Моя лучшая роль - Стеффи Ли

Это место я выбрал намеренно. Хоть оно далеко от нашей съемки, но вид, как на ладони, плюс все билеты заблаговременно выкуплены мной. Щедро поделился лишь одним из них со своим очаровательным союзником, которым была не Шнайдер, появившаяся рядом в коротких джинсовых шортах, оголяющих половину ягодиц и ярком топе, куском ткани покрывающем грудь. Винить ее в недостатке одежды нельзя, жара сегодня плавит металл.

Кидаю девушке нейтральную улыбку и возвращаюсь глазами к Хлое и Антуану. До завершения съемок остается всего пара недель, и Рози вначале нравилась мне намного больше. Держалась мило и застенчиво, а затем в нее вживили новый код, она объявила неожиданный поход завоевателя и перешла в решительное наступление. И как я пропустил изменения ее температурного режима? Ведь ничем не подогревал, оставаясь вежливым и прохладным шлангом.

Мою шею сзади обвили две загорелые ручки и мягкий запах парфюма сестры защекотал нос. Вот и обладатель второго билета. Чертовка потерлась волосами о мою щеку и промурлыкала:

— Я так соскучилась по тебе. — спектакль по выставлению вон безбилетного зрителя. Сцена первая.

Чмокаю сестру в руку и улыбаюсь:

— И я красавица.

Лицо застывшей рядом актрисы, которой за эти пару дней так и не успели представить мою сестру в качестве сестры приняло оценивающий вид, приближая хозяйку к тем самым мыслям, на которые ее активно подталкивала Элизабет, нежно поглаживая мою бороду. В другой раз я бы щелкнул мелкую по пальцам, но сейчас принял довольное выражение и продолжил смотреть на русалочку, отыгрывающую слишком хорошо влюбленную роль с Антуаном.

Второй сцены для успешного выселения не понадобилось, захватчик сдался и покинул зал.

— Она в ближайшее время потеряет свои зубы. — зашептала мне в ухо совращающим чертенком сестра, стоило Рози отойти. — У них точно больше недели не было секса.

— Бесполезная для меня информация. — ровно отреагировал мой голос, несмотря на тупую вспышку радости, возникшую в груди.

— Это потому ты сейчас ее пожираешь взглядом? Постеснялся бы так смотреть, почти статья.

— У меня роль неизлечимо-влюбленного, — аккуратно убрал с себя руки. — Вот я и не выхожу из образа.

— Аааа, — хитро тянула мелкая в льняном сарафане, хлопая ресницами и усаживаясь рядом на стул. — Очень удобно. Очень.

— Я уже для себя все решил. Не начинай.

— Ты снова решил сдаться на пол пути?

— Не сдаться. У меня было время подумать, как для нее будет лучше.

— Ты уже однажды подумал, забыл? — маленький острый ноготок впился в мое плечо, и, повернув голову, я встретил два свирепых синих глаза, зло устремленных на меня. — Хотя с другой стороны, может ты и прав. — скрестив воинственно руки, продолжила Элизабет. — Я вот рада быть твоей сестрой. Иначе заработала бы нервный тик или пожизненное, постоянно отгоняя от тебя похотливых шлюшек. У тебя что там, медом помазано что ли?

— Я просто слишком хорош собой. Не только там, Элизабет, все мое тело редчайший мед. — самодовольно произнес я, и мелкая прыснула, закрыв рот руками. Затем положила голову мне на плечо, и мы вдвоем превратились в молчаливых зрителей.

***

С приездом сестры, Хлою будто подменили, подарив крылья, на которых она парила, сводя с ума коллег на съемочной площадке. На нее и до этого многие поглядывали, но раньше она держалась мило и отстраненно, а сейчас обрела способность лучиться, ослепляя несчастных мужчин вокруг, в первых рядах которых сидел я, не желая надевать очки. Готовый навечно ослепнуть, только бы не пропустить очередную порцию теплого и ласкового света. А она упивалась своей властью, совершенно этого не замечая. Не знаю, как держался бедный Антуан, но она ходила на тонкой грани милого флирта со всеми, оставляя представителей сильного пола обескураженными и обожжёнными мыслью о невозможности продолжения. Хотя нет, Антуан держался прекрасно, как например вчера, когда она смущала бедного Тома, отвечающего за свет, искренними восклицаниями о том, как классно сидит на нем футболка и какая интересная татуировка на руке.

Мы втроем шли к своим трейлерам, и нам на встречу вышагивал улыбающийся парнишка, не представляющий какому вниманию дивы подвергнется. Француз, поддерживающий девушку за талию непритворно наслаждался сценой, являя собой образец здорового партнера, а все, на что был способен я — мысленно оторвать Тому руку и сжечь к херам футболку. Когда красный Том, сумел выпутаться из чарующих пут, Антуан искренне расхохотался.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Хлоэ, я должен найти твой скрытый афродизиак, иначе ты уничтожишь здесь всех мужчин.

— Какой еще афродизиак? — непонимающе подняла на него глаза девушка, и усмехнувшись, француз обратился ко мне:

— Думаешь, хорошо, что она не понимает того, что делает?

— Не знаю. — мне хотелось покинуть парочку как можно скорее. — Но я восхищаюсь твоей выдержкой.

А сейчас я упивался ее звонким смехом. Таким заливистым и веселым, наполняющим пространство негой и умиротворением. Героиня Хлои, Елена, говорила своему возлюбленному, Нилу, как сильно любит его, пока этот малодушный кружил ее в объятиях, и, к сожалению, я не был настолько слеп, чтобы не видеть насколько искренна и уверена она в своих словах, обращенных к нему… к Антуану.

Совсем скоро фильм будет снят и пытка закончится.

Но, блядь, как же я этого не хочу.

— Шикарный для нее вариант, — хмыкнула Хелен в честном порыве, на секунду забыв сберечь мои оголенные чувства. — Они оба на пике славы, публика их обожает, и вместе эти голубки… Ой, — запнулась, поймав мою усмешку. — Красавчик мой, я вовсе не имела в виду…

— Все нормально. — успокоил, подзывая официанта. — Я с тобой согласен.

Да, я решил ее вернуть, посчитав это шансом. Но, если она для меня шанс на спасение моей порочной натуры, то что для нее я? Лестница прямиком вниз? Золотая малина вместо Оскара? Нестабильный извращенец в глазах окружающих, переманивший деву у славного наивного молочника во время съемки?

«Но ее тело отвечало нам на поцелуй — обиженно парировал член».

Верно, но я, мать его, могу многих заставить отвечать мне своим телом, будь они хоть трижды одеты, как узаконенные пуритане. И она не шла дальше, сразу возводя между нами образ своего француза.