Филогенез - Алан Дин Фостер

Он сделал жест всеми четырьмя руками.

— Весьма возможно, ваш приятель сам устроил так, чтобы на обратном пути из Гесвикста в Медогон машина потерпела аварию. Благодаря чему смог замести следы и спокойно создать себе новую личность взамен старой.

Пока Джювинхуран переваривала этот обрушившийся на нее шквал информации, человеческая самка добавила в той жесткой, бестактной манере, которой так славились люди:

— Эйрмхенквибус имеет в виду — ваш пропавший дружок не только поставил под угрозу все, ради чего мы здесь трудимся, но, возможно, еще и стал убийцей.

Она не сразу сумела правильно выговорить транксский термин «тот, кто убивает своих сородичей», но Джювинхуран поняла ее без труда.

— Я… мне трудно в это поверить.

— Вы не одиноки,— заверил ее старший из офицеров.— Убийство, подделка документов, незаконное присвоение профессии, а теперь еще и побег! Этому Десвендапуру придется ответить за многое.

— Можно ли ожидать подобного от утешителя? — второй офицер сам пребывал в большой растерянности.— Нет, вашего приятеля необходимо разыскать, и чем скорее, тем лучше!

Оба человека закивали в знак согласия.

— Данный район Земли избрали для проведения эксперимента не только потому, что здешний климат подходит транксам,— сказала самка,— но еще и потому, что это один из последних и крупнейших регионов планеты, оставшийся почти не затронутым человеческой деятельностью. Здесь бывает очень мало людей, а те, которые бывают, путешествуют только под строгим наблюдением или в сопровождении профессиональных гидов. Но если кто-нибудь все же увидит Десвендапура, в нем немедленно опознают инопланетянина, бродящего по местам, где инопланетянам находиться не положено.

— Думаю, мне нет нужды напоминать вам о том,— грубо и прямолинейно сказал Джювинхуран человек-самец,— что отношения между нашими расами весьма неустойчивы. Увы, ваш… хм… внешний вид, к сожалению, производит отталкивающее впечатление на тех представителей нашего населения, кто еще не научился видеть глубже внешности. Немалая часть человечества до сих пор не вполне смирилась с мыслью, что во Вселенной существуют и другие разумные расы, может быть, даже куда разумнее их самих. Существует также исторически сложившаяся ксенофобия, и она может быть уничтожена лишь длительными контактами с такими существами, как транксы. Известие о том, что здесь, в регио-не, где официально не утверждено присутствие инопланетян, создана нелегальная колония, нанесет значительный ущерб как будущим, так и нынешним взаимоотношениям между нашими народами. Лет через десять-пятнадцать, когда население Земли успеет привыкнуть к вашему существованию и внешнему облику, будет официально и публично объявлено о многолетнем существовании колонии. Осознание того, что ваши сородичи уже так долго живут среди нас, никому не мешая и не вредя, сильно облегчит установление официальных связей. Так рассчитали наши психологи.

— Но сейчас еще рано! — твердо заключила самка. Джювинхуран подумала, что она выглядит усталой, как будто не спала в течение нескольких суток.— Слишком рано. И последствия преждевременного раскрытия существования колонии могут быть весьма угрожающими.

Ассенизаторша не колебалась ни секунды. Какие бы чувства ни испытывала Джювинхуран к обаятельному самцу, которого на самом деле, очевидно, звали Десвендапуром, в первую очередь она была сознательным, добросовестным членом улья. И потому знала, что безопасностью и целостностью общины рисковать ни в коем случае нельзя.

— Я поняла. Его следует найти и доставить обратно прежде, чем о его существовании станет известно какому-нибудь случайному человеку. Буду содействовать этому всем, чем только смогу.

Она сделала резкий жест иструкой.

— Будучи отчасти знакома с характером Деса, я могу сказать, что, если уж он зашел так далеко, он может проявить нежелание возвращаться.

Было бы лучше, если бы ей ответил один из транксских офицеров, но человеческий самец, со свойственной людям резкостью и безапелляционностью, опередил его.

— Что ж, если так, тогда нам, конечно, придется его убить.

Раздраженный Чило как раз собирался ответить на вопрос инопланетянина, как вдруг заслышал приглушенное гудение. Огляделся — и взгляд его упал на речушку, откуда выползла напавшая на транкса анаконда. Не обращая внимания на вопросы спутника, Чило подошел к воде и принялся вглядываться туда, откуда текла река. Гудение громче не становилось, однако и не утихало.

— Что ты делаешь? — Десвендапур рискнул опереться на сломанную ногу, встал и с любопытством посмотрел на человека.— Если ты думаешь, что теперь сумеешь убедить меня, будто ты действительно натуралист, что всецело поглощен наблюдением за местной фауной, то…

— Цыц! — оборвал Чило. Такого выражения поэт не знал, но тон человека заставил его умолкнуть на полуслове. А может, не тон, а жест: резкое, рубящее движение ладони сверху вниз. Десвендапур прежде с таким не сталкивался.

Поэт ждал, пока молчание не стало просто невыносимым. Памятуя о предупреждении, Дес осторожно подошел и встал рядом с двуногим. Выражение лица и поза человека говорили о том, как он встревожен.

— Что происходит? — спросил Дес почти беззвучно.

— А ты не слышишь? То зудение?

Десвендапур сделал утвердительный жест, потом вспомнил о людском кивке.

— Конечно. Наш слух не столь остр, как ваш, однако большинство звуков нам доступно.

Он попробовал воздух усиками, нащупывая какой-нибудь принципиально новый запах, но ничего не нашел.

— Какое-нибудь местное животное, лесной обитатель…

— Черта с два!

Чило протянул руку и потянул транкса назад в подлесок. Они спрятались в растениях, которые в северных городах растут в горшках на подоконнике, а здесь, на воле, вымахивали до размера небольших деревьев.

Монтойя молча указал на орла, скользящего вдоль русла ручья, медленно вращавшего головой из стороны в сторону. Подавив дурноту, которая накатила вследствие контакта с мягкой, податливой плотью млекопитающего, Десвендапур сделал понимающий знак. И только когда орел скрылся из виду, Чило вылез из кустов и махнул, приглашая транкса последовать его примеру.

— В чем дело?

Усики Десвендапура раскачивались и колебались, как балетные танцовщицы. Он обернулся к все еще настороженному человеку.

— Это создание было особенно опасно? Может, оно ядовито, или сильнее, чем кажется?

— Да оно вообще не птица! Орлы кричат, а не гудят.

Коричневые глаза с одним зрачком смотрели прямо на инопланетянина.

— Это машина. Я уже видел ее — или другую такую же. Надеюсь, мы нарвались на рутинный, запрограммированный облет территории. Машина наверняка принадлежит службам заповедника. Но я не знаю, по какому расписанию летают эти хреновины. Раньше я даже не думал, что у лесничих есть такие сложные приборы. Думаю, они маскируют их под лесных тварей, чтобы не пугать зверье.