Наступление Тьмы - Глен Кук

Через секунду на поверхности стола материализовалась корона.

– Корона Императоров Ильказара, – произнес Гарун. – Корона Империи и всего того, что от Империи осталось – нашей пустыни Смерти. Она неимоверно тяжела, сын мой, она овладевает тобой и толкает к несбыточной цели. Тот, кто её носит, вынужден совершать такие поступки, которые он бы осудил у любого другого человека. Эта самая кровавая корона из всех когда-либо выкованных человечеством. И она вовсе не награда, а тяжкий груз. Когда ты её принимаешь, жизнь перестает принадлежать тебе до тех пор, пока не найдешь в себе сил от неё отказаться.

Мегелин и Белул молча взирали на Корону. Она казалась очень простой и даже хрупкой, однако столешница под ней прогнулась.

– Прими её, сын мой, и стань королем.

Мегелин медленно преклонил колени.

– Для Халшад-аль-Накира так будет гораздо лучше, – объяснил Гарун Белулу. – Это облегчит принятие решения для некоторых людей, верных своим принципам. Мегелин не только мой сын, но и внук Ученика. Полагаю, что история Ясмид уже широко известна.

– Да, – подтвердил Белул. – Возвращение дочери Эль Мюрида было воспринято в пустыне как чудо.

Мегелин напрягся еще сильнее, чем Гарун. Напрасно.

– Отец мой, я не в силах её поднять.

– Ты сможешь сделать это. Но только усилием воли. У меня тоже в первый раз ничего не получилось.

Воспоминания унесли бин Юсифа в то далекое утро, когда он короновал себя, став Королем-без-Трона.

Гарун, тогда пятнадцатилетний мальчишка, в сопровождении человека, в чью честь получил свое имя Мегелин, и еще десятка выживших бежали из Аль-Ремиша, атакованного Эль Мюридом.

Его отец и братья погибли. Нассеф, военачальник-дьявол, получивший от Эль Мюрида титул «Огненный меч Творца», наступал беглецам на пятки. Гарун оставался последним претендентом на Трон Павлина.

Далеко впереди в пустыне возникли руины Императорской сторожевой башни. Какая-то сила повлекла Гаруна в направлении развалин. Внутри башни он увидел маленького сгорбленного старика, который утверждал, что пережил гибель Ильказара и что на него возложен долг охранять символы имперской власти до тех пор, пока не появится достойный претендент из потомков Императора. Старик умолял Гаруна избавить его от многовековой обязанности.

В конце концов Гарун тогда принял корону, испытав те же трудности, что и Мегелин сейчас испытывал.

Гарун с тех пор не встречал сгорбленного старца, хотя тот неоднократно вторгался в жизнь бин Юсифа. Король-без-Трона до сих пор оставался в неведении, кого он тогда встретил и кто столь радикально изменил его судьбу.

Он также не подозревал, что старик был тем самым «ангелом», который нашел в пустыне двенадцатилетнего умирающего мальчишку, единственного пережившего налет бандитов на караван, и не только нашел, но и нарек его Эль Мюридом, определив дальнейшую судьбу.

Старик часто вмешивался в земные дела, давая новое направление развитию событий. Он был единственным, кто ясно видел конечные цели своей интриги, хотя результаты его действий частенько проявлялись лишь через столетия.

Спектакль не всегда развивался по его сценарию, так как в труппу входили миллионы актеров. На их поведение влияли факторы непредсказуемые и не поддающиеся учету.

Гарун, например, не должен был расставаться с короной лишь ради того, чтобы спасти своего друга.

Так, кстати, считал и Белул, начавший яростно протестовать, пока Мегелин боролся с Короной.

– Хватит! – рявкнул Гарун, не привыкший к тому, чтобы его решения оспаривались. – Если ты отказываешься служить Мегелину так же верно, как служил мне, я подыщу ему другого военачальника.

– Меня всего лишь волнует судьба нашего дела…

– Его возглавит Мегелин. Он – мой сын, А ты, Мегелин, если почувствуешь необходимость, отправляйся к моему другу в Форгреберг и все расскажи. Но кроме него, никому ни слова. У этих людей с Запада языки подобны хвосту побитой собаки. Они машут ими непрерывно, вне зависимости от того, есть в этом нужда или нет.

Эти слова будто разрушили какой-то барьер. Мегелин напряг все силы, взял Корону, встал на ноги, поднял венец над головой и короновал себя.

Юноша вначале зашатался, но тут же пришел в себя. Через минуту он превратился в того Мегелина, что был раньше. Корона стала невидимой.

– Она ничего не весит, отец.

– Это только так кажется, сын мой. Ты почувствуешь тяжесть Короны, как только она потребует от тебя таких действий, которые у остальных людей вызывают отвращение и осуждение. Однако хватит. Это больше не мой шатер. Мне необходимо отдохнуть, так как завтра я отправляюсь в путешествие.

– Тебе не удастся проникнуть в Шинсан, – запротестовал Белул. – Они тебя убьют, едва ты успеешь отъехать от Столбов Слоновой Кости.

– Проеду горами, – сказал Гарун таким тоном, словно дело это решенное. – Я найду этого человека. Не забывай – я владею Силой.

И это было действительно так. Бин Юсиф стал самым могущественным магом их тех, что появлялись среди его соплеменников за последние столетия. Но это почти не имело никакого значения. Практическая магия была совершенно заброшена сынами Хаммад-аль-Накира, если не считать самых диких мест Джебал-аль-Алаф-Дхулкварнеги. Гарун стал лучшим просто из-за отсутствия конкуренции.

Вартлоккур, О Шинг, Визигодред, Зиндаджира и Мгла могли стереть его в порошок единым взглядом. Все они, за исключением О Шинга, веками оттачивали магическое искусство. Гаруну требовались еще столетия на то, чтобы научиться одолевать самого слабого и самого ленивого из них.

Бин Юсиф все еще не оправился от многочасовой скачки, но, вместо того чтобы снова улечься спать, он принялся затачивать меч. Иногда он размышлял о Насмешнике, а время от времени погружался в воспоминания. Чаще всего в них присутствовала его жена. Мирные годы оказались не такими уж и плохими.

Он был не самым лучшим мужем. Если он останется в живых, то постарается в будущем доставлять ей больше радости.

Гарун уехал до рассвета, ускользнув настолько незаметно, что его увидел лишь единственный часовой. Солдат пожелал Гаруну счастья; в глазах обоих мужчин стояли слезы.

Именно поэтому он и решил уехать тихо. Некоторые из воинов сражались под его знаменами более двадцати лет. Гарун не желал быть свидетелем их горя, он не хотел видеть их обвиняющих глаз.

Бин Юсиф знал, что совершает предательство. Большинство из этих людей пришли сюда только ради него и стали его лучшим оружием. И вот теперь он передает их в чужие для них руки…

Смуглый, угрюмый человек зарыдал. Даже бесконечная череда страшных лет не смогла лишить его этой способности.

Гарун скакал навстречу восходящему солнцу для того, чтобы принести свободу другу. Он верил, что перевернул очередную страницу истории, но при этом казался еще печальнее, чем обычно.