Ярость - Карин Слотер

— Ты прямо железный мужик, — сказал Арт.

Он взглянул на бледное лицо Джона, заметил остатки рвоты у него на рубашке и сунул ему в руку пятьдесят баксов. Полсотни меньше чем за два часа работы! Если бы Арт предложил удвоить сумму, Джон готов был бы прыгнуть даже в собственную блевотину.

Возвращаясь в свою комнату в ночлежке, он наслаждался свежим воздухом. На улице всегда стоял какой-то запах, независимо от погоды и времени года. У Джона этот запах ассоциировался с бедностью. Видимо, легкие впитывали его, осаждая канцерогены на внутренних стенках, как волосы остаются на стенках бака в пылесосе.

— Эй, ковбой!

Подняв голову, Джон увидел Марту Лэм, сидевшую на крыльце его дома. Она с головы до ног была одета в черную кожу, а на лице было больше макияжа, чем обычно. Он хотел спросить у своего надзирающего офицера что-то легкомысленное, типа «Неужели он не пришел на свидание?», но вместо этого просто сказал:

— Здравствуйте, мисс Лэм.

Она встала и, повернувшись к нему в пол-оборота, пояснила:

— Я специально оделась так для внезапной выборочной инспекции.

Он не знал, что ответить. «Выглядите здорово!» — казалось фривольным, это можно было истолковать как панибратство.

Джон остановился на нейтральном «Да, мэм» и, открыв дверь, отступил в сторону, пропуская мисс Лэм вперед.

— Мистера Джорджа сегодня утром забрали назад в Бостикс, — сообщила она.

— Кого?

— Твоего приятеля сверху.

Джон не знал, о ком она говорит. Но потом понял.

— Он мне не приятель, — сказал он, и мисс Лэм бросила на него долгий взгляд, говоривший, что ему следует следить за своим тоном.

— Простите, — извинился он. — У меня был тяжелый день. И я не ожидал увидеть вас здесь.

— Поэтому я и называю такие проверки внезапными.

Чтобы подняться к нему на этаж, нужно было пройти тринадцать ступенек, и Джон буквально через силу втаскивал себя на каждую из них. Он почти не спал с тех пор, как два дня назад поехал за Майклом в Грейди Хоумс и выяснил, чем занимается его кузен. Исполненные ужаса крики чернокожей женщины до сих пор звучали у него в ушах. Джон вспомнил собственные вопли, когда в первую ночь в тюрьме Зебра добрался до него. Они были практически такими же.

Джон открыл ключом замок и распахнул дверь. Первое, что он заметил, было приоткрытое сантиметров на пятнадцать окно и оторванный внизу лист картона, закрывавший комнату от солнца. Второе, на что он обратил внимание, был запах. У него ушло несколько секунд на то, чтобы сообразить, что запах этот исходит от его собственного тела. Это был запах страха.

— А ты кое-что поменял. — Мисс Лэм повесила сумочку на ручку двери, чтобы освободить руки. — Что это ты тут делал?

Она начала просматривать его вещи, а Джон не мог оторвать глаз от кровати, которая теперь стояла под углом, вместо того чтобы быть плотно придвинутой к стене.

Тот, кто вломился сюда, хотел, чтобы Джон знал о том, что он был здесь.

Мисс Лэм приподняла ящик для продуктов, заглянула внутрь.

— Пришли результаты анализа мочи, все в норме, — сказала она.

Джон не мог ей ответить. Фотография его матери тоже изменилась. Кто-то разорвал ее посредине, убрав со снимка Джона.

— Джон?

Он вздрогнул и оглянулся на мисс Лэм.

— Все чисто, — сказала она и показала на постель. — Поднимешь это для меня?

Он наклонился, чтобы поднять матрас. Его пальцы наткнулись на что-то твердое и холодное.

Джон замер, держась за матрас одной рукой сверху, второй — снизу.

— Джон? — окликнула его мисс Лэм. — Продолжай, мой сладкий. Я не могу торчать здесь целый вечер.

Рот Джона наполнился слюной, грудь сдавил спазм. Его начало трясти.

— Джон? — Мисс Лэм стояла рядом, положив руку ему на плечо. — Перестань, ковбой. Что случилось?

— Мне пло-о-хо… — запинаясь, пробормотал он, не в силах унять дрожь.

Казалось, внутри у него все оборвалось.

— А ну-ка давай для начала присядем, — сказала она, усаживая Джона на кровать и прикладывая ладонь к его лбу. — Да тебя пот прошиб! Это на меня такая реакция, а, малыш?

— Я… — Джон не мог договорить. — Я… — Он уставился в приоткрытое окно.

— Может, водички?

Он закивал, дергая головой вверх и вниз.

— У меня в сумке есть бутылка с минералкой.

Мисс Лэм повернулась к нему спиной, чтобы снять свою сумочку с двери, и в этот момент он одним отчаянным движением выхватил из-под матраса нож и швырнул его в эту щель шириной в пятнадцать сантиметров.

Мисс Лэм поворачивалась к нему, словно в замедленном кино. Он затаил дыхание, периферийным зрением следя за тем, как складной нож, блеснув на солнце, летит в сторону окна.

Он громко закашлялся, надеясь заглушить шум, когда нож ударился об оконную раму и упал назад в комнату.

— Ну вот, — сказала мисс Лэм, отвинчивая пробку на бутылке. — Сделай пару глотков.

Джон послушно выполнил то, что ему сказали, а затем, сделав вид, что вытирает пот, украдкой взглянул вниз, пробежав глазами по коврику под окном. Пусто. Там ничего не было.

— Ну вот, теперь уже лучше, — сказала мисс Лэм, похлопав его по спине. — Это просто какой-то приступ, верно?

Не в состоянии ответить, он только кивнул.

— А теперь давай заглянем под матрас. — Он протянул мисс Лэм бутылку с водой, но она покачала головой. — Оставь себе. У меня в машине еще много.

Джон поднялся, колени его по-прежнему тряслись. Он снова посмотрел на окно и на пустой коврик перед ним. Нож все-таки каким-то образом вылетел на улицу. Другого объяснения быть не могло.

Когда Джон прислонил матрас к стене, мисс Лэм потребовала:

— И пружинный блок тоже.

На этот раз тараканов под кроватью не было, но на коврике по-прежнему лежал слой грязи. Джон так нервничал из-за этого ножа, что едва держался на ногах.

— Ладно, клади все на место. — Мисс Лэм принялась перелистывать книги на столике возле кровати. Если она и заметила разорванную фотографию его матери, то виду не подала. — Ты дочитал ту книгу? «Тэсс из рода д’Эрбервиллей»?

— Ух! — выдохнул Джон, удивленный ее вопросом. — Да, мэм.

— А скажи-ка мне, Джон, кто крестил ребенка Тэсс?

Он смотрел в ее мастерски подведенные глаза. Она мигнула.

— Джон?

Это был каверзный вопрос. Она пыталась подловить его.

— Это была сама Тэсс, — наконец сказал он. И хотя знал, что прав, все равно дрожал от ужаса, что ошибся. — Священник отказался, так что она сделала это сама.