Капитуляция Японии во Второй мировой войне. За кулисами тайного заговора - Лестер Брукс

людьми, как генеральный инспектор армейских учебных заведений, хотя молодые участники заговора установили контакты по своей инициативе со своими самыми близкими друзьями».

Прежде всего, заговорщики считали, что переворот не должен оставаться локальным выступлением. «Мы хотели, чтобы нас поддержали все армейские подразделения, все гарнизоны, даже расположенные в отдаленных районах страны. Мы намеревались избежать такой ситуации, когда отдельные части здесь и там выступили бы против нас. Первейшим условием было добиться одобрения наших действий военным министром и начальником Генштаба. Прежде чем выступить, мы должны были также получить согласие командующих 12-й территориальной армии [более известной как Армия Восточного округа, которая отвечала за оборону Токио] и 1-й дивизии Императорской гвардии [2-я Императорская дивизия сражалась за пределами страны, а 3-я была приписана 12-й армии]».

Как можно было добиться этого? У Анами и его соратников имелся простой способ, и он был полностью законным. «Мы решили использовать чрезвычайное право военного министра использовать войска для поддержания законности и порядка. Мы полагались в основном на 12-ю армию, но решили также прибегнуть к помощи дивизии императорских гвардейцев, так как речь шла и об Императорском дворце».

Такэсита и его коллеги с энтузиазмом приступили к составлению вполне надежного плана. Несомненно, участие самого полковника в заговоре придавало ему больше веса и энергии в сравнении с другими попытками, ведь Такэситу связывали родственные узы с военным министром.

В то время как Такэсита продолжал вести тайную подготовку к тому, чтобы заставить императора отказаться от решения о капитуляции, Анами беседовал наедине с Хирохито, знакомя его с положением на фронтах. Его величество, как и его подданные, уже прочитал утром воззвание Анами к войскам, и он был поражен его мрачным восприятием развертывавшихся событий. Конечно, оно полностью противоречило его решению заключить мир. Император вызвал своего главного адъютанта генерала Хасунуму и повелел выяснить все подробности принятия воззвания и доложить затем ему.

Мы не знаем, о чем был разговор между Хирохито и его бывшим адъютантом, в настоящее время военным министром и верноподданным генералом Корэтикой Анами. Несмотря на его решительное неприятие решения Императорской конференции и Потсдамской декларации, Анами вполне мог и не затронуть эти важные темы. Не можем мы быть уверенными и в том, что он пытался склонить императора изменить свое решение, как бы он ни желал этого. Нам хорошо известно только, что он представил его величеству сухие военные сводки, которые сопровождали заявления о преданности воинскому долгу окруженных японских частей в Маньчжурии, Китае и на островах Тихого океана. Все было изложено очень корректно и очень официально. Но каково было реальное положение дел?

Из окна своего дома на склоне холма Акасака маркиз Кидо наблюдал за тем, как восходило яркое солнце теплого летнего дня; и он записал в свой дневник: «Суббота; прекрасная погода».

Это была, безусловно, суббота; солнце, бесспорно, начинало медленно припекать, подымаясь в легкой дымке над Японией. Было уже 25 градусов, и становилось все жарче. Кидо чувствовал себя прекрасно. Он был в наилучшей форме после одержанной на Императорской конференции победы; он поверил в скорое наступление мира. Сегодня, как и вчера, он продолжит прилагать все силы по дальнейшей поддержке императорского решения.

Кидо остановился ненадолго на кладбище Сомэй. Стоя у могилы своего отца, он размышлял о величии своего деда, одной из ключевых фигур в Реставрации Мэйдзи. Затем он поспешил во дворец. Его ожидало множество дел, он должен был принять лидеров фракций, которые, как и другие влиятельные люди, получили неопровержимые доказательства окончательного решения его величества о капитуляции.

После краткой аудиенции у Хирохито в 9:55 утра в императорской библиотеке маркиз начал принимать телефонные звонки и проводить деловые встречи. В 11 часов ему позвонил министр иностранных дел Того и рассказал о реакции мировых столиц на новость о мирном предложении Японии. Посреди всеобщего ликования Япония оставалась черной точкой на глобусе, в которой воззвание Анами было анахроничным призывом вернуться в каменный век.

Однако, как сообщил Того Кидо, официального ответа от союзников еще не поступило. Кидо обратился с настоятельной просьбой к министру продолжить усилия по сплачиванию политических лидеров в деле поддержки решения о мире и попросил также обратиться к принцам крови сегодня же.

В полдень премьер Судзуки посетил Кидо, однако никаких важных новостей он не получил. Хранитель печати ободрил его и отпустил.

Затем зашел Симомура, начальник Информационного бюро. Он детально информировал Кидо о своей работе, о заявлениях Анами, опубликованных в утренних газетах. Это лишний раз убедило Кидо в том, что требуются решительные и быстрые действия для нейтрализации всяких возможных выступлений противников мира, когда придет час капитуляции.

Вторая атомная бомбардировка, теперь уже Нагасаки, и русское наступление придали, как писал Кидо, «мощный стимул дальнейшему развитию противостояния между группами политиков, поддерживавших мирные инициативы, и их противников. Внимательно изучая ситуацию, я предвидел возможные трудности и был убежден, что только радиообращение императора сможет их преодолеть». Симомура и Кидо несколько раз обсуждали подобное личное обращение императора к своему народу. По их мнению, это было бы самым эффективным средством; эта речь могла убедить всех сомневающихся.

В распоряжении Симомуры была Японская радиовещательная корпорация — Эн-эйч-кей (NHK), а также газеты и журналы. Он был готов подобрать специальную команду для подготовки такой радиопередачи. Ради обеспечения максимальной безопасности императора и для его удобства намечалось записать послание в покоях дворца. Кидо должен был отдать соответствующие распоряжения.

Кидо имел разговор с императором и лишь затем огласил для всех тему передачи. Хирохито обещал на Императорской конференции участвовать в передаче, если появится такая необходимость. Кидо сказал, что необходимость появилась, и император дал искреннее согласие.

Они принялись обсуждать технику записи и саму передачу. Был обговорен контент послания, Кидо предложил отдельные необходимые для лучшего понимания слова и фразы. Он рекомендовал, чтобы в послании была подчеркнута мысль, что национальное государство продолжит свое существование, сохранится императорская система правления. Это утверждение убедит сомневающихся и успокоит экстремистов.

Заявление о прекращении войны, которое люди услышат от самого императора, Высшего божества, убедит весь народ. Армия не сможет заявить, что император, которому внимали миллионы его подданных, был введен в заблуждение «лживыми советниками» и узурпаторами властных полномочий правительства. Вот теперь голос Священного журавля долетит до японцев. В жизни японского народа на протяжении веков невидимый император считался всегда присутствовавшим в его словах, которые были подобны крику высоко летящей птицы, прятавшейся в тучах, были «Голосом Священного журавля».

В особняке принца Такамацу, второго брата Хирохито, принцы крови собрались в час дня. Министр иностранных дел Того обрисовал