Осколок - Себастьян Фитцек

– Я не знаю. Я не могу заглянуть в будущее. Никто этого не может. Я лишь могу сказать вам то, что уже находится в ваших воспоминаниях.

Марк кивнул. Фильм закончился. Последняя роль сыграна.

– Но вы знаете, что я думаю.

«Зло никогда не может быть во благо».

Половицы тихо заскрипели, когда Хаберланд со своим старым псом направились к двери на веранду. Со спины они казались усталыми, но довольными.

Снаружи становилось светлее, и Марк вдруг интенсивнее ощутил дым от камина. Но ему могло и показаться. Просто еще одно биохимическое нарушение его мозга, как и профессор, обернувшийся к нему на пороге веранды.

– Пойдемте, – сказал он. – Прогуляемся с вами.

Берлин / Актуальное

ЦЕЛЬ И СРЕДСТВА

Сегодня в клинике Зеннера в Шарлоттенбурге от аппаратов поддержания жизнедеятельности отключили человека, чья судьба в последние недели вызвала большой интерес и участие общественности.

По невыясненным причинам Марк Лукас вместе со своим братом Беньямином сорвался с крыши клиники, в которой скончался спустя десять дней, не выходя из комы. При падении он получил тяжелые повреждения внутренних органов, приведшие к смерти, которая была зафиксирована сегодня в 11:04.

Словно по иронии судьбы, благодаря смерти Лукаса были спасены две другие жизни. Не упади Лукас на землю первым, он не смог бы смягчить падение своего брата, который – с многочисленными переломами, но без серьезных травм – остался жив. Это сделало возможным донорство органа Беньямина Лукаса, чья левая доля печени была взята для пересадки новорожденному. При этом речь шла о ребенке погибшего, который за несколько минут до падения своего отца появился на свет со смертельным поражением печени.

В связи с таинственными обстоятельствами данным случаем заинтересовалась прокуратура. Потому что многое указывает на нелегальное донорство в результате самоубийства, особенно с учетом того, что руководитель клиники Константин Зеннер является отцом Сандры Лукас, жены погибшего. Операционная для трансплантации – как и команда врачей для сложной операции – были готовы, а младенец уже несколько недель стоял в очереди на донорский орган.

К тому же ходят слухи, что другая команда трансплантологов ждала Марка Лукаса, который якобы сам нуждался в донорской печени. Это подкрепило бы теорию прокуратуры о самоубийстве, потому что Беньямин Лукас не мог бы стать донором обеих долей печени и остаться в живых. Но если он своей добровольной смертью хотел одновременно спасти брата и нерожденного ребенка, зачем тогда прыгнул вниз вместе с Марком Лукасом?

Внутренний источник прокуратуры сомневается, что обвинение будет предъявлено.

«Обеспечить доказательную базу в подобных семейных драмах всегда сложно. За неэтичное поведение Константина Зеннера, разумеется, лишили права заниматься врачебной практикой, но хирург и так собирался продавать клинику из-за финансовых проблем».

Таким образом, непонятно, удастся ли когда-нибудь выяснить все обстоятельства происшествия. Очевидно, основные сведения навсегда были утеряны вместе со смертью Марка Лукаса, а его брат, покинув реанимацию, воспользовался правом на отказ от дачи показаний. По крайней мере, он хорошо перенес операцию по донорству печени, которое в Германии разрешено между родственниками и допускает пересадку только части органа. Сандра Лукас уже получила достаточное наказание, если вообще была в чем-то виновна. Она потеряла мужа, и пока неясно, приживется ли Lobus sinister, то есть левая доля печени ее деверя, или будет отторгнута организмом ее ребенка. Учитывая обстоятельства, младенец чувствует себя хорошо, но делать долгосрочные прогнозы еще рано.

Кен Зуковски

НАЧАЛО ПРОЦЕССА ПРОТИВ ГЛАВАРЯ ВЫШИБАЛ

Берлин. Сегодня в Земельном суде начинается процесс против Эдуарда Валки, главаря организованной криминальной группировки Берлина. Помимо всего прочего, ему вменяется убийство Магды X., несовершеннолетней жертвы принудительной проституции из Болгарии. К тому же он обвиняется в подстрекательстве к убийству журналиста нашей газеты, который собирал данные о Валке и его криминальных махинациях. В связи с неоспоримыми доказательствами прокуратура рассчитывает на быстрое решение суда.

Много лет спустя

Свет падал под косым углом через зарешеченные окна и образовывал на полу вытянутую клетчатую тень. Хотя палату регулярно проветривали и убирали, в воздухе кружились мельчайшие частицы пыли и придавали солнечным лучам сходство со сценическими прожекторами.

– Она не разговаривает, – предупредил худощавый главврач, перекатывая между зубами мятную конфету. Тщетная попытка перебить неприятный запах табака изо рта.

– Как давно? – спросил Марк Лукас и прислонил к изножью кровати неудобный цилиндрический футляр, который ему пришлось тащить сюда издалека.

– Целую вечность.

Главврач сделал шаг в сторону и проверил капельницу, через которую дама получала электролитный раствор. Пластиковый пакет был полон.

– Когда ее доставили к нам, я здесь еще не работал, но согласно медкарте, ее психоз был уже сильно выражен.

– Хм, – хмыкнул Марк, затем взял ее руку, которая лежала на накрахмаленном покрывале. Она была шершавая и тяжелая.

– Кто ее сюда направил? – спросил он врача.

– Ее мать. Если хотите знать мое мнение, то опекунский суд должен был назначить ей опекуна намного раньше. Бедная женщина абсолютно не справлялась с ситуацией. Первой ошибкой было то, что она сначала отвезла дочь в клинику Бляйбтроя, вы ведь знаете эту историю?

Марк сделал вид, что впервые об этом слышит.

– Нет? В свое время о ней много писали. Не важно, в любом случае ее приступы паранойи, которая частично оказалась шизофренией, там ухудшились. В начале лечения она считала себя переводчицей, хотя в действительности не владеет ни одним иностранным языком. Затем она решила, что стала участницей тайного эксперимента с амнезией, который действительно проводился в клинике Бляйбтроя, но только на добровольцах. Но, случайно подслушав разговор двух врачей, она сделала ошибочные выводы. Почувствовала себя в опасности и сбежала. К счастью, ее поймали, и мать наконец определила ее в серьезное и надежное учреждение.

Главврач удовлетворенно разжевал конфету. Очевидно, ему нравилось сознание того, что его больницу предпочли тогда частной клинике.

– Мы не смогли ее вылечить, но, по крайней мере, сейчас она знает, что не переводчица и что никто не желает ей зла, не правда ли, фрау Людвиг? – Главврач неловко похлопал ее по ноге.

Казалось, старая пациентка не воспринимала ничего происходящего вокруг. Она спала с открытыми глазами и дышала исключительно ртом.

«Она выглядит худой, – подумал Марк. – Почти изможденной». Совсем не так, как он себе представлял.

– Послушайте, господин коллега. – Главврач откашлялся. – Не хочу задеть вас, но я не представляю, как вы собираетесь до нее достучаться. К чужим она относится особенно недоверчиво.