Ренегат - Артем Мичурин

Сатурн нахмурился и засопел, переводя недобрый взгляд с Коллекционера на Стаса и обратно.

– Провокаторы, – разродился он наконец с ответом. – Вы оба. Я не хочу больше говорить, – после чего привалился к стене, скрестил на груди могучие ручищи и демонстративно отвернулся, устремив взор на далекую линию багровеющего горизонта.

– Вот так всегда, – вздохнул охотник. – Стоит лишь немного поразмыслить, честно ответить самому себе на пару-тройку вопросов, и высокие иллюзии о главенстве общего над частным неминуемо разбиваются о железобетонное «Я». Мой тебе совет, дружище, – хочешь умереть героем, не задумывайся над приказами.

– Ну, – Стас дожевал свой нехитрый ужин и стряхнул крошки, – раз беседа зашла в тупик, предлагаю отходить ко сну. Сейчас полдесятого, я дежурю до двух, потом Кол. Не возражаешь?

– Нормально, – кивнул охотник.

– А я? – нарушил молчаливый протест Сатурн.

– Ты спи. Мы в шесть часов к Святым двинем, один тут останешься. Носом клевать при таком раскладе не годится.

Вопреки ожиданиям, возражать Сатурн не стал, быстро съел половину брикета, напоминающего по форме и размеру кирпич, запил из фляги, отстегнул от рюкзака матерчатый рулон, оказавшийся туго скрученным спальным комплектом из простеганной подстилки с таким же одеялом, и завалился спать, то ли решив последовать совету Коллекционера, то ли не желая больше состязаться в аргументации.

Охотник разместился скромнее – просто сунул под зад свернутую валиком дерюгу, поднял ворот плаща, привалился к стене и через мгновение уже сопел, будто закрыл глаза как минимум час назад.

Стас придвинулся ближе к огню.

Красное солнце пустоши уже скрылось за горизонтом, оставив после себя лишь тлеющий уголь заката на стыке бесплодной земли и темных небес.

К полуночи холод окреп настолько, что пламя костерка, сдававшее позицию за позицией, скоро совсем капитулировало. Жара хватало на обогрев ближайшего полуметра. Сатурн ворочался, плотнее кутаясь в одеяло. Даже сидящий каменным истуканом охотник втянул голову в плечи.

Порывы ветра, без устали штурмующего остатки кирпичной стены, все чаще находили лазейку, обжигали кожу мириадами песчинок, свистели в дырах выщербленной кладки.

Эта песнь, заунывная и монотонная, убаюкивала, нашептывала утомленному мозгу сладкие грезы, притупляла чувства… Пока в привычную мелодию не вплелся новый мотив. Едва слышные струнные переборы мягко зазвучали в холодной темноте.

Стас обернулся, слушая тающий среди завываний ветра наигрыш.

– Он рядом.

Неожиданно возникший за спиной голос заставил сердце екнуть.

Коллекционер сидел все в той же позе, только открытые теперь глаза светились янтарными огоньками, а правая ладонь согревала рукоять «Пернача».

– Мать твою за ногу! – возбужденным шепотом протараторил Стас. – Я чуть дуба не дал.

– Все еще впереди, – обнадежил охотник и немилосердно пнул Сатурна в ребра. – Подъем, герой. Близится время великих свершений.

– Аррр, – рыкнул Сатурн, вскакивая и вертя головой спросонья. – Что?!

– Все встали и прижались к стене, – спокойно произнес Коллекционер, личным примером указав как нужно. – Следите за землей.

Стас вынул из рюкзака укрытый там от пыли дробовик, Сатурн поднял лежащий рядом пулемет, и оба притерлись спинами к шершавым кирпичам.

– В чем дело? – тихонько поинтересовался великан, оглядывая замерших компаньонов. – Надо костер потушить.

– Ничего не трогай, – ответил охотник. – К нам в гости пожаловал странствующий музыкант.

Сатурн с подозрением взглянул на Коллекционера, явно предположив что-то нехорошее, и обратил полные недоумения глаза к Стасу.

– Гусляр, – пояснил тот и кивнул для убедительности.

Великан помолчал немного, обдумывая услышанное, и, все еще шепотом, спросил:

– Вы пьяны?

– Слушай меня, дружок, – взял слово Коллекционер, напряженно всматриваясь в красную, освещенную пламенем землю. – Второй раз за свою противоестественно долгую жизнь я имею счастье наслаждаться этой музыкой, и впервые так близко. Здесь его не часто видят. Значит, он ушел от гнезда. Он голоден, и мы – его дичь. Пусть так и думает. А я думаю иначе. Гусляр атакует из-под земли. Смотрите в оба. Как увидите шевеление, дайте знать, но не стреляйте. Огонь после меня. И только попробуйте, недоноски, его спугнуть.

Стас и Сатурн переглянулись, но промолчали, решив не искушать судьбу пререканиями с охотником во время его любимого занятия.

Поющему в пустоши ветру никто больше не аккомпанировал. Время шло. Стас с Сатурном мерзли, тихонько переминаясь с ноги на ногу. Коллекционер, замерев, будто соляной столб, пялился на землю. Так продолжалось минут десять, пока сигнальное «тщщщщщ» не нарушило молчания.

– Он здесь, – прошептал охотник и указал стволом пистолета вниз перед собой.

Стас присмотрелся. Длинные тени, тянущиеся от камней и слипшегося комьями суглинка, едва заметно вибрировали. Не колебались, плавно меняя насыщенность в такт беспокойному пламени, а именно вибрировали, мелкими, на грани зрительной чувствительности, рывками перемещаясь в сторону.

Скоро вибрация стала ощущаться не только зрительно, пробилась сквозь толстые подошвы и защекотала ступни. На грунте, в эпицентре «сейсмической активности», образовалась быстро расширяющаяся лунка.

– Жда-а-ать, – протянул охотник, кровожадно скалясь.

– Может, гранатой? – предложил Сатурн и кивнул на растущее углубление.

– Нет. Он мне целиком нужен.

Края лунки еще немного расползлись и замерли.

Все молча, с зудящими на спусковых крючках пальцами, уставились в подземные врата, ожидая появления музыкального гостя. Но осевшая почва больше не шевелилась. Вибрация исчезла.

– Ушел? – с плохо скрываемой надеждой в голосе поинтересовался Сатурн.

– Спугнули, – выдохнул Коллекционер, продолжая тем не менее держать лунку на мушке. – Как есть спугнули, вредители.

– Мы-то тут при чем? – осторожно возмутился Стас. – Сам не дал костер затушить. А гусляр огонь почуял и ушел, наверное.

– Он на-се-ко-мо-е. Огонь его привлекает, – выдвинул охотник контраргумент. – А топчущиеся, как лошади, группы кретинов его отпугивают.

– С какого это вдруг дичь его отпугивать должна?

– Да с такого, что гусляр охотится на одиночек! Ясно тебе?!

– Хорош тут орать. Нашел из-за чего. Ушел, да и хер с ним. Я только перекрещусь.

– Бля. Ну что за похуисты? Такой трофей прое…

Находящийся до того в стороне от дискуссии Сатурн прервал обличительную речь охотника. «Корд» в его руках неожиданно полыхнул снопом раскаленных газов, и уши заложило от грохота.