Тайная история Леонардо да Винчи - Джек Данн

Платон, Евклид, Витрувий и даже Роджер Бэкон ошибались.

Глаз не может испускать лучи.

Отец не мог жечь его взглядом…

Леонардо препарировал глаза, и по мере того, как стол под его руками становился скользким от крови и сукровицы, ярость его понемногу унималась. Он разговаривал сам с собой, работая и делая заметки. Особенно его интересовала «чечевица» глаза: «Природа создала поверхность зрачка выпуклой, дабы предметы могли запечатлевать образы свои под большими углами, что было бы невозможно, будь глаз плоским».

Но когда он устал и все свиные и бычьи глаза растеклись по столу, мысли его обратились к философии или, скорее, к самому себе, и он записал: «…Кто потеряет глаза свои, тот оставляет душу в мрачной тюрьме, где теряется всякая надежда снова увидеть солнце, свет всего мира».

Джиневра…

В дверь громко постучали.

— Мастер Леонардо! — прокричал гулкий мужеподобный голос Смеральды, старейшей из служанок Андреа, которая отказалась оставить мастерскую и уехать с хозяином.

— Я же просил не тревожить меня, Смеральда. Я не голоден.

— Я и не спрашиваю, голодны вы или нет, — дерзко заявила она, распахивая дверь. — Мне и дела до этого нет, так-то!

Дородная, в грубом платье и чепце, она была с ног до головы увешана амулетами и ладанками с ароматическими шариками. Она носила кость из головы лягушки, скорлупу лесного ореха, наполненную ртутью, язык ядовитой змеи, пахла смолой, гвоздикой и табаком — все это были верные средства защиты от чумы и прочих несчастий. Кроме того, она ежедневно записывала на бумажках определенные молитвы, потом складывала эти бумажки всемеро и съедала на пустой желудок. После этого она могла не бояться ни чумы, ни взрывного характера Леонардо. Но, увидев, что Леонардо снова занимался препарированием, она быстро перекрестилась семь раз, сморщилась и, пробормотав защитное заклинание, сказала:

— Ну и воняет здесь! По мне, так вы просто хотите впустить сюда Черную Смерть.

— Смеральда, в чем дело?

Она поднесла ко рту ароматический шарик.

— Вас там спрашивают.

— Кто?

Смеральда пожала плечами.

— Дама?

Снова пожатие плеч.

— Ты ведь наверняка знаешь, кто это!

— Вы примете гостя?

— Это Сандро? Пико делла Мирандола?

Смеральда, моргая, смотрела на него.

Леонардо нетерпеливо выругался.

— А поесть я вам все-таки принесу! — заявила она, не отнимая ладанки ото рта.

— Это даже хуже, чем я ожидал, — сказал Сандро, войдя в студию. — Ты выглядишь ужасно! — Он с отвращением огляделся и, скептически глянув на беспорядок на столе, поинтересовался: — Ты вызываешь демонов?

Леонардо слабо улыбнулся, и это была его первая улыбка за много дней, а возможно, и недель.

— Сегодня ты здесь демонов не найдешь. Я вызываю их только в Шаббат.

— Тогда что это такое?

— Остатки весьма важных органов, они были окнами души. Разве у тебя нет глаз, чтобы их увидеть?

Леонардо не хотел быть саркастичным — просто не смог удержаться. Однако и оставаться один он тоже не хотел; он был рад видеть друга, и это само по себе удивляло его.

— Все это надо вымыть, — сказал Сандро. — А тебе нужен свежий воздух.

— Воистину, — чуть слышно прошептал Леонардо.

Сандро методично сновал по комнате, открывая окна.

— Почему ты не отвечал на мои письма? Ты их получал? Тебя приглашали в гости к Лоренцо.

— Если б я мог покинуть Флоренцию, думаешь, я не последовал бы за Джиневрой? — спросил Леонардо. — Я не могу появляться в обществе, пока это не кончится.

Он все еще был на поруках и не мог покидать пределов Флоренции; если бы его заметили вне городских стен, любой его спутник был бы сочтен сообщником. Он был отверженным — и по закону, и на самом деле.

— Об этом не стоило бы беспокоиться. Лоренцо не отказался бы от тебя. Ты был бы под охраной Первого Гражданина.

— Но он ведь и не приглашал меня. Если память мне не изменяет, пригласить меня предложил ты.

— Ладно, не будем спорить. Мы уже вернулись домой. Похоже, Флоренция опять здорова — если не считать вот этого источника заразы.

— А Джиневра? — спросил Леонардо, так внимательно глядя на друга, словно мог прочесть ответ у него на лице. — Ты ничего не сказал про Джиневру.

— Я не видел ее, — сказал Сандро. — Мы пробыли в Карреджи совсем немного, а потом мадонна Клариса увидела во сне, что к ней подбирается Дева-Чума. Она очень испугалась, так что мы перебрались в Кафаджиоло, а это слишком далеко.

Леонардо кивнул при упоминании жены Лоренцо Кларисы.

— Так ты совсем ничего не знаешь о Джиневре?

Сандро помялся.

— Я писал ей, как и тебе.

— И?..

— Она ответила с обычной любезностью. Она, мол, здорова, а вот отцу из-за подагры приходится пускать кровь. Я так понимаю, что ты о ней вообще ничего не слышал?

— Ни словечка.

В голосе Леонардо звучала горечь. Он пытался найти ей извинения, но не мог отрицать правды: она бежала от него, как если бы он был чумой. Сандро сжал его руку, потом полез в рукав своей рубашки и вытащил запечатанное воском письмо.

— Послание от того, кого ты так бранил.

— И кто же это?

— Великолепный.

— Но я никогда не…

— Вскрой письмо, — с упреком сказал Боттичелли; обычный спокойный тон не мог скрыть его волнения.

Леонардо вскрыл письмо. На листе окаймленной золотом бумаги Лоренцо стояли лишь слова: «Оправдан по причине неподтверждения доноса».

Обвинения с Леонардо были сняты.

Леонардо завопил и стиснул Сандро в медвежьих объятиях.

— Довольно, довольно! — со смехом отбивался тот. — Я всего лишь посланец! — И, когда Леонардо наконец выпустил его, продолжал: — Лоренцо сам узнал только что, и я попросил у него разрешения самому принести тебе радостную весть.

— Я рад, что ты ее принес, — сказал Леонардо, озираясь в поисках плаща и шляпы. — Я должен увидеть Джиневру.

— Пожалуйста, Леонардо, — сказал Сандро, — окажи мне маленькую любезность, потому что у меня есть еще сюрприз. Но тебе придется чуть-чуть потерпеть. Вот столечко. — Сандро поднес согнутый указательный палец к большому, оставив между ними совсем маленькое расстояние. — Так как?

Леонардо согласился подождать, но метался по комнате так, словно мог все потерять, промедлив хоть на мгновение. И тут в дверь постучали и в студию вплыла Смеральда с подносом, полным вина и снеди.