Дипломатия Второй мировой войны глазами американского посла в СССР Джорджа Кеннана - Джордж Кеннан

Такие соображения привлекли в конце лета 1947 года внимание группы планирования к ситуации в Японии и состоянию оккупационной политики, которая там проводилась. То, что мы обнаружили, вызывало на первый взгляд беспокойство. Теоретически после достижения целей оккупации – проведения первичной демилитаризации и получения репараций – оккупация страны должна заканчиваться подписанием мирного договора. Генерал Макартур официально заявил 17 марта 1947 года, что Япония готова к заключению мирного соглашения. 11 июля Госдепартамент разослал приглашения одиннадцати странам-участницам дальневосточной комиссии (союзное представительство ее располагалось в Вашингтоне, которому генерал Макартур подчинялся в вопросах осуществления условий капитуляции Японии) на предмет проведения предварительной конференции по подготовке проекта мирного договора. Эта инициатива, однако, натолкнулась на невосприятие предложенного со стороны России и националистического Китая. Выяснилось, что в данный момент из этой затеи ничего не выйдет. Тем не менее у нас сложилось мнение, что при согласии других стран мы могли бы все же подписать мирный договор, после чего эвакуировать из Японии свои войска и предоставить ей свободу действий.

Неудивительно, что, разобравшись летом 1947 года в ситуации в Японии, я приступил к реализации напрашивавшихся решений. Если правительство Соединенных Штатов намеревалось оградить Японию от коммунистического влияния, то было бы глупо оставлять ее одну, полностью разоруженную и демилитаризованную, в сложившихся обстоятельствах. После передачи Советскому Союзу Южного Сахалина и Курильских островов да при наличии советских оккупационных войск в Северной Корее Япония фактически находилась в полуокружении СССР. Наш же оккупационный режим не предпринял никаких мер для обеспечения ее будущей безопасности. Более того, никто в нашем правительстве да и руководстве союзных государств не подумал в ходе подготовки к заключению мирного договора, какие же шаги должны быть сделаны в этом направлении после его подписания. А ведь центральное управление японской полиции было ликвидировано. Япония практически не располагала никакими эффективными средствами противодействия коммунистическому проникновению и политическому давлению даже при наличии американской оккупации. Перед лицом такой опасности администрация генерала Макартура должна была действовать, чтобы обезопасить японское общество от политического давления и перекрыть возможные пути прихода коммунистов к власти.

Естественно, мы не были полностью уверены в своих оценках. Да и не имели возможности получить точную информацию по действующим правительственным каналам связи о том, что сделано и делается администрацией Макартура. Но по данным, которыми мы располагали, и в результате проделанного анализа напрашивался вывод, что наше руководство подошло к опасной черте, взяв на себя инициативу начать переговоры о заключении мира с Японией. Однако отказ России и Китая принять в них участие значительно упростил решение вопроса, чего мы даже не ожидали, получив возможность еще раз проанализировать сложившуюся ситуацию и тщательно продумать генеральное направление нашей политики в отношении Японии. Таким образом, группа планирования получила, как говорится, карты в руки. Но в своей работе мы должны были исходить из общих направлений американской внешней политики в целом. Вместе с тем требовалась более точная информация о положении дел в Японии, чем та, которая поступала опосредствованно по каналам связи военного министерства. К тому же было бы трудно подготовить толковые рекомендации и выдвинуть новые идеи без переговоров и консультаций с генералом Макартуром лично.

Эти соображения нашли свое отражение в документе, представленном мной генералу Маршаллу 14 октября 1947 года, где говорилось об опасности преждевременного снятия нашего контроля над Японией. Кроме того, я указал на то, что оккупация, как она осуществлялась ныне, теряла свое значение. Попытки применения существующих концепций и директив вряд ли дали бы возможность Японии после заключения мирного договора с ней спокойно воспользоваться обретенной независимостью. Поэтому возникла необходимость, прежде чем предпринять дальнейшие шаги по заключению мирного договора с Японией, переговорить лично с генералом Макартуром по всем проблемам и тщательно изучить соответствие директив, которыми руководствовалась его администрация, современным требованиям.

В последовавшие недели я неоднократно дискутировал с госсекретарем по затронутым мной вопросам, в результате чего он принял решение о моей поездке в Японию, и как можно раньше, для изучения положения дел на месте и детального обсуждения с генералом Макартуром всех сложностей и деликатностей политики, которую он там проводил.

* * *

Еще до своего отъезда в Японию в конце февраля 1948 года я подготовил и передал генералу Маршаллу два документа, в которых рассматривал международную ситуацию и проблемы, вытекающие из нее для Соединенных Штатов. Считаю, что читателю будет интересно познакомиться с их обзором, так как они хорошо иллюстрируют картину того, как в то время выглядел мир, и дают представление, каким образом формировалась американская внешняя политика.

В первом документе, представленном мной 6 ноября 1947 года, речь шла о международной ситуации. Свое изложение я начал с рассмотрения нашей политики сдерживания коммунистической экспансии и оценил ее как весьма успешную. Расширение регионов советского политического доминирования остановлено. Если программа европейской реставрации осуществится так же успешно, коммунисты, по всей видимости, не смогут закрепиться там на своих позициях. Однако американский вклад в разработку и осуществление этой программы значительно истощил наши ресурсы. Поэтому было бы неразумно продолжать проводить политику сдерживания и выполнять программы оказания помощи Европе в одиночку. В связи с этим необходимо восстановить баланс сил путем укрепления независимости различных стран и предоставления им возможности большего участия в решении возникших проблем.

Остановка дальнейшего глобального продвижения коммунизма вызовет, по моему мнению, необходимость консолидации коммунистических сил в Восточной Европе. А это приведет, как говорится, «к зажиму гаек», в особенности в Чехословакии. До тех пор, пока коммунизм сохранял поступательное движение в Европе, Россия предоставляла чехам видимость свободы. Теперь же она не сможет позволить себе подобной роскоши. Чехословакия могла бы легко оказаться под влиянием истинно демократических сил. С учетом этого следует в ближайшее время ожидать там ликвидации демократических институтов и укрепления власти коммунистов.

Установив раздел Европы по линии Любек-Триест, русские, по всей видимости, смогут удерживать свою власть к востоку от нее в течение какого-то определенного времени исключительно политическими методами. Но это окажется непростым делом, причем трудности будут постоянно нарастать. И вряд ли им удастся длительно удерживать свой контроль над сотней миллионов людей.

Что же касается Германии, то русские, скорее всего, предпочтут сохранение раздела страны ее объединению не под коммунистическим контролем. Поэтому американцам придется попытаться извлечь возможную выгоду от этого раздела. А значит, что нам надлежит найти средства и пути сближения западной части Германии с остальными европейскими странами.