Я пойду одна - Мэри Хиггинс Кларк

— Мне хотелось бы прослушать эту запись, если вам нетрудно ее найти, — сказал Джонсон и обратился к Анджеле, когда Вита отправилась за плеером: — Вы тоже работаете в шоу-бизнесе, полагаю?

— Да, я танцовщица. Прямо сейчас репетирую одно шоу, которое начнется через два месяца. — Прежде чем детектив успел задать очередной вопрос, она сказала: — Чтобы вы знали, Вита — по-настоящему хорошая певица. На Бродвее сейчас восстанавливают «Снежную лодку», и она поет там.

Уэлли Джонсон посмотрел на афиши бродвейских спектаклей, висевшие на стенах, и спросил:

— А Бриттани что делала, пела или танцевала? — спросил он.

— Она умела и то и другое, но вообще-то была драматической актрисой.

По легкой неуверенности в тоне Анджелы Энтон Джонсон без труда догадался, что та не была в восторге от талантов Бриттани Ла Монти.

— Анджела! — заговорил он. — Тоби Гриссом тяжело болен, он умирает, и ему становится только хуже от того, что он тревожится за свою дочь, боится, что она попала в какие-то неприятности. Насколько хорошей актрисой была Бриттани?

Анджела Энтон тоже посмотрела на афиши, точнее, на одну из них, висевшую в рамке над тем стулом, на котором сидел Джонсон, и ответила:

— С ней все было в порядке. Конечно, ей хотелось стать звездой… Знаете, я помню, как один раз, года четыре назад, вернулась домой и увидела, что она сидит тут и плачет, потому что очередной агент ей отказал. Видите ли, детектив Джонсон, она была потрясающим гримером. Действительно потрясающим! Бриттани могла изменить вашу внешность в одно мгновение. Иной раз, когда у всех не случалось работы, она превращала нас в каких-нибудь знаменитостей. У нее была целая коллекция париков, да таких, что обалдеть можно! Мы переодевались и отправлялись куда-нибудь. Все вокруг думали, что пришли настоящие звезды, те, которых мы изображали! Я говорила Бриттани, что куда больший успех ждет ее именно в этом, но она и слышать ничего не хотела.

Вита Колбер наконец вернулась в гостиную и сказала:

— Извините. Пленки не было в том ящике, в который я вроде бы положила ее. Она оказалась в другом месте. Будете слушать, детектив Джонсон?

— Да, будьте добры.

Вита нажала кнопку на панели плеера. Голос Бартли Лонга, полный ярости, угрожающий, пугающий, разнесся по комнате:

«Ты об этом пожалеешь, Бриттани. Если доживешь до того, чтобы пожалеть».

Уэлли Джонсон попросил прокрутить пленку снова. От слов Лонга у него по спине пробежал холодок.

— Я должен забрать это с собой, — резко произнес он.

Пенни Хэммел знала, что ей не следовало бы снова проезжать мимо дома Оуэнса с риском оказаться замеченной Глорией Эванс. Но она уже сообщила Берни, что ей было известно и другое. В том доме происходило что-то непонятное, быть может имеющее отношение к наркотикам.

— Вдруг за это полагается вознаграждение? — предположила она. — Знаешь, можно ведь остаться анонимом. О тебе не станут болтать в новостях, рассказывая, что это ты насвистел полиции.

Время от времени Пенни вбивала себе в голову, что рядом с ней происходит нечто загадочное, и в таких случаях Берни ничего не имел против того, чтобы почаще отправляться в рейсы.

— Милая, помнишь, как ты однажды решила, что пудель, подобранный на дороге, — победитель каких-то выставок, сбежавший из аэропорта? Когда ты все проверила, оказалось, что этот пес на целый фут выше и на двенадцать фунтов тяжелее знаменитости.

— Ну да, и что? Он был такой симпатичный. Когда я подала объявление, хозяин за ним тут же приехал.

— Конечно, и отблагодарил тебя бутылкой самого дешевого вина, какое только сумел найти в магазине, — напомнил ей Берни.

— И что с того? Пес был просто счастлив, когда его нашли!

Пенни лишь философски пожала плечами, вспомнив о том случае. Было субботнее утро. Во время завтрака они с Берни увидели в новостях, как Александра Морланд накануне выходила из полицейского участка и кричала репортерам, что не похищала своего сына. Пенни окончательно утвердилась в своем мнении насчет того, что следовало бы сделать с бессердечной мамашей.

Берни уже укладывал вещи, которые были ему необходимы для недолгой поездки, вернуться он должен был вечером в понедельник. Пенни несколько раз напомнила мужу, что тот ни в коем случае не должен пропустить встречу победителей лотерей в квартире Альвиры и Уилли вечером во вторник.

Берни застегнул куртку на молнию и натянул на голову шерстяную шапку. Только в этот момент он заметил, что Пенни надела тренировочный костюм и крепкие ботинки.

— Собираешься на прогулку? — спросил Берни. — Там довольно холодно.

— Ох, не знаю, — рассеянно откликнулась Пенни. — Я вот думаю, не отправиться ли в город и не повидаться ли с Ребеккой.

— Но ты ведь не собираешься идти туда пешком, а?

— Нет, может, я куплю что-нибудь, и вообще…

— Да-да, только не перестарайся. — Берни поцеловал жену в щеку. — Я тебе позвоню утром, милая.

— Будь поосторожнее! Если начнет клонить в сон, сразу останавливайся. Помни, что я тебя люблю и не хочу стать веселой вдовой.

Это было их обычное прощание перед поездками Берни.

Пенни подождала, чтобы быть уверенной в том, что муж уже выехал из города и не объявится внезапно, а потом, около десяти часов, заглянула в кладовую, чтобы взять плотную куртку, вязаную шапку и перчатки. Она уже припрятала бинокль на серванте, за лампой, где Берни не мог бы его заметить.

«Я поставлю машину на той улице, что подходит к краю владений Сая, потом потихоньку выйду и какое-то время поброжу там между деревьями, — решила Пенни. — Может, это и глупо, но кто знает? Эта Эванс точно во что-то замешана. Я это просто нутром чую».

Через двадцать минут Пенни уже стояла за елью с густыми ветвями. Отсюда ей отлично был виден дом Сая Оуэнса. Она ждала около часа, но потом, когда у нее окончательно застыли руки, решила убираться восвояси. Именно в этот момент открылась боковая дверь, и Пенни увидела Глорию Эванс, выходившую с двумя сумками.

«Она уезжает прямо сейчас. С чего вдруг такая спешка? Ребекка говорила, что у Глории есть в запасе тридцать дней. С другой стороны, подруга сказала, что завтра приведет покупателя, чтобы осмотреть дом. Похоже, именно это и перепугало красотку Эванс. Ставлю доллар против пончика, я права! Что же она там прячет?» — размышляла Пенни.

Глория Эванс уложила сумки в багажник машины и вернулась в дом. Когда она опять вышла, то волокла огромный мешок для мусора, явно очень тяжелый, а потом принялась заталкивать в багажник и его. Пенни увидела, как от верхней части мешка отделился листок бумаги и отлетел во двор. Эванс проводила его взглядом, но не стала поднимать. Она снова ушла в дом и в следующие полчаса не выходила.

Пенни отчаянно замерзла и вернулась в машину. Время шло к полудню, и она поехала в город, однако на двери агентства Ребекки увидела записку: «Скоро вернусь».