Белые волки - Влада Южная

Никто не обращал внимания на сидевшую на скамье девушку. Кары ехали дальше, а люди слишком усердно смотрели под ноги, огибая лужи, и по сторонам глазеть не успевали. Только малыши, еще не растерявшие врожденное любопытство к окружающему миру, замедляли шажки при виде странной горожанки, но движение родительской руки тут же возвращало их в прежний темп.

Она сидела без зонта, неподвижная как каменное изваяние, а вода катилась по лицу, волосам, напитала одежду. В глазах застыли целые озера прозрачных слез. Ливень был яростный, красивый, в нем чувствовалась настоящая мощь стихии, под которой так любят целоваться в фильмах влюбленные герои. И плакать под ним тоже было неплохо.

Несмотря на всеобщую отрешенность, одна из перевернутых лодок-зонтов вдруг отделилась от общей массы и свернула к скамье. Мужские летние туфли наступили в лужу – видимо, их хозяин забыл, что нужно смотреть под ноги – и остановились в нескольких шагах от промокших насквозь легких босоножек.

– Северина?!

Она медленно подняла покрасневшие опухшие глаза и произнесла равнодушно:

– А-а, майстер Ингер…

– Северина, что ты здесь делаешь? Почему сидишь совершенно одна? С тобой что-то случилось?! – блондин выглядел не на шутку обеспокоенным. Он присел на мокрую скамью и поднял свой зонт так, чтобы теперь прикрывать от дождя и собеседницу.

– Все хорошо, майстер Ингер. Оставьте меня, – сказала она и отвернулась.

– Ничего не хорошо, – возразил мужчина строгим голосом, как и положено учителю, когда тот хочет приструнить ученицу. – Где твои родители? Кто-нибудь едет за тобой?

– Я не нужна своим родителям, – Северина проводила взглядом очередной проехавший кар. – Я никому не нужна… и вы тоже не сидите со мной, майстер Ингер. Промокнете.

– Так, – он положил ладонь на ее плечо поверх прилипшей к телу блузки, – кто тебя обидел? Давай разберемся, а потом позвоним к тебе домой.

– Вы такой же, как все мужчины, майстер Ингер, – она сбросила руку блондина, – а все мужчины – не способные любить куски льда. Вам меня не понять. Уйдите.

– Хм, – ее учитель деликатно помолчал, – дела сердечные, значит? И долго ты тут собираешься сидеть?

– До тех пор, пока не наберусь смелости. А когда наберусь, то брошусь под подходящий кар. Надо только выбрать тот, который едет быстро и выглядит большим и тяжелым, – она поежилась, – не хочу умирать долго и мучительно. Лучше одним ударом.

Лицо майстера Ингера вытянулось.

– Почему бы нам не пойти ко мне погреться? Я живу совсем неподалеку. Вон в том доме, – он обернулся и показал через плечо на одно из зданий. – А потом мы позвоним к тебе…

– Нет, – оборвала его Северина, – если вы позвоните, то будете предателем. Я никогда вас не прощу. Я буду вас ненавидеть. И все равно сделаю, что планировала.

– Хорошо, – уступил он, – не будем никуда звонить, пока ты сама не захочешь. Просто посидим, погреемся, поговорим. Может, я все-таки смогу чем-то помочь. Поверь, бросаться под кар больно и не всегда получается удачно. И вообще, самоубийство – не выход из положения. И не все мужчины такие непонятливые и бездушные, хоть сейчас тебе наверняка кажется, что я не прав.

– Вы точно не правы, мне не кажется, – насупилась Северина, но все же робко глянула на блондина, будто в поисках поддержки.

– А давай я тогда просто покажу тебе своего кота? – предложил он, снова приобнимая ее за плечи. – Ты любишь котов? Он большой, пушистый и чисто белый. Тебе понравится. Маркус всем нравится.

– А вы, наверно, показываете его всем девушкам, которых хотите соблазнить, да? – она повернулась и посмотрела прямо в глаза блондина. – Для этого его держите? О, вы точно не лучше всех остальных, майстер Ингер!

Под напором ее серьезного и какого-то усталого взгляда он слегка растерялся и сглотнул.

– Я просто люблю животных, Северина. Надеялся, что и ты тоже.

– И вы никому не скажете, что я тут сидела? Сохраните мой секрет?

– Если ты пообещаешь, что не станешь делать опрометчивых поступков и лишать себя жизни.

Северина опустила голову и ответила так тихо, что ему пришлось наклониться, чтобы разобрать слова:

– Если вы никогда никому не скажете о том, что видели меня здесь, то обещаю.

Майстер Ингер счел это своей небольшой, но важной победой, заботливо укрыл дрожавшую девушку зонтом и, поддерживая за талию, повел в теплый и сухой дом. На пороге их в самом деле встретил кот, большой, раскормленный и вальяжный, с темно-красным бархатным ошейником. Он посмотрел на Северину зелеными глазами и протяжно мяукнул.

– Сейчас, Маркус, – добродушно рассмеялся хозяин, – сначала позаботимся о гостье, а потом покормим тебя.

Маркус брезгливо отряхнул лапы от лужицы, набежавшей с одежды Северины, и скрылся в комнатах, подняв трубой хвост.

– Вот, – блондин принес ей объемное шерстяное одеяло, – разувайся и проходи. Подходящей женской одежды у меня нет, но ты можешь завернуться вот в это. Будет тепло и удобно. А вещи отдашь мне, я повешу их посушить.

– Спасибо, – она взяла одеяло и последовала за ним в ванную. – Но вы могли бы дать мне свою рубашку…

Майстер Ингер остановился на пороге и покачал головой.

– Мне не жалко для тебя рубашки, Северина, – проговорил он, откашлявшись, – но я не считаю это приемлемым.

– Почему? – поинтересовалась она с искренним недоумением на лице.

– Потому что… кхм… – блондин почесал затылок, – это больше подходит для отношений парень-девушка или мужчина-женщина. Я не думаю, что твоим родителям бы понравилось, что ты носишь мою одежду.

– Почему?

– Потому что я – взрослый человек и твой учитель. А ты – еще ребенок и моя ученица…

– Вы такой же, как все! – фыркнула она и скрылась в ванной, хлопнув перед его носом дверью.

Майстер Ингер вздохнул и пошел на кухню ставить чайник. Когда вода закипела, бросил в чашки ароматный чай и заварил его. Поставил их на поднос, добавил вазочки с печеньем, медом и кусочками мармелада, отнес в гостиную и разместил на столике. Как и все заядлые холостяки, он ловко управлялся с домашними делами и успел даже покормить мяукающего кота, когда Северина, наконец, появилась в комнате, с ног до головы закутанная в одеяло.

– Присаживайся, – хозяин дома указал на диван, – согрелась?

– Немного.

Северина, явно стесняясь, опустилась на самый край. Высунула руку в проем одеяла, чтобы взять чашку. Мелькнул розовый нежный женский сосок, и блондин поспешно отвел взгляд. Девушка наверняка не подозревала, как выглядит в этот момент, с влажными чуть вьющимися волосами, слипшимися от слез длинными ресницами и искусанными припухшими губами. Под шерстяной тканью угадывались очертания ее бедер, а ноги были плотно сжаты.