Диагноз - Алан Лайтман

>>> MAIL 50.02.04 <<< От: Харнден в PENN.MED.EDU

Дорогой Билл,

я был потрясен, получив твое сообщение. Почему ты раньше не сообщил мне о том, что с тобой происходит? Тебя бы осмотрели лучшие в мире врачи. Но я все равно поговорю со знакомыми здесь, в Филли, и с докторами с медицинского факультета, если ты не возражаешь. Немедленно сообщи мне, если тебе что-то нужно. Я сделаю все, что в моих силах. Если ты принимаешь гостей, то напиши. Я могу приехать в любое время в течение шести часов. Если ты не дашь знать о себе в течение ближайших нескольких недель, то я приеду без приглашения. Питер

>>> MAIL 50.02.04 <<< Роу в WELLES1.COM = => Принято: от RING.AOL.COM через AOL.COM с BFP id JC49705; вторник 26 августа 14:01:19 EDT для [email protected]; вторник 26 августа 14:01:57 — 0400

Нажать* для получения сообщения

>>> MAIL 50.02.04 <<< От: Роу в WELLES1.COM

Дорогой Билл,

мы с Мэгги были очень огорчены, узнав, что ты вынужден передвигаться в инвалидной коляске. Пожалуйста, напиши нам, что мы можем для тебя сделать. Мысленно мы с тобой. Стивен

Эми прислала Биллу вазу с цветами и записку. Электронные послания с выражением соболезнований поступили от Джорджа Митракиса и Дэвида Гамильтона.

В тот вечер, когда Билл, грузно сидя в своей коляске, ел ужин с подноса, Мелисса вдруг начала говорить о своей матери, о том, как она выглядела в разные периоды жизни, и о тех путешествиях, в которых они побывали, пока родители были молоды.

— До того как потерять магазин и все, что у нас было, мы часто ездили в одно место во Флориде. Из окон был виден океан, и мы вдыхали его соленый запах. Завтракали мы на маленьком крылечке, и мама часто просила меня отгадывать слова, которые встречались ей в кроссвордах.

— Гарриет очень любила океан.

— Ты был очень мил с ней, Билл. — Мелисса встала, в ее глазах заблестели слезы. — Спасибо тебе за это. Совести нет, но у тебя она есть. Папа говорил, что совести больше нет, и он был прав.

Она наклонилась, собрала крошки с ковра и взяла у Билла поднос.

— Что еще я могу сейчас для тебя сделать? Ты доволен? — Она прислонилась спиной к столбику кровати и закрыла глаза. — Мне надо выйти на несколько минут.

— Тебе противно за мной ухаживать?

Мелисса уже шла к двери. Он знал, что она хочет купить спиртного, и не мог осудить ее за это.

— Теперь врачи думают, что у меня аутоиммунное заболевание.

— Вот и хорошо, — сказала она. — Самое главное — это знать, что происходит. Я вернусь через несколько минут. Нам надо подать в суд на «Плимут». Если ты этого не сделаешь, то сделаю я. Страховка по инвалидности, даже если мы ее получим, — сущее ничто.

Когда машина Мелиссы отъехала от дома, Билл услышал, как зазвонил телефон. Он инстинктивно направил коляску к письменному столу, но заметил, что телефона на базе нет. Билл отъехал от стола и прислушался. Ему показалось, что звонок доносится из шкафа.

— Алекс, — закричал он, — возьми трубку!

Телефон продолжал звонить, и Билл покатился, натыкаясь на мебель, к шкафу. Подъехав к нему, он рывком распахнул дверь. Мелисса, конечно, не могла оставить телефон на базе. Вечно таскает его с места на место. Интересно, кто это звонит? Да кто угодно.

— Алекс! — изо всех сил заорал Билл.

Он принялся бездумно считать, сколько раз уже прозвонил телефон. Тринадцать, четырнадцать. Он наклонился вперед и раздвинул одежду. Звонок раздавался откуда-то из глубины шкафа. Шестнадцать. Должен уже сработать автоответчик, но не сработал, очевидно, испортился. Восемнадцать. Какого черта он лезет за этим проклятым телефоном? Пусть себе звонит сколько хочет. Пусть этот дурацкий телефон звонит хоть до скончания века. Билл изо всех сил ударил кулаком по колесу. Куда запропастился телефон? Он въехал в шкаф. Под колеса попали какие-то туфли. Коляску развернуло, и Билл, едва не упав, ухватился за висящие на плечиках платья и костюмы.

Клеточный сепаратор был похож на портативную стиральную машину. Из иглы, введенной в правое предплечье Билла, к машине, извиваясь, тянулась прозрачная трубка, красная от текущей по ней крови. Другая трубка возвращала из аппарата очищенную и восполненную кровь в вену левой руки. Чистая плазма, лишенная красных и белых кровяных телец, была ярко-соломенного цвета и пахла морской водой. Теперь ему не принадлежит даже его собственная кровь, думал Билл. Он стал частью машины, гигантской циркуляторной системы. Вены, соединенные с трубками, трубки, соединенные с венами. Одна пинта крови за один раз, десять пинт за два часа. Чавканье насоса походило на судорожные глотки воздуха. А может быть, так работает человеческое сердце?

Лежа на боку, Билл рассматривал фотографию на серой оштукатуренной стене. «Сестринский персонал МБ. 1911 год». Примерно сто сестер позировали перед фотоаппаратом на фоне старого каменного здания больницы. Все были одеты одинаково и строго: белая шапочка, похожая на перевернутый цветочный горшок, белый воротничок, плотно охватывающий шею, темное платье с длинными рукавами застегнуто на все пуговицы до самого воротника, а поверх платья белый передник с оборкой. Руки всех девушек сложены на подолах юбок, глаза устремлены в объектив. На глазах Билла выступили слезы.

Мелисса, сидя возле больничной койки, на которой лежал Билл, говорила о том, что в четверг у Алекса начинаются занятия в школе. Высоко под потолком гудел телевизор.

Был слышен голос ассистента доктора Соамса, который прибыл заранее, чтобы приготовить все необходимое для консультации. В тесной больничной палате ассистент пытался найти телефонную розетку, в которую можно было бы включить модем и лэптоп. Ассистент откатил от стены койку Билла, пошарил рукой за раковиной, осмотрел электрическую панель со светящимися цифрами.

— Доктор Соамс любит пользоваться своей базой данных в Миннесоте, — пояснил ассистент.

— У нас тоже есть замечательная база данных, — возразил Арманд Петров.

— Я бы попросил… — С этими словами ассистент вскинул брови. — Кроме того, нам нужен высокий стол. Доктор Соамс работает стоя и никогда не садится.

Какая-то медсестра быстро начала освобождать высокий металлический стол от стоявших на нем ящиков с белыми одноразовыми перчатками. На пол полетела манжетка тонометра с черными шлангами и блестящей грушей. Санитар, что-то крикнув, бегом выкатил в коридор лишнюю койку.

Билл неуклюже перевернулся, перепутав трубки, торчавшие из вен, и посмотрел на стоявшую по соседству койку. Она была закрыта занавеской, но Билл увидел безвольно свисавшую женскую руку и услышал тяжелое дыхание сквозь надетую на лицо кислородную маску. В палате, словно белый накрахмаленный призрак, появилась медицинская сестра, заглянула за занавеску, несколько секунд молча постояла, а потом выскочила в коридор.