Сын Моржа и Куницы - Елисей Дым

class="p1">Как уж кухонные дивы обошлись без печей, но — обошлись. Наверняка то особая кухарская магия, доступная старшей стряпнице, подстряпницам и мелким побегушкам-Венькам, но точно не левым и посторонним типам: охранникам и наёмникам.

Горяченького досталось и Егору. Как-никак вместе бились с напастью.

Выдали термос литра на три и большие керамические кружки.

С добычей Егор вернулся к себе.

Мелвиг дремал на своей кровати. Рыжая привычно заняла лежбище Егора и возилась с золотым яйцом. Грела в ладонях, дышала горячим. На Егора посмотрела хмуро, с ревностью. И убрала золотинку в ложбинку.

Егор расставил на столе кружки, налил из термоса.

— Ну, с юбилеем!

Седой повернулся набок, глянул вопросительно. Рыжая не удержалась:

— С каким?

— Две недели знакомства.

— Точно?

— А чёрт знает! — признался Егор. — Я чего-то потерялся во времени. Не хочу сейчас считать. Давайте просто отметим.

Наёмники подтянулись к столу, расселись на стульях и чокнулись кружками.

Егор приложился к кружке с настороженностью.

Почему-то казалось, что горяченькое обязательно будет горячительным, с доброй порцией алкоголя. Как грог или глинтвейн. Но нет, спирта не почувствовал вообще. Зато цитрусовых, корицы, гвоздики, кофе и даже, кажется, кокосового молока было вдоволь. А ещё в густом желтоватом напитке плавали какие-то красные волокна или тонкие корешки, которые едва заметно светились.

Егор накрыл кружку ладонями и присмотрелся в щель меж пальцами: да, крошечные искорки пробегали по бордовым волокнам.

И вот же! По правде, хотел лишь согреться, а там упасть и уснуть. Вместо этого лишь взбодрился. Кровь закипела, на подвиги потянуло. Ну и усталость с каждым глотком уходила.

Вот и бросился иномирный гость в философию.

— Знаете, что скажу? Ярко живёте, постоянно что-то происходит. Но… — Егор помотал рукой в воздухе. — Туристом сюда интересно, но на постоянку переезжать бы не стал.

— Ха! Да пока тебя не встретили, такой фигни не творилось!

— Ой, не свисти.

— Двадцать четыре! Вот сколько!

И Куней на пальцах показала двадцать четыре.

— Что — двадцать четыре?

— Абсолютно кретинских случаев с момента знакомства! Как ты до сих пор выживал-то, Егор?

— Нормально жил, — обиделся тот. — Учился, книжки читал, кино смотрел, с отцом в путешествия ездил. На следующий год собирались в Австралию тур купить. Вот ты была в Австралии?

— Не была, и что?

— А там кенгуру! Прикинь, такой двухметровый зверь с сумкой! И прыгает!

— И чего такого? Купи себе сумку и прыгай.

— Пусть кенгуру прыгают, а я смотреть стану, — отмахнулся турист. — И есть гора угля, которая горит шесть тысяч лет! А может и больше, кто там считал-то.

— Любишь вонючим дымом дышать?

— А ещё подземный город, где добывают самые красивые опалы в мире.

— Не слышал такого, парень. Точно ли? — неожиданно заинтересовался седой.

— Точно! Даже на карте могу показать!

— Ой, да ладно. Прыгающие крысы, прокопчённая гора и житьё в яме. Об этом мечтаешь?

Егор умолк. Его прям распирало бахнуть кулаком по столу, да с ломиком. Чтоб не трогали светлую австралийскую мечту грязными когтистыми лапами! Сдержался, но зубами скрежетнул.

Рыжая почуяла подранка и усмехнулась победно.

— За всю жизнь такой цепочки событий не видела! А почему? Тебя рядом не было.

— Так вы за мной в другой мир прискакали. А я жил себе спокойно, никого не трогал.

— Посмотрите на него, непричёмный парень!

Егор покачал головой, из вредности налил горячего только себе и отпил, наслаждаясь.

Молча.

Оказалось, что рыжую таким не проймёшь.

— А теперь вспомним всё, что я видела! Девицу топил? Топил. Отца в больницу загнал? Загнал. Из божественного, кстати, портала неведомо куда сбёг? Сбёг. Медведя охотил? Охотил. Чудовищного таракана приманил? Приманил. На нас его натравил? Натравил. … Потом ещё две твари в нас всякой гадостью швырялись? Швырялись. Да даже здесь, в насквозь спокойном и мирном мире, в первый же день электростанцию подорвал! И гадского жалящего элементаля украл! И мысли… — тут она сбилась, воровато оглянулась. — Да, мысли мыслил. Что ещё от тебя ждать?! Не, закончится контракт и лучше пойду подальше, отдохнуть надо. Расслабиться, на горячие источники съездить, остатка заначки как раз хватит, — грустно закончила девица.

— Так погоди, я насчитал девять…

— А в синее болото кто нас завёл? И с жёлтой скалы кто на меня свалился? Желуди с деревьев тряс? Сегодня невинную девицу с неба сбросил? Метель, подумать только, метель в доме устроил! Считаешь? Много ещё всего.

— Фу такой быть, Куней. Фантазия твоя бедна.

— Всё ты! Не было такого никогда, а сейчас есть! И фамилия — Метелица.

Седой невпопад хохотнул.

— Что?!

— Спокойный и мирный мир.

Рыжая покраснела, вскочила и топнула ногой:

— Не мешай мне мелкого воспитывать!

— Да я-то что, воспитывай. А он прям так сразу воспитался. Парень, ты воспитался?

Егор покивал.

— Видишь? Парень воспитался. Всё, угомонись.

А Егор подумал, что рыжая ещё не знает про лемухорей, внучку и ту огромную летающую штуковину. Точно насчитала бы больше, может до тридцати дотянула.

— Ладно, вы как хотите, а я сейчас прогульнусь перед сном, и баиньки. А претензии твои, Куней, просто смешны. Смеш-ны! Так ноешь, будто не великая Младшая-на-синем, а та девчонка-водяница.

— Не Великая, не называй так.

— Саламандру верни.

— Ха! — рыжая погладила грудь. Не грудь, конечно, но выглядело именно так. — Ты своего электрического проглота не забыл?

— А вот и нет! — Егор показал кусок фольги. — Сейчас и покормлю.

Накинув куртку, в кармане которой обитал Шарах, взял пару коробок из пакета, моток провода и ушёл. На выходе его поймал Сова.

— Ночь уже.

— Я недалеко, вон, под фонарями посижу.

— А я за ним прослежу, — добавила рыжая, неслышно подойдя сзади.

— С охраной иду, — напоказ обрадовался Егор, — как важное лицо!

Сова кивнул и вернулся в тускло освещённую комнату. Сидеть, смотреть на темные коробочки. Егор начал подозревать, что не зря у охранника такое имя. Возможно, он всё же видит что-то в сумрачных ящичках.

Не просто так они там висят? И не зря Сова в них пялится. Похоже, это аналог охранных камер, как на родине в банках или торговых центрах ставят.

С этими мыслями Егор выбрался на улицу.

Стоял глубокий вечер, почти ночь. Черная бездна над головой слегка светлела к западу. Городские огни тонули