Партнер - Джон Гришэм

– Посмотрю, что в моих силах.

Каттер помнил, что сидевший перед ним СэндиМакдермотт выдвинул против ФБР иск на несколько миллионов долларов, обвинив впреступлениях, которые Бюро никогда не совершало. Но заводить сейчас разговороб иске не имело никакого смысла. Позже, может быть.

– Единственное, что волнует Стефано, – этоденьги, – добавил Сэнди. – Если со стариком что-то случится, Джек не увидит ницента.

– Вы хотите сказать, что есть возможностьвступить в переговоры?

– А как вы думаете? В ожидании смертногоприговора или пожизненного заключения вы бы тоже начали их, а?

– Так что мы должны сказать Стефано?

– Прикажите ему отпустить старика, а потомможно будет поговорить и о деньгах.

День начался для Стефано рано. Беседа, ужечетвертая, должна была продлиться до вечера и поставить точку в егоувлекательном повествовании о розысках Патрика Лэнигана. Адвокат Стефаноотсутствовал: он участвовал в слушании дела в суде. Однако адвокат и не былособенно нужен ему, кроме того, необходимость платить четыреста пятьдесятдолларов в час угнетала. На этот раз вопросы задавал новый чиновник, Оливер, сфамилией, которую невозможно было запомнить. Но фамилия не интересовалаСтефано: все фэбээровцы прошли одну школу.

– Вы говорили о хирурге, делавшем пластическиеоперации, – сказал Оливер, будто возобновляя прерванную телефонным звонкомбеседу.

Никогда прежде двое мужчин не видели другдруга, а последний раз Джек говорил о Патрике Лэнигане не менее тринадцатичасов назад.

– Да.

– И это было в апреле девяносто четвертогогода?

– Совершенно верно.

– Продолжайте, пожалуйста.

Стефано шевельнулся, устраиваясь в креслепоудобнее.

– За определенное время след успел остыть.Впрочем, времени прошло немало. Мы работали не покладая рук, но месяц шел замесяцем, не принося абсолютно ничего, ни малейшей зацепки. Затем, в концедевяносто четвертого, с нами связались люди из частного детективного агентства“Плутон”, находившегося в Атланте.

– “Плутон”?

– Да. Мы называли их парнями с Плутона.Славные парни. Многие из них были когда-то сотрудниками вашей конторы. Онизадавали вопросы о ходе розысков Патрика Лэнигана и говорили, что у них можетбыть кое-какая о нем информация. Пару раз я встречался с ними здесь, вВашингтоне. Работали они по заданию некоего таинственного клиента, уверявшего,будто он знает нечто о Лэнигане. Естественно, я заинтересовался. Однако парнивовсе не спешили открыть мне карты, заявив, что у их клиента достаточновремени. Он, что неудивительно, горел желанием получить кучу денег. Вам можетпоказаться странным, но меня это даже вдохновило.

– Каким образом?

– Если их клиенту было известно достаточно длятого, чтобы рассчитывать на хорошее вознаграждение, следовательно, он знал ито, что деньги по-прежнему у Лэнигана. В июле девяносто пятого парни с Плутонаявились ко мне с предложением. А что, если, спросили они, их клиент сможетпривести нас в Бразилии туда, где в последнее время жил Лэниган? Я ответил, чтоне против. Тогда они поинтересовались: сколько? Мы сошлись на сумме в пятьдесяттысяч долларов. Деваться мне было некуда. Деньги переводом были отосланы впанамский банк, после чего меня направили в крошечный городок Итаджаи,расположенный в штате Санта-Катарина, где-то на самом юге Бразилии. Указанныйадрес привел нас в небольшой жилой дом, стоявший в хорошем районе. Управляющий,получив некоторую сумму, оказался очень покладистым человеком. Мы показали емуснимки Лэнигана, сделанные уже после пластической операции, и он сказал: можетбыть. Еще немного денег, и управляющий сдался. Имя прозвучало как Иен Хорст –он считал Лэнигана немцем, который говорил на хорошем португальском. Хорст втечение двух месяцев снимал в доме трехкомнатную квартиру, расплатилсяналичными. Снимал лично для себя, но времени в ней проводил мало. Былдружелюбен, с удовольствием заходил к управляющему выпить кофе.

Супруга управляющего также узнала его нафотографии.

Хорст сказал им, что он писатель, собирающийматериалы для книги об иммиграции немцев и итальянцев в Бразилию.

Перед тем как съехать, известил о том, чтоотправляется в город Блуменау изучать баварскую архитектуру.

– Вы посетили Блуменау?

– Безусловно. И очень быстро. Два месяца мытщательно проверяли город, но в конце концов сдались. Нахлынувшее возбуждениеспало, и мы вернулись к старому и испытанному методу: шатались около отелей ирынков, показывали наши снимки, предлагая небольшое возмещение за причиненныехлопоты.

– А что насчет парней с Плутона, как вы ихпрозвали?

– Довольно скоро умерили свой пыл и они. Япытался говорить с ними, но сообщить что-нибудь толковое они не смогли. Думаю,их клиент либо испугался чего-нибудь, либо был просто удовлетворен полученнымипятьюдесятью тысячами. Словом, шесть месяцев прошли без всяких вестей от парнейс Плутона. Затем, уже в конце января этого года, они вдруг нагрянули опять. Ихклиент нуждался в деньгах и окончательно созрел для того, чтобы расстаться сосвоей информацией. Несколько дней мы играли втемную, а потом они как бомбувзорвали над нашими головами, заявив, что за миллион долларов мы сможем узнатьточный адрес того, кто нам необходим. Я ответил отказом. И не потому, что уменя не было денег. Просто не хотел идти на такой риск.

Клиент их не желал говорить до того момента,как получит деньги, у меня же отсутствовало всякое желание платить до того, какон сообщит нам хоть что-то. Увериться в том, что их клиенту вообще что-либоизвестно, мы не могли. У меня появилось ощущение, будто загадочный клиентпропал. В общем, переговоры закончились ничем.

– Но общаться вы с ними продолжали?

– Да, время от времени. Мы были вынужденыделать это. Их клиенту требовались деньги, нам – Лэниган. Встал вопрос о новойсделке, по которой нам за те же пятьдесят тысяч предлагалось назвать место, гдеЛэниган жил после того, как покинул Итаджаи. Мы согласились: суммапредставлялась невысокой, и всегда оставался шанс зацепиться за что-нибудь,пусть придется еще платить. С их точки зрения, сделка была весьма выгодной –она укрепляла доверие к их клиенту. К тому же это был очередной шаг к миллиону.

За парнями с Плутона стоял кто-то оченьнеглупый, настоящий профи, и я хотел бы сыграть с ним. Я с радостью заплатил бымиллион, но мне нужно было знать, что деньги истрачены не зря.

– Где находился второй город?