Когда пришла чума - Василий Сахаров

– Иван! – Дядька вызвал меня по рации.

– На связи! – отозвался я.

– Последний бандос уходит. Видишь?

Везунчик, который оставался на пепелище, не дожидаясь своих друзей, сбросил рюкзак и решил сбежать.

– Вижу его.

– Достать сможешь?

– Нет. А вот догнать смогу.

– Действуй, только осторожно.

– Принял.

Скинув с плеча ВСС, я передал его Павлу, который вместе с Андреем Ивановичем начал спуск, чтобы спеленать подранка, передёрнул затвор автомата и рванул за беглецом.

Мой противник устал, я это видел. Он бежал без оглядки, шарахаясь от каждого куста, и это не могло не радовать. Добыча лёгкая – так я считал, и не ошибся. Вскоре бандит, невысокий мужик в грязном армейском бушлате и тёплых штанах, начал выдыхаться. Он сбавил скорость, а потом остановился и оглянулся. Дистанция между нами плёвая, метров сорок, и у него АК-74. Так что будь я на его месте, попытался бы срезать преследователя или прижать его к земле, а потом ушёл бы в зелёнку и по ней вышел на хребет. Однако он поступил иначе, положил оружие на землю и поднял руки.

Кажется, противник сдаётся и можно его брать. Но что-то меня насторожило. Что именно? Не знаю. Возможно, поза. Конечно, он был напуган, но всё ещё опасен. Поэтому я приближался к нему осторожно. Держал его под прицелом и обошёл со спины. После чего отдал команду:

– На колени! Руки за голову!

Бандит подчинился. Однако, когда я остановился рядом и приготовился толкнуть его ногой в спину, чтобы потом спокойно связать, он попытался оказать сопротивление.

Резко крутнувшись на месте, бандит выбросил в мою сторону ногу и провёл достаточно грамотную подсечку. Но меня он достать не смог, я подпрыгнул, а потом вмазал ему ботинком в голову.

– Лежать, падла! – прорычал я.

Как ни странно, с первого раза вырубить бандоса не получилось, крепкий мужик, и он повторил попытку сбить меня. Но тут уже я не церемонился, выстрелил ему в руку, и бандит заверещал:

– Хватит! Всё! Сдаюсь!

Перетянув руку пленника жгутом, я заставил его встать и повёл к бункеру, а пока шли, задавал вопросы:

– Тебя как зовут?

– Гена… – прошипел он.

– Фамилия?

– Какая разница…

– Отвечать! – Стволом автомата я прикоснулся к его ране.

– Перестань! Больно! Серебрянский я!

– Откуда?

– Из Оренбурга. Слышал о таком городе?

– Слышал. Далеко тебя от дома занесло.

– Ага! – мотнул он головой.

– Почему не стрелял?

– Руки дрожали, подумал, что не попаду и лучше тебя ближе подпустить.

– Что вам в этих краях понадобилось?

– Нас чума пригнала.

– Банда большая?

– Мы сами по себе. Не знаю ничего…

– Не ври, хуже будет.

Он помолчал и отозвался:

– Вместе с нами в группе было двести пять человек, если вам точно надо.

– Кто пахан?

– Миша Берсерк.

– Наверное, самый крутой?

– Круче некуда… Он раньше в полиции служил и вылетел из-за жестокости… Потом в охране у одного олигарха работал… А как всё началось, он нашего работодателя хлопнул, его богатства прихватил и в отрыв ушёл… На север двинулся… Ну и мы за ним…

– Нашего? Ты тоже охранником был?

– Да.

– Человечину жрал?

Петров не отпирался:

– Было такое.

– И как, не брезговал?

– Сначала только. А потом прижало, и выбора не было. Либо как все, людоедом становишься, либо ослабнешь и сам станешь пищей.

– Где зимой отсиживались?

– Мы на одном месте долго не сидели. От одного посёлка к другому шли. Как жратва закончилась, так дальше и потопали. Где-то люди прибились, кто крови не боится, где-то скотину отобрали или стволы. Так и выживали. Нас сначала полтора десятка было, а теперь уже настоящее племя.

– А что чума?

– Пару раз она нас накрывала, но краем. От больных избавлялись и уходили.

– А на это место как вышли?

– Вертушку видели и подумали, что в горах база есть. Берсерк несколько поисковых групп выслал, мы одна из них. Заметили местных, на квадре едут, и следом пошли. Выходим, а тут вы. Ты не подумай чего, парень… Мы против вас ничего не имеем… Просто поговорить хотели… И всё…

«Знаем мы ваше „просто поговорить, и всё”, – с ехидством подумал я. – Сначала узнали бы, где бункер, а потом наверняка попытались бы его отбить».

Разговаривая, добрались до бункера. Пленника определили в карцер, с ним ещё будет разговор. А пока занялись его сотоварищем. Допрос вёл Андрей Иванович, и через четверть часа мы получили ответы на все свои вопросы. Но самое главное пленник сообщил в самом начале. Миша Берсерк знает, в каком направлении ушла эта разведгруппа. Следовательно, если она исчезнет, может прислать ещё одну, а то и две, с таким расчётом, что передовые вызывают огонь на себя, а прикрытие наблюдает.

В общем, расклад не очень хороший. Местные жители то ли отвлекут бандитов, то ли нет. Уверенности в этом уже не было. Мы с Андреем Ивановичем ещё раз всё обсудили и решили помочь ненцам не только оружием, но и лично поучаствовать в отстреле кочевых людоедов. Воевать так воевать. Но по уму – бить врага издалека и не подставляться.

Треск рации, и в наушниках голос Андрея Ивановича:

– Иван, не спишь?

Плотнее прижав к горлу ларингофонную гарнитуру, я ответил:

– Нет.

– Жди. Ехэр сообщил, что бандосы вышли из фактории.

– Принял.

Снова тишина. Я лежал в неглубоком окопчике, замаскированном ветками, и время от времени посматривал в ПНВ. Наблюдал за низиной, в которой находился лагерь аборигенов, и ждал появления боевиков Миши Берсерка. Они появятся, сомнений в этом нет. Слишком хорошо мы им на мозоль наступили. Впрочем, по порядку…

После того как были уничтожены разведчики Берсерка, мы отправились к ненцам. Нагрузили вертушку боеприпасами, продовольствием, медикаментами и топливом, проинструктировали колонистов, которые должны остаться на охране бункера, попрощались с нашими женщинами и вылетели.

Аборигены (коренные жители) встретили нас с радостью, и Павел Вара на всякий случай объявил, что мы прибыли издалека. Поверил в это кто-нибудь или нет, пока не важно. Главное, перебить людоедов, и мы стали действовать. На станок в «восьмёрке» установили ПКМ и взлетели. Зашли со стороны солнца на факторию, несколько домов и юрты невдалеке от кряжа, и давай выбивать бандосов, пока они не опомнились. А прочухались людоеды не сразу, ибо не ожидали атаки с воздуха. И прежде чем стали отстреливаться, я два короба по двести патронов опустошил, а старый Вара из СВД три магазина расстрелял.