Солнечная тайна Изабель - Анна Лерн

— О мой дорогой… — я поцеловала его, и он захныкал, потешно двигая бровками и морщась. — Какой ты красивый…

Дверь внезапно распахнулась, и в комнату ворвался Массимо. Он сначала замер, глядя на меня, а потом в несколько шагов преодолел расстояние между нами и упал на колени.

— Изабель, душа моя…

— У нас сын, Массимо… Лука, — с гордостью прошептала я и вдруг заметила, что его одежда в пятнах копоти, а от самого маркграфа разит дымом. В моей голове тут же всплыли слова доктора: «— Королевский дворец пылает! Говорят, что заговорщики ворвались туда и Виктор свергнут!». О Боже…

— Благодарю тебя за наследника… — он поцеловал меня, держа головку ребенка своей большой рукой, а потом сказал: — У меня для тебя кое-что есть… И я прошу тебя принять это, прошу быть великодушной…

Служанки и доктор с интересом наблюдали за происходящим, а я покрылась холодным потом от страха.

Что он хочет сказать? Неужели мой муж заговорщик и это его месть Виктору?

Мне стало страшно, и я внимательно посмотрела на него. На руках моего мужа кровь?

Массимо резко поднялся и обратился к доктору и служанкам:

— Прошу вас, идите в мой кабинет. У меня есть к вам очень серьезный разговор.

Сеньор Димоци, подталкивая женщин вышел из комнаты, а следом за ними ее покинул и маркграф. Он вернулся, буквально через минуту… держа на руках сверток.

— Массимо, что это??? — мое сердце бешено заколотилось, и я непроизвольно прижала к себе сына.

— Это — Аделина, — муж присел на кровать, и я увидела младенца, чуть больше Луки. — Дочь короля.

— Дочь короля??? — я совершенно не понимала, что происходит. — Но почему она у тебя???

— Мы с Винченцо попали во дворец через подземный туннель, но спасти Виктора нам не удалось. Когда мы нашли его, он был ранен и закрывшись в кабинете, истекал кровью. Принцесса была с ним. — Массимо не сводил глаз с сына, и в них читалась безмерная любовь. — Король передал малышку нам и подписал бумагу с королевской печатью, что я являюсь ее опекуном. Он умер, а мы с Винченцо еле унесли ноги — ребенок постоянно плакал, и нас могли обнаружить в любую минуту.

— Но как вы вообще узнали, что заговорщики нападут на дворец? — я очень гордилась мужем, но и была зла на него за такую безрассудность.

— Мы это знали уже давно и пытались предупредить короля, но он был слишком поглощен своим горем, чтобы видеть, что творится вокруг него, — вздохнул Массимо. — По нашим сведениям, заговорщики должны были напасть завтра, но они поступили иначе. Похоже не стали рисковать.

— Но почему вы с Винченцо озаботились судьбой Виктора?

— Потому что — лучше законный король и спокойствие в стране, чем бесконечные распри и дележ трона, — грустно ответил муж. — Но увы, все произошло не так, как хотелось.

— И что же теперь будет с королевством? — я погладила малышку по нежному личику. — Кто сядет на трон?

— Двоюродный брат покойной королевы. Он не должен знать, где девочка, иначе… — муж замолчал, а у меня сжалось сердце. Бедное дитя…

— Давай-ка ее сюда…

Массимо положил мне принцессу на вторую руку, и я вздохнула, разглядывая детей. Совершенно неожиданно я стала матерью двоих младенцев.

— Нужно придумать ей имя, — ласково сказал муж и взял у меня Луку. — Будет слишком подозрительно, ели нашу дочь мы тоже назовем Аделина.

— Доротея… — я улыбнулась серьезной сеньоре в парчовом одеялке. — Ты будешь Доротея Ногаролла.

Она вдруг громко чихнула и ее губки растянулись в улыбке.

— Тебе нужно отдохнуть, любовь моя, — Массимо забрал у меня малышку и уложил младенцев в одну колыбель — благо, что она была широкая. — Поспи, а я приглашу кормилицу.

Я улыбнулась ему и мгновенно провалилась в крепкий сон.

* * *

* — Наряду с Елеопомазанием умирающему преподается «последнее напутствие» — Евхаристия. Принимаемое в момент перехода к Отцу, Причащение Тела и Крови Христа имеет особое значение.

** — Отрывок из баллады XVII века «Леди и смерть», где знатной даме объясняется, что она не избежит конца, уготованного каждому.

— Ты считаешь, что это сейчас действительно нужно? — я с улыбкой смотрела на мужа, который лениво покачивал двойную колыбель. — Мне казалось, что этот вопрос давно решен.

— Он решен, но не для меня, — Массимо поднял голову, и солнечные лучи заскользили по его лицу. — Мне бы хотелось, чтобы все видели, что я люблю свою супругу, что она у меня красавица и достойна самого лучшего.

— Вторая свадьба — это слишком! — засмеялась я, но мне было приятно, что муж к этому относится со всей серьезностью. — Что сказал священник?

— Он не против провести еще один обряд. Как положено — в храме, с гостями и последующим празднеством, — ответил он и вдруг прижал меня к себе. — Прекратите перечить мне, ваша светлость, иначе я потащу вас к венцу силой.

— Хорошо! Хорошо! — я ответила на его жадный поцелуй. — Я навеки ваша и исполню любое ваше желание!

— Ваша светлость, прошу прощения.

Мы оторвались друг от друга и увидели Адамо ди Бьянко — мужчина стоял на дорожке, держа в руке голубой конверт. Королевская почта.

— Что там? — Массимо нахмурился, глядя на него.

— Не знаю. Но по виду, похоже на приглашение, — ответил Адамо и протянув его маркграфу, оставил нас.

Муж разорвал конверт и пробежал быстрым взглядом по написанному.

— Что там? — у меня начинало щемить сердце, стоило в нашей жизни появиться хоть чему-то, что касалось королевской семьи. Мой взгляд сразу же упал на Доротею и я еще больше занервничала.

— Новый король Евгений Эммануил, приглашает нашу семью в королевскую резиденцию за город, где будет организован праздник в честь дня рождения его дочери, — ответил Массимо, комкая письмо. — С детьми.

— Я не повезу туда Доротею! — воскликнула я, и муж обнял меня за плечи.

— Ничего страшного не случится. Нам нечего бояться. Слышишь? Доротея наша дочь и никто не заподозрит, что это принцесса. Детский праздник — это повод, чтобы познакомиться, присмотреться к высшему дворянству, понимаешь?

Я понимала, но мне все равно было страшно.

— А если он узнал, что вы с Винченцо пытались спасти Виктора?

— Это маловероятно, — муж продолжал успокаивать меня, а я наоборот, все больше нервничала. — На тот момент во дворце царил такой хаос, что вряд ли кто-то обратил внимание на нас с кузеном, тем более наши лица были скрыты масками и капюшонами.

— Я все время думаю о том, что когда-то придет время и нам придется объявить, что Доротея это дочь короля.