Суд жестокий и прекрасный - Стейша Старк

— Да. Заставляет нас жаждать следующей порции железа.

— Не ешь следующие несколько дней. Постарайся убедиться, что Асиния тоже этого не сделает.

Это было рискованно, учитывая, что у нее не осталось лишнего веса, который можно было бы сбросить. Но несколько кусочков пищи, испорченной железом, скорее всего, принесут больше вреда, чем пользы.

Он наклонил голову.

— У тебя есть какой-то план. Обычно я бы посмеялся над тобой. Но тот факт, что тебе удалось добраться сюда, говорит мне, что ты, возможно, моя единственная надежда в этом месте.

— Просто не ешь эту еду. Я вернусь, как только смогу.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Теплые руки на моей коже, безошибочно находящие места, которые заставляли меня стонать. Одна рука скользнула к моей груди, пощипывая сосок, и я выгнула спину, отчаянно желая большего.

— Терпение, — произнес низкий, бесконечно веселый голос.

Я покачала головой, протягивая руку в темноту, притягивая мужчину ближе, пока наши губы не встретились в грязной имитации поцелуя. Его рот дразнил мой, его язык проникал глубоко, и я вцепилась в него, притягивая его еще ближе.

Он издал грубое рычание, от которого я задрожала, и я провела руками по мышцам его спины. Когда он поднял голову, темно-зеленые глаза впились в мои.

Мои глаза распахнулись и встретились с удивленным взглядом карих.

— Кто такой Лориан? — спросила женщина.

Я застонала, от унижения у меня запылали щеки.

Она просто рассмеялась, выпрыгивая из кровати. Я не расслышала ее имени, а она уже спешила прочь.

Сев, я провела руками по лицу в попытке прояснить голову.

Выбраться из подземелья было легче, чем попасть внутрь. Моя сила ощущалась сильной, вероятно, подпитываемая моей яростью. Но каждый раз, когда я закрывала глаза прошлой ночью, я видела плечо Демоса, других заключенных, которые не могли даже поднять головы, и Асинию, дрожащую на том каменном полу.

Сон о Лориане был последним поворотом ножа.

Не важно, сколько раз он появлялся в моих снах на протяжении многих лет — и однажды я точно выясню, почему это происходит, — они никогда не превращались в сны такого рода.

Причиной всему был поцелуй у городских стен. Свесив ноги с кровати, я молча проклинала мужчину, который даже сейчас путался в моих мыслях.

— Тебе следует поторопиться, иначе ты опоздаешь, — сказала мне служанка по имени Криана.

— Я так и сделаю. Спасибо.

У меня не было времени встретиться с Аурией за завтраком, поэтому я отправилась прямо к Нели.

— Ах, Сетелла. Сегодня я доверяю тебе полы в крыле королевы.

Мое сердце дрогнуло. Отвлечение было желанным, но, что более важно, это был шанс начать что-то делать.

— Ты не должна разговаривать с кем-либо выше тебя по положению, если они не зададут тебе прямой вопрос. Ты понимаешь?

— Да, Неля.

— Хорошо. Работай быстро.

— Я буду.

И вот я провела следующие несколько часов в крыле королевы. Сначала я подмела несуществующую грязь — тот, кто использовал свою магию для уборки, вероятно, был здесь всего за несколько часов до моего прихода, — а затем я принялась за мытье и без того безупречно чистых полов.

По крайней мере, это дало мне время подумать. Время вспомнить все, что я видела прошлой ночью.

Я держала голову опущенной, но мое тело дрожало.

Ярость горела во мне так ярко, что мне казалось, я могу взорваться вместе с ней.

Видеть Асинию в таком состоянии, сталкиваться лицом к лицу с состоянием заключенных… не говоря уже о ране Демоса…

Желчь обожгла мое горло при этой мысли.

Недостаточно было убить нас. Королю пришлось пустить нас так низко, что бы мы жаждали смерти.

Все для того, чтобы он мог сохранить нашу магию.

Могла ли я действительно освободить двоих заключенных и оставить остальных гнить?

Я подняла голову и увидела свое отражение в одном из зеркал. Очевидно, королеве нравилось иметь возможность смотреть на себя, куда бы она ни пошла.

Я была совсем не похожа на себя со своими темными волосами и карими глазами. Я также выглядела бледной, контуженной. Но мои глаза горели жаждой мести.

Голос Ивен звучал в моей голове снова и снова с тех пор, как я увидела подземелья.

Скоро тебе придется сделать выбор. Быть факелом только для одной души во тьме… или гореть как солнце для них всех.

Мысль о том, чтобы оставить здесь остальных, вызывала у меня тошноту. Я не могла этого сделать. Я не знала как, но я собиралась освободить всех заключенных, которых король считал продажными. И я собиралась сделать это до Дня Богов.

Открылась дверь, и шелест длинных юбок предупредил меня, чтобы я отошла в сторону.

Я застыла. Королева. Это был первый раз, когда я увидела ее, и я стояла, склонив голову, заложив руки за спину, как меня проинструктировали.

Она проигнорировала меня, и я осмелилась взглянуть на ее лицо, когда она проходила мимо.

Она была красива, как я и ожидала. Чего я не ожидала, так это россыпи веснушек у нее на носу, которые придавали ей почти детский вид. Ее глаза были темно-серыми, широкими и серьезными.

Ее дамы молча следовали за ней. Их было шестеро, они шли парами. Я узнала ту, с волосами цвета пламени, и она усмехнулась мне, встретившись со мной взглядом.

В моей голове начали формироваться зачатки плана. Опасного плана. Но плана, который мог все изменить.

Королева продолжила свою прогулку, а я вернулась к работе, мои мысли лихорадочно работали.

— Приска, — прошипел голос.

Я вздрогнула. Тибрис стоял в ближайшей комнате, дверь приоткрылась. Я уставилась на него, разинув рот.

— Как..

— Комната для прислуги. Ты видела Асинию?

— Да. Она больна. Сгорает от лихорадки.

Он нахмурил брови.

— Мне нужно исцелить ее.

Я кивнула. Я