Распутник - Сара Маклейн

Майкл понимал, что должен испытывать ликование. Триумф. Удовольствие. В конце концов, ему отдают то, чего он желает больше всего на свете.

Но вместо этого он ощущал пустоту. Абсолютную пустоту, за исключением единственной неоспоримой истины.

Она его за это возненавидит.

Но не так сильно, как он будет ненавидеть себя сам.

«Сегодня игра на бильярде.

Карета прибудет в половине одиннадцатого.

Элоа».

Небольшой серовато-бежевый конверт с оттиском изящного ангелочка доставили сразу после ленча. Его принесла Уорт, многозначительно улыбаясь. Пенелопа дрожащими руками развернула письмо и прочитала таинственное смутное обещание. Обещание приключения.

Щеки ее порозовели, она подняла глаза от записки и спросила экономку:

— Где мой муж?

— Его нет весь день, миледи.

Пенелопа подняла письмо.

— А это?

— Прибыло не больше пяти минут назад.

Она кивнула, обдумывая приглашение и выводы, которые из него следуют. Они с Майклом не виделись с того дня, когда катались на коньках и поссорились, — когда она поняла, что любит его. В ту ночь он выскочил из ее спальни и больше не вернулся, а она ждала, хотя и понимала, что надеяться не стоит; он ни за что не откажется от задуманной мести и не выберет вместо отмщения жизнь с ней.

Неужели возможно, что приглашение от него?

От этой мысли перехватило дыхание.

А вдруг да? Вдруг он все же выбрал ее? Вдруг дарит ей приключение и предлагает им обоим новый шанс на нормальную жизнь?

А может, и нет.

Но так или иначе, записка оказалась искушением, перед которым она не могла устоять — Пенелопа хотела воспользоваться возможностью пережить свое приключение, ночью в «Ангеле», за бильярдом. И зачем врать самой себе? Она хотела снова увидеть мужа. Своего мужа, по которому томилась, хотя и знала, что это бессмысленно.

Пусть она решила избегать его, держаться подальше от соблазна, уберечь себя от чувств, которые он ей внушал, но устоять перед ним она не могла.

В назначенный час карета подъехала к черному ходу «Адского дома». Миссис Уорт пришла позвать Пенелопу, и в глазах ее светилось знание, наполнившее Пенелопу предвкушением.

— Вам потребуется вот это, — шепнула экономка, сунув в руку Пенелопы домино простого черного шелка с алыми лентами.

— Правда?

— Вы получите больше удовольствия от вечера, если не будете волноваться, что вас узнают.

Сердце Пенелопы забилось учащенно. Она погладила маску, наслаждаясь ощущением шелка под пальцами — обещанием чего-то захватывающего.

— Маска, — прошептала она скорее себе, чем экономке. Предвкушение разгоралось все ярче. Спасибо.

Экономка усмехнулась спокойно и понимающе.

Пенелопа вышла из дома и села в ожидавшую карету, отрезая себе путь к отступлению. Сердце колотилось прямо в горле.

Карета подвезла ее не к главному входу в «Ангел», а к странной, невыразительной двери, доступ к которой имелся только через бывшие конюшни, тянущиеся вдоль здания. Она в почти полной темноте вышла из кареты, цепляясь за руку кучера, подошедшего, чтобы помочь ей спуститься и подвести к черной стальной двери. Теперь ее охватила нервозность. Она снова пришла в клуб Майкла, на этот раз по приглашению, в своем самом красивом платье, чтобы поиграть в бильярд.

Это невероятно захватывающе.

Кучер постучался и отошел в сторону. В двери приоткрылась узкая прорезь, в ней показалась пара глаз, черных, как уголь, но не раздалось ни звука.

Пенелопа потуже закуталась в плащ и обернулась на кучера. Тот как раз забирался на козлы. К счастью, он заметил ее затруднительное положение и сказал:

— Обычно нужно назвать пароль, миледи.

Ну конечно! То странное последнее слово в приглашении. Кому требуется пароль, чтобы сделать что-нибудь? Прямо готический роман получается. Пенелопа кашлянула, прочищая горло, и снова повернулась к громадной двери.

Постучалась.

Прорезь со щелчком открылась. Пенелопа улыбнулась появившимся в ней глазам.

Никакого признака узнавания.

— У меня есть пароль! — торжествующе объявила она.

Глаза не впечатлились.

— Элоа, — прошептала она, не зная, как это полагается делать.

Прорезь захлопнулась.

Она повернулась к карете и кинула нервный взгляд на кучера. Тот пожал плечами, словно отвечая: «Понятия не имею».

И когда Пенелопа уже почти сдалась, она услышала, как щелкает замок, скрежещет металл о металл... и массивная дверь отворилась.

Пенелопа не смогла сдержать возбуждения.

Человек, стоявший в двери, был огромным, с темной кожей, темными глазами и таким неподвижным лицом, что Пенелопа могла бы занервничать, если бы не чрезмерное возбуждение.

Он был в бриджах, темной рубашке, цвет которой она в этом тусклом свете определить не смогла, и без сюртука. Уже почти решив, что одет он неподобающе, Пенелопа торопливо напомнила себе, что вошла в игорный ад через таинственную дверь, назвав пароль, и предположила, что слишком мало разбирается в том, какая одежда должна здесь считаться подобающей.

Она помахала запиской, которую получила сегодня днем.

— Вы не хотите взглянуть на мое приглашение?

— Нет. — Он отошел в сторону, пропуская ее.

— О, — слегка разочарованно протянула Пенелопа, протискиваясь мимо него в небольшую прихожую. Он с грохотом захлопнул входную дверь и, не обращая больше на нее внимания, уселся на табурет, взял с полки книгу и погрузился в чтение.

Пенелопа поморгала, глядя на живописную картину. Очевидно, это человек образованный.

Она долго стояла неподвижно, не зная, что делать дальше. Он этого как будто не замечал.

Пенелопа кашлянула.

Он перевернул страницу.

Наконец она решилась:

— Может быть, вы соблаговолите сказать мне куда идти? Я что, должна простоять тут всю ночь? Если так, я бы принесла с собой свою книгу.

Вот тут он оторвался от книги, и Пенелопе доставило удовольствие увидеть, как его черные глаза слегка расширились, словно она сумела его удивить. Он ткнул пальцем в дальнюю сторону прихожей, где в темноте виднелась еще одна дверь. До сих пор Пенелопа ее не замечала.

Она направилась туда.

— Через нее можно попасть к бильярду?

Он внимательно посмотрел на нее, словно она была редким музейным образцом под стеклом.

— Помимо всего прочего — да.