История шарлатанства - Нэйт Педерсен

Когда все наконец расселись, появляются ассистенты-магнетизеры. Они начинают нежно касаться коленей, позвоночника и даже груди (да-да!) барышень, пристально глядя им в глаза. Через прикосновения они манипулируют «универсальным флюидом» внутри вас. Отметим, что магнетизеры молоды и очень неплохо выглядят. Вы немного шокированы. Или даже не так уж немного.

Некоторые из ваших соседок начинают истерически смеяться, другие всхлипывают, третьи визжат, кричат, убегают из комнаты или падают в обморок. Ну а вы на время излечиваетесь от хандры.

Когда все в комнате уже находятся в состоянии коллективного помешательства, вашим очам, наконец, предстает сам великий пророк – Франц Месмер. Интересный мужчина за сорок, он одет в длинное белое одеяние с вышитыми золотыми цветами. В руках у него большой «магнетический» стержень. Месмер медленно переходит от одной барышни к другой и аккуратно поглаживает каждую этим стержнем, приводя тем самым в чувство. И вы видите, как ваши новые знакомые одна за другой успокаиваются.

Когда Месмер подходит к вам, выдвинув свой магнетический стержень, вы уже не в силах выносить всю эту сцену и опрометью бросаетесь из комнаты. Выйдя на улицу, вы понимаете, что, пожалуй, ничего нелепее вы в жизни не видели, – однако же надо признать, что вы отлично развлеклись. Теперь в вашем багаже новая сногсшибательная тема для обсуждения на ближайшей вечеринке.

Итак, что это вообще было? Чтобы ответить на этот вопрос, нам надо вернуться немного в прошлое и представить вашему вниманию отца Хелла.

В 1770-х годах Франц Фридрих Антон Месмер, молодой доктор, практиковавший в Вене, случайно познакомился с иезуитом по имени Максимилиан Хелл – и эта встреча навсегда изменила его жизнь. Максимилиан Хелл, или отец Хелл, как он, видимо, предпочитал называться, проводил медицинские эксперименты с намагниченными пластинами железной руды. Он прикладывал их к обнаженным телам больных для облегчения их состояния при хворях вроде ревматизма.

Месмер был буквально заворожен сеансами отца Хелла. Он позаимствовал магнетическую теорию и позже развил ее в собственную замечательно безумную философию, гласившую, что абсолютно все – да, все-все – болезни связаны с дисбалансом в организме некоторого универсального магнетического флюида, на который, впрочем, действует сила тяжести. Месмер сначала полагал, что равновесие можно вернуть, накладывая магниты, но позже счел, что истинная сила, способная изменить ток магнетических флюидов, находится в нем самом.

Он назвал этот универсальный магнетический флюид «животным магнетизмом». Месмер уверовал, что, накладывая руки на пациента и подключая собственную волю, он может воздействовать на флюид и тем самым исцелять от болезней.

Мысль о том, что человеческое тело содержит некий загадочный универсальный флюид, чувствительный к действиям внешних сил, была не нова – она восходила к принципам таких оккультных течений, как астрология и алхимия. В XVI веке Парацельс предположил, что на наш организм может влиять движение планет. Основываясь на этой теории, Месмер писал в своей диссертации, защищенной в стенах Венского университета в 1766 году:

«Солнце, Луна и неподвижные звезды взаимно влияют друг на друга на своих орбитах; они вызывают и направляют на нашей Земле приливы и отливы не только лишь в море, но и в атмосфере; тем же образом они влияют на все организмы через тонкий и подвижный флюид, наполняющий собой Вселенную и связывающий все вещи мира во взаимодействии и гармонии».

Месмер утверждал, что этим «нервном флюидом», или, как он выражался, «животным магнетизмом», можно управлять. В эпоху невероятных научных открытий вроде электричества и гравитации проповеди Месмера о магнетическом флюиде немедленно нашли свою аудиторию.

Уговорив отца Хелла сделать для экспериментов несколько похожих магнитных пластин, Месмер начал лечить пациентов в Вене. Он вскоре добился успеха, занимаясь лечением Франциски Остерлин, молодой «истерички», страдавшей судорогами. Во время очередного приступа Месмер приложил магнитные пластины к животу и ногам больной. Остерлин рассказала о «болезненных токах тонкой материи», проходивших через ее тело; они сначала ослабили судороги, а потом и вовсе прекратили их.

Месмер лечил Остерлин от многочисленных приступов в течение двух лет и в конце концов решил, что магнитные пластины были лишь дополнением к наложению его собственных рук. Затем он установил, что тех же результатов можно добиться, просто совершая пассы вдоль тела Остерлин или двигая руками в том направлении, куда он хотел переместить магнитный флюид, – даже на большом расстоянии.

Объявив об излечении Остерлин, Месмер стал писать о своем невероятном открытии во все научные общества Европы. Его теория оказалась невероятно простой и в то же время фантастической: человеческое здоровье, согласно ей, зависело от непрерывного потока животного магнетизма через тело. Если поток флюида блокируется, непременно развивается болезнь. Здоровье, таким образом, можно восстановить, разблокировав поток магнетизма и манипулируя им при помощи намагниченного… да, собственно, чего угодно намагниченного. Примерно так это объяснял Месмер в письме одному венскому другу:

Не пришлось долго ждать и сатирических рисунков: вот ослы, которые отлично справляются с работой животных магнетизеров

Улучшение циркуляции магнетического флюида в режиме нон-стоп

«Я установил, что магнетический флюид – примерно то же, что и электрический, и его можно распространять аналогично, при помощи предметов-посредников. Для этого подходит не только сталь. Я выяснил, что бумага, хлеб, шерсть, шелк, камень, кожа, стекло, дерево, люди и собаки – короче говоря, всё, чего я касался, – становится настолько магнетическим, что действует на больных людей не хуже магнитного железняка».

Отвлекшись от магнетизирования кожаных предметов и собачек, Месмер нашел статусную пациентку в лице Марии Терезии фон Парадис, гениальной юной пианистки, которая с детства была слепа. Он начал работать с животным магнетизмом молодого дарования и вроде как даже начал излечивать ее слепоту, пока опекуны Марии внезапно не отстранили его от работы. О причинах были разные толки – есть догадки, что доктор и пациентка чересчур сблизились, что неудивительно: ведь лечение предполагало постоянные касания. Как бы то ни было, Месмеру пришлось покинуть Вену.

Несмотря на скандал в родной Австрии, Месмеру удалось найти более просвещенную аудиторию во Франции. Его привлекательность в сочетании с изысканностью и почти сверхъестественной самонадеянностью встретили понятную симпатию среди французов. В 1778 году Месмер начал работать с высшим светом Парижа и начал там исключительно популярную практику излечения магнетизмом. На две трети это был спектакль, а на одну треть – лечение. Ну, или скорее девять десятых театрального действа и одна десятая исцеления.