Черт побери! - Кейти МакАлистер

думаешь? Согласен отдать ему Орудия? Будут ли они у него в безопасности?

Дрейк молчал некоторое время.

– Я бы не отдал их никому кроме тебя. Однако, уверен, что Ваал сумеет защитить Орудия от членов Иного мира, которые захотят ими воспользоваться. Как будут обстоять дела с другими князьями уже зависит от него.

– Я бы не правил Абаддоном так долго, будь я дураком, – произнес Ваал.

– Хорошо, значит с ценой решили. Какую жертву вы хотите? Думаю, в местном магазинчике закончились жаренные цыплята, но я готова купить индейку или даже жаркое, если надо.

– О, нет, – протянул Ваал, подбрасывая кинжал в воздух и ловя его за кончик лезвия. – Жертва требуется от тебя, Эшлинг Грей. Ты просишь меня изгнать тебя из Абаддона, а это довольно серьезная услуга – поэтому ответная жертва должна быть равноценной.

– Какой именно? – спросила я, и в животе у меня похолодело.

Рука Ваала метнулась вниз, вонзая кинжал в деревянную поверхность стола на целых три дюйма. Я вздрогнула и сильнее вжалась в Дрейка. Лицо Ваала потемнело.

– Настоящим я заявляю, что после возвращения предметов известных как Орудия Ваала и официального отречения от статуса Стража, я дарую Эшлинг Грей, седьмому князю Абаддона, исключение из наших рядов.

Глава 24

Сон начался, так же как и другие – с незримого ощущения присутствия Дрейка, которое проникло в самое сердце моего существа и мягко, но настойчиво пробудило сознание.

Как обычно в сновидениях Дрейка сначала я не понимала, где нахожусь – я была в теплой шелковистой воде большого черного бассейна, окруженного свечами, пламя которых плясало в горячем воздухе. Свет заливал только воду бассейна, все остальное же утопало во мраке.

– М-м-м. Что-то новенькое. Ладан и мирра? – спросил я, пропуская сквозь пальцы маслянистую воду. – Мне нравится. Очень по-драконьи. Ужасно мило с твоей стороны навеять мне сон, раз тебе пришлось уехать в Париж за чертовыми Орудиями, Дрейк, но в этом не было необходимости. Я вполне могла подождать и до твоего возвращения завтра.

– А вот я напротив не мог так долго ждать. – Его голос скользил как бархат по моей влажной коже, посылая мурашки удовольствия по спине. Я обернулась на звук его голоса, но кроме темноты ничего не увидела.

– О-о-о, хочешь задавать правила игры в этом сне? – Я зачерпнула еще пригоршню воды и, запрокинув голову, позволила ей стечь по шее на грудь.

– Я всегда задаю правила. Я виверн. Ты моя супруга. Таков естественный порядок вещей.

Слева что-то мелькнуло. Я вгляделась в темноту, но смогла услышать только шорох упавшей на пол ткани. Я улыбнулась и притворно вздохнула.

– Дай угадаю, ты живешь в своем собственном маленьком мирке?

– Да. – Легкий ветерок пощекотал мою спину. Я повернулась, но там никого не было. – Он состоит из тебя и меня, а все остальное не имеет значения. – Люби меня, супруга.

Я почувствовала теплые губы на своем затылке и выгнула спину, когда его руки скользнули по моей смазанной маслом коже и обхватили грудь, пока он покусывал несколько очень эрогенных мест за моим ухом.

– Ого, неужели будет ночь «все только для Дрейка»? – поинтересовалась я.

– Именно. Сегодня я буду наслаждаться тобой. А когда закончу, если решу, что ты заслужила, возможно, я позволю получить немного удовольствия и тебе.

Я рассмеялась и ущипнула его за бедро.

– Только в твоих снах, приятель. Хм, погоди, это же и есть твой сон.

– Ты так уверена, что это всего лишь сон? – спросил он. Его руки мягко, но требовательно скользили по моей груди.

– О, да. Если бы это был мой сон, ты бы лежал на кровати, раскинув руки и ноги, а я бы слизывала с тебя теплый шоколад.

– Мы прибережем это для ночи «все только для Эшлинг».

– Идет. М-м-м. Нам нужно перестать видеться вот так. – Я прижалась к нему и провела руками по мышцам его бедер – теплым, гладким и совершенно восхитительным на ощупь. – Я предпочитаю тебя во плоти, хоть сами сны довольно приятные. Но ничто не сравнится со встречей в живую.

– Полностью согласен.

Я развернулась и посмотрела на его лицо, удивляясь, как могла когда-то жить без Дрейка. Он был высокомерным, он был властным, он делал то, что считал нужным, независимо от моих желаний – большую часть времени, хотя и начал исправляться – короче говоря, он самый раздражающий из всех встреченных мной мужчин, и все же я любила его всеми фибрами своего сердца и души. Раньше я думала, что любовь – просто желание быть с кем-то. Но это нечто большее. Это разочарование, раздражение и все восхитительно чудесные мгновения, сплетенные в одном волшебном чувстве, что пустило во мне корни, став неотъемлемой моей частью, так что нас уже и не разделить.

Его губы коснулись моих, и во мне разгорелся знакомый жар.

– Ты моя жизнь, Эшлинг. Я понял это сразу, стоило тебе войти в «Черное и Белое». Я никогда не забуду, как ты подошла к стойке и бросила мне вызов, даже не зная, кто я на самом деле. Не хотелось признаваться, но уже тогда ты покорила мое сердце.

Я рассмеялась, а по щеке скатилась слеза.

– Тогда ты сводил меня с ума. Ты был таким властным, таким загадочным и никогда не отвечал на мои вопросы, но почему-то всегда оказывался рядом, когда я в тебе нуждалась.

– Ты никогда во мне не нуждалась, – произнес он, пресекая мои возражения поцелуем, настолько горячим, что воду в бассейне охватило пламя. – Чтобы достигнуть желаемого, я был тебе не нужен, kincsem. Ты изначально уже обладала выдающейся силой, хоть и не осознавала всей ее полноты. Силой, что, даже в темные времена, всегда будет с тобой.

Я прикрыла глаза и потянулась к печальному уголку своей души. Самым сложным для меня оказалось перестать быть Стражем. Эта сторона моей жизни являлась такой же частью меня, какой стал Дрейк, и отказ от нее – сродни ампутации. Но я смогу это пережить, а вот потерю мужчины, которого держала в своих объятиях, вряд ли. Мужчины, прогонявшего все мои печали поцелуями.

– Мы справимся и с этим, супруга. Ты должна верить, что все будет хорошо.

– Я верю тебе, – прошептала я.

Его язык сплелся с моим,