Филогенез - Алан Дин Фостер

Чило нахмурился.

— О чем ты трещишь?

Тон транкса не изменился.

— Мы оба — изгои, антиобщественные элементы. К тому же отнимающие жизнь. Я ведь тоже ответствен за гибель своего сородича. И все потому, что хочу создать нечто действительно грандиозное.

Вот оно что! Этот инопланетянин, этот жук-переросток с другого конца галактики мечтал, сделать что-нибудь великое! Совсем как Чило Монтойя.

«Нет! — сердито подумал Чило, отвергая аналогию.— Нет между нами ничего общего! Между мною и каким-то чертовым жуком? Чушь!»

Вслух он ничего не сказал. Да и о чем тут было говорить? Он ничего не знал об обществе транксов, о том, что у них считается приемлемым, а что нет, но чувствовал уверенность в одном: у любой разумной расы убийство себе подобных считается дурным. В подобном обобщении Чило ошибался, но относительно транксов его вывод оказался справедлив.

— Ну а если по истечении дня ты все еще будешь чувствовать себя неуверенно,— продолжал Десвендапур,— ты вполне сможешь меня убить.

Чило вздрогнул, его глаза слегка расширились.

— С чего ты взял, что я захочу тебя убить?

— Это было бы логичным поступком,— две иструки указали на кобуру с пистолетом.— Я видел, как твои руки движутся вверх и вниз, то в направлении твоего спрятанного оружия, то прочь от него. Такие жесты отражали перемены в настроении. Ты думаешь об убийстве постоянно с тех пор, как мы встретились. Ты мог бы совершить его в любой момент.

— Однако же ты уверен, что я этого не сделаю!

— Нет, не уверен.— Усики транкса выписали в воздухе сложный узор.— Я следил за твоими феромонами. Их уровень то падает, то возрастает в зависимости от состояния твоего духа. Я знаю, когда ты думаешь о том, чтобы прикончить меня, а когда нет.

— Ты читаешь мои мысли? — Чило пристально уставился на транкса.

— Нет. Я читаю запахи, издаваемые твоим телом. Я ведь уже упоминал, что твой запах очень резок. Его нельзя не замечать.

Голова в форме сердечка слегка наклонилась.

— Еще один день.

— И после этого я могу тебя убить? Ты ведь сам только что сказал, это было бы логичным поступком.

Инопланетянин снова кивнул.

— Весьма логичным. Но я не думаю, что ты так поступишь. Если бы думал, то уже давно бы незаметно ускользнул среди ночи.

— И почему же ты так уверен, что я тебя не пришью? — вызывающим тоном осведомился Чило.

— Потому что ты не сделал этого раньше. И потому, что именно способность поступать нелогично выделяет нестандартную личность из общей массы улья. К таким индивидуальностям зачастую относятся неодобрительно. Бунтари и чудаки всегда вызывают большое подозрение, как в

твоем обществе, так и в моем.

— Ну, я-то уж точно всегда вызывал подозрение. Один день, значит…

Чило поразмыслил.

— Ладно. Завтра, после обеда, ты пойдешь своей дорогой, а я своей.

— Договорились.

Транкс помахал скри!бером и стопорукой.

— Я уже набрал достаточно материалов, чтобы творить в течение нескольких лет. Требуется лишь кое-какое обрамление, более широкий контекст. Если бы ты согласился за оставшееся время, которое мы проведем вместе, ответить на несколько вопросов, завтра я расстался бы с тобой весьма удо влетворенным.

— Ладно, ладно. Но покамест давай свалим отсюда поскорее, идет?

Человек махнул рукой вверх по течению.

— Давай уберемся подальше отлетающего сканера.

Шагая рядом с Монтойей, Десвендапур поднял скри!бер повыше, чтобы голос двуногого слышался более отчетливо.

— Скажи, пожалуйста: когда ты убил человека, как ты себя чувствовал?

Чило пронзительно взглянул на транкса, жалея, что не понимает выражения его фасетчатых глаз. Глаза эти, похожие на драгоценные камни на сине-зеленом хитине, смотрели на вора, сверкая в солнечных лучах, проникающих сквозь кроны деревьев.

— Какого черта! Что еще за вопрос?

— Вопрос трудный,— согласился инопланетянин.— Но из легких ответов выходят слабые стихи.

Допрос — а Чило беседа показалась именно допросом,— был весьма жестким и длился весь день до вечера, и еще некоторое время после заката. Что давали транксу ответы на вопросы, которые Монтойе казались бестолковыми, а то и вовсе дурацкими, человек себе представить не мог, однако же инопланетянин, похоже, оставался доволен каждым ответом, односложным или пространным. Чило не очень понимал смысл всей процедуры, но терпел, напоминая себе, что завтра он окажется свободен и от вопросов, и от вопрошающего. Вернется в Гольфито, к назначенному времени встречи, и жизнь его переменится навсегда.

Разбудил его не рассвет и не обезьяний хор, не крики попугаев и не жужжание насекомых, а мягкий толчок в плечо.

— Погоди,— буркнул он,— рано еще!

— Я согласен,— ответил знакомый негромкий голос,— но пробуждение необходимо. Мне кажется, мы более не одни.

Чило мгновенно проснулся и рывком сел, сбросив одеяло.

— Что, твои приятели тебя разыскали?

— В том-то все и дело. Я вижу лишь следы, но не те следы, которые оставил бы прошедший транкс.

Чило нахмурился.

— Какие такие следы?

— Иди посмотри.

Чило углубился в подлесок вслед за инопланетянином — и застыл как вкопанный. Зрелище было знакомым, но от этого не менее мерзким. Повсюду красовались шкуры, растянутые на распялках, сделанных из связанных лианами палок. Виднелись также следы недавней трапезы, а еще места, где землю вытоптали охотничьи башмаки. Чило не был биологом, однако признал шкуры ягуара и двух диких кошек. Поблизости стоял еще легкий контейнер, который, при ближайшем рассмотрении, оказался набит перьями, содранными с десятков попугаев и других ярких тропических птиц.

Чило опустил крышку контейнера и с тревогой огляделся.

— Что за странная человеческая деятельность? Некий особый ритуал, который должны выполнять местные официальные лица?

— Угу, ритуал.

Чило начал потихоньку отступать с небольшой полянки.

— Только местные официальные лица тут ни при чем. Как раз наоборот.

Он кивнул на шкуры, сохнущие на жарком утреннем солнышке.

— Это лагерь браконьеров.

— Данный термин мне незнаком.

Десвендапур достал скри!бер и принялся отступать вместе с человеком. Однако не удержался, оглянулся и еще раз посмотрел на безглазые шкуры, грустно висящие на грубо сделанных распялках.

Чило шарил взглядом по деревьям и кустам.

— Браконьеры — этолюди, которые пробираются в такие места, как заповедник, и воруют здесь все, что можно потом продать. Редкие цветы для коллекционеров орхидей, редких жуков и бабочек для коллекций насекомых, экзотическую древесину для мебельщиков, образцы минералов, живых птиц и обезьян для подпольных торговцев животными. Птичьи перья — для украшения, шкуры — для одежды.