальчик держался настороженно, их разговоры скорее напоминали беседу ученика и учителя, потому что редко заходили дальше оценок, полученных в школе. К подаркам сын относился равнодушно, благодарил и словно забывал о них, как о ненужной вещи. Михаил воспринимал это с пониманием. Он запасся терпением, ожидая, пока ребенок изменит свое отношение к нему.

Постепенно налаживалось все: работа, сближение с Мишкой, появились планы на будущее, и им ничто не мешало претворяться в жизнь. Родители тоже перестали его игнорировать. Их снова интересовал поумневший и повзрослевший сын — окончилось время бойкота и непонимания. Теперь по воскресеньям они устраивали для него ужин, каждый раз стараясь удивить его каким-то необычным блюдом. Правда, за этим гостеприимным столом никогда не стояло ничего спиртного — родители выполняли просьбу Михаила. Он не хотел больше превращаться в отупевшее существо, стареющее ускоренными темпами. Он выпил свое. Иногда ему даже не верилось, что шумные застолья могли так много для него значить. Левитин не имел привычки раскаиваться в своих поступках, но что-то похожее на сожаление все чаще наводило на него грусть. При кажущейся бурной и наполненной жизни одиночество лишало его существование уверенности, смысла. Столько бесплодных усилий. Столько ошибок, так мало того, что по-настоящему радует сердце.

Михаил не терял надежду рано или поздно завести семью, детей. Левитина вдруг стала тяготить тишина, в которую он возвращался после работы. Но в то же время, когда он представлял, что в его доме появится новая хозяйка и снова зазвучит детский смех, внутри возникал холодок страха. Левитин боялся, что после стольких лет независимой жизни ему будет нелегко соизмерять свои проблемы, планы, желания с нуждами семьи. Левитин поражался собственной противоречивости. Порой он подолгу стоял у зеркала и внимательно смотрел на свое отражение. Он не мог понять, как в одном человеке может уживаться столько взаимоисключающих черт. Один человек хочет независимости, покоя, отсутствия обязательств, другой тяготится свободой. Михаил чувствовал, что побеждает тот, кому надоела холостяцкая жизнь. Должно произойти что-то значительное, что окончательно подтолкнет его к принятию решения. Левитин перестал понимать себя: те же глаза, волосы, рост и походка, но что-то кардинально меняется внутри, когда жизнь подводит тебя к краю пропасти. Михаил постепенно, маленькими шажками отдалялся от нее. Он верил, что исчерпал лимит своей глупости, и был настроен только на хорошее.

Ждать пришлось долго. Шесть лет Левитин провел, погружаясь с головой в работу. Расширение бизнеса помогало ему не задумываться надолго над тем, что он одинок, что пророческие слова Шуры сбывались. Левитин не считал себя настоящим мужиком, а в окружении не находилось женщины, которую ему бы хотелось сделать счастливой. Может быть, он предъявлял завышенные требования? Но, скорее, дело было в том, что все его короткие романы не отличались глубиной чувств. В общении с противоположным полом он исключил близость душ. Ему то и дело казалось, что новую пассию интересует исключительно финансовый аспект, те блага, которые мог он, Михаил Александрович Левитин, предоставить ей за минуты близости. Недоверчивость его приобретала грандиозные масштабы. Он так накручивал себя, что переставал видеть реальное положение вещей. Порой чистые отношения он воспринимал как искусную игру.

Самым трудным моментом в очередном романе для Левитина был переход к интимным отношениям. Это граничило с комплексом, который он, как мужчина, переживал невероятно тяжело. Он чувствовал себя скованно, каждый раз боясь, что близость с избранницей снова покажет его несостоятельность. А когда все происходило, Левитин не рассматривал близость как первый шаг к новому этапу отношений. Михаил не задумывался сразу о женитьбе, а вот спутницы в определенный момент начинали нервничать. Потом наступал период едва заметного давления с их стороны, и, наконец, отчаявшись связать Левитина супружескими узами, они сдавались. Роман заканчивался одним из вариантов: истерикой, упреками, обвиняющим молчанием, ехидным пожеланием счастья и успехов в личной жизни.

Михаил и хотел, и боялся вводить в дом новую хозяйку. Он взвешивал все «за» и «против», каждый раз склоняясь к пользе холостой жизни. И все-таки Левитин не чувствовал себя уверенным, состоявшимся, проводя долгие годы в одиночестве. Какая-то ущербность, внутренняя надломленность время от времени придавали его жизни серый оттенок. В эти периоды ему казались никчемными все его попытки обрести благополучие, достаток. Мужчине, которому за сорок, мысли о том, что его достижения мизерны, приходят даже тогда, когда внешне в его в жизни царит полный порядок. Рядом преданная жена, здоровые дети, гордые своим сыном старики-родители, на работе давно отлаженный процесс не дает сбоев. А внутри вдруг появляется червоточина, отвоевывающая себе все больше пространства. Процесс разрушения покоя и гармонии стал принимать у Левитина болезненный характер. Михаил приложил столько сил, чтобы изгнать из себя отравленного алкогольным дурманом пессимиста, а теперь он снова пытается пробраться в возрождаемую душу.

Именно в этот момент Михаил встретил девушку с невероятно грустным лицом. Нет, это была даже не грусть, а неописуемое отчаяние, усталость, безысходность, граничащая с тихим безумием. Оно бывает очень заразительным, особенно в стадии безразличия ко всему, что ты не в силах изменить, пережить. Он вдруг увидел в ней себя в то время, когда отчаянно боролся за нового Левитина, подстегиваемого нелестными эпитетами своего лучшего друга. Михаил понял, что эта девушка одинока, ершиста, но более всего нуждается в заботе и внимании. Кроме того, Ксения показалась ему невероятно красивой и незащищенной.

Левитин взял ее бокал, быстро допил минеральную воду и усмехнулся:

— Теперь я буду знать твои самые потаенные мысли, Ксения… — и, чертыхаясь, стал в сумасшедшем темпе одеваться. Он ругал себя последними словами за то, что отпустил одну, не узнав о ней ровным счетом ничего. Это было еще одной непростительной ошибкой. — Старый дурак! Кретин! Как можно быть таким толстокожим… Деньги совал… Господи, как ты можешь терпеть такого кретина?!

Выскочив на улицу, Левитин беспомощно огляделся по сторонам. Еще не проснувшаяся улица была пуста. От Ксении не осталось и следа. Она словно растворилась в воздухе. Где теперь можно искать ее? Неподалеку убирала дворничиха. Продолжая работать метлой, она пристально посмотрела на Михаила, отчего-то покачала головой. Он устало опустился на недавно выкрашенную лавочку и, не найдя в карманах пачки с сигаретами, снова чертыхнулся.