Покуда я тебя не обрету - Джон Ирвинг

Наверное, сделал вывод Джек, у каждого человека где-то спрятана иерихонская роза. Только это хитрая роза, ее не всегда показывают, она особенная – вроде легендарной бесплатной татуировки. Как и все татуировки, она – печать на всю жизнь, только не оставляет следов на коже.

Беспокоясь о здоровье миссис Уикстид, Джек попросил мисс Вурц отпустить его с репетиций «Джейн Эйр» на неделю; в конце концов, он уже играл Рочестера и знал роль наизусть. Но вот незадача – вместо Конни роль Джейн теперь исполняла Каролина Френч. Джек еще ни разу не обнимался с девочкой своего роста, волосы Каролины попали ему в рот, это ему не понравилось. В самый острый момент, когда Джек-Рочестер говорит Каролине-Джейн, что она, должно быть, считает его «презренным атеистом», та начала топотать ножками по сцене. За задником стоял ее брат, и Джек живо вообразил себе, как тот тоже «бьет копытом». А когда Джейн-Каролина целовала ему руку, Джека чуть не стошнило – руки у нее оказались потные, а рот липкий.

Джек хотел пропустить неделю репетиций не только потому, что миссис Уикстид при смерти; главное – в те дни мисс Вурц не переставая рыдала. Алиса сказала сыну, что миссис Уикстид однажды «спасла» мисс Вурц. Что там была за история и не по этой ли причине у мисс Вурц имелся целый шкаф дорогой одежды, Джек так и не узнал. Так или иначе, ему разрешили не ходить на репетиции, а Каролине Френч пришлось напрягать воображение, представляя рядом отсутствующего партнера.

У Джека появилось свободное время, но он не смог потратить его на помощь миссис Уикстид – ее увезли в больницу на обследование, и Лотти сказала, что мальчику не пристало видеть пожилую даму в таком состоянии. Алиса ничего не говорила Джеку о том, что чувствует сама, но сын хорошо понимал, что мама сильно переживает, находится едва ли не на грани нервного срыва. Все же она сообщила мальчику в полутьме спальни следующее: после смерти миссис Уикстид Лотти придется отправиться восвояси на остров Принца Эдуарда, и это еще не так плохо, ибо они с Джеком попросту очутятся на улице. Джек спросил, а не найдется ли в салоне Китайца для них комнатка? Мама ответила лишь:

– Мы больше никогда не будем спать на иголках.

Интересно, кто их враг? Разведенная дочь миссис Уикстид? Она, конечно, всегда была недовольна тем, что Джек с мамой живут у ее матери «на всем готовом». Но ведь она дружит с миссис Оустлер! Они вместе ходили в школу Св. Хильды! А теперь и Алиса с Лесли друзья, так почему бы миссис Оустлер не замолвить за них словечко перед дочерью миссис Уикстид? На это Алиса ответила, что миссис Оустлер и дочь миссис Уикстид уже давно не слишком ладят.

Разумеется, Джек обратился за разъяснениями к Серому Призраку, но оказалось, что и у миссис Макквот есть от мальчика секреты. Единственный ее совет – больше молиться, и вот они молились с Джеком в часовне как одержимые. Потом Джек спросил у Серого Призрака, получилось ли убедить маму, что мальчики в Колледже Верхней Канады «сдерут с Джека шкуру», и услышал неожиданный ответ. Не в ее правилах было темнить, и все-таки бывшая полевая медсестра сказала так:

– Видишь ли, Джек… может быть, колледж… оказался бы в итоге не так уж и плох.

Что это за «оказался бы»?

– Прошу прощения, миссис Макквот…

– Джек… ты еще маловат для интерната… но в Штатах… есть школы… где интернат – норма.

– О чем вы?

Они сидели на второй скамье, слева от центрального прохода. Алтарь заливали золотые лучи света, в них святые о чем-то шептались с Иисусом. Как ему повезло, он один, а за ним ухаживают целых четыре женщины! Миссис Макквот обняла Джека за плечи своей холодной рукой и прижала к себе, затем поцеловала в лоб, едва коснувшись губами. Позднее Джеку попадется на глаза сценарий с ремаркой «Целует его, формально», и он вспомнит этот миг.

– Для мальчика… в твоем положении, Джек… известная доля независимости… может пойти на пользу… я даже в этом уверена.

– Независимость?

– Джек, поговори с мамой.

Он попробовал, но безрезультатно и пошел к Эмме Оустлер. Та устроила ему экскурсию по своему особняку, показала, в частности, «гостевое крыло» (так его называла ее мама) о трех спальнях, каждая со своей ванной. А что, в самом деле крыло.

– Нет, правда, – сказала Эмма, – я, ей-богу, не понимаю, почему вам с Алисой не переехать к нам. А тебя отсылают, это же глупо.

– Куда отсылают?

– Джек, поговори со своей мамой, это ее идея. Она считает, нам с тобой надо поменьше общаться. Она не хочет, чтобы процесс твоего полового созревания протекал в доме, где живу я.

– Процесс моего чего?

– Короче говоря, нам с тобой не придется спать в одной постели, – сказала Эмма, толкая его на самую большую кровать. – У наших с тобой мам мозги работают, как у администрации школы Св. Хильды. Девочкам, видишь ли, можно видеть мальчиков только до девяти лет! А потом они исчезают!

– Куда?

Эмма произвела очередной замер прогресса Джекова пениса и осталась недовольна; каждый такой осмотр повергал ее в меланхолию. Она стянула с него штаны и трусы и улеглась головой ему на бедро.

– У меня новая теория, – сказала Эмма, обращаясь не к Джеку, а к его пенису, – возможно, ты уже вовсе не мал. А дело во мне – это я для тебя недостаточно взрослая.

– Куда исчезают? – снова спросил Джек. – Куда меня отсылают?

– В школу для мальчиков в штате Мэн, конфетка моя. Говорят, это дикая глушь.

– Чего?

– Вероятно, малыш любит женщин еще старше, чем я думала поначалу, – снова обратилась к пенису Эмма. Тот, маленький и неподвижный, лежал себе у нее в ладони. Джека отсылали в Мэн, а «малышу» хоть бы что.

– Я тут говорила с девочками из тринадцатого класса, они про пенисы знают все. Может быть, они смогут помочь.

– С чем помочь?

– Тут одна проблема – они интернатские, живут в общежитии. И к ним в комнаты нам тебя никак не затащить, для этого ты должен быть девочкой.

Ну как я сам не догадался, подумал Джек, вот к чему клонит Эмма. Интересно, а это сложно, быть девочкой? Миссис Оустлер сказала, что он достаточно красив для этого, да и у Вурц он чаще играл особ женского пола.

Впрочем, последнюю по времени женскую роль Джека она считала нежелательной. Несмотря на протесты мисс Вурц, его взяли играть главную героиню в пьесе «Невеста по почте на Северо-Западных территориях». Ее ставила средняя школа. Мисс Вурц на дух не переносила эту мелодраму. Сюжет пьесы затрагивал разные «взрослые» проблемы, в зал допускались только старшеклассницы, поэтому Алисе пришлось подписать официальную бумагу, разрешающую Джеку играть. Впрочем, мама не читала пьесу и вообще ничего о ней не слышала. Ей повезло, что она росла не в Канаде – у местных девочек-подростков и женщин ее поколения «Невеста по почте» навязла в зубах.

В те годы, по крайней мере в школе Св. Хильды, девочек взращивали на строгой диете из канадской литературы. Мисс Вурц не уставала громко выражать свое возмущение, что масса ее любимой мировой классики заменяется здесь «канлитом», как это тогда называли. Нет, говорила мисс Вурц, я не против канадской литературы как таковой, в Канаде есть и хорошие писатели, например Робертсон Дэвис, Маргарет Этвуд или Элис Монро. Много лет спустя она писала Джеку, рекомендуя прочесть книгу последней «Станция в глуши», словно бы спор о пьесе шел до сих пор. Дело в том, что в книге Монро речь тоже шла о «невесте по почте» – только в глазах мисс Вурц «Станция» была шедевром, а «Невеста» – низкопробным чтивом. Видимо, она хотела подчеркнуть, что не сюжет причина ее отвращения.