Рерик - сокол русов - Виталий Гладкий

С этого утра по законам норгов невеста становилась законной женой и хозяйкой усадьбы. Ей передавалась связка ключей и от других строений. Связка всегда находилась у хозяйки, и только она, полновластная правительница в усадьбе, решала все хозяйственные вопросы. В ее ведении находились заготовка провианта и приготовление еды, стирка и уборка, починка платья, тканье и вязание. Именно она отдавала приказы служанкам, работникам и рабам. Только она одна осуществляла внутреннее управление усадьбой. А внешним управлением домом занимался хозяин. Мужчина решал вопросы покупок и продаж чего бы то ни было, поездок к родным и на тинги, вопросы замужества дочерей и женитьбы сыновей. Муж мог наказывать жену так, как хотел. Однако он рисковал в случае нанесения жене тяжелого оскорбления столкнуться с ее родичами, у которых было законное право вмешиваться в ее жизнь в случае необходимости.

Если у жены были на то серьезные основания, она могла обратиться за помощью к отцу или старшему брату и всегда получала ее. Неверного мужа или супруга, избившего жену, в лучшем случае могли призвать к ответу на тинге, а в худшем – просто убить. Драться и браниться с женщинами считалось постыдным. Оправданием побоев могло служить только беспутство жены.

Женщины викингов были не только хранительницами очага, но также древних обычаев и традиций, а часто и семейной чести. Нередко именно женщины подстрекали своих мужей отомстить за поруганную честь рода кровью и не брать виру – презренный металл. Кроме того, в случае необходимости они готовы были сами возглавить дружину и вмешаться в боевые действия, принимая неожиданные решения, которые мужчинам даже в голову не могли прийти.

Женщина норгов пользовалась большими привилегиями в обществе. Она могла унаследовать права вождя общины и при этом быть еще и жрицей местного храма. Женщина могла владеть собственностью и управлять ею, наследовать землю не только после смерти мужа, но и после смерти детей, у которых не было иных близких наследников. А мужчина мог считаться законным отпрыском королевского рода и претендовать на престол, если королевские предки были у него в роду только по материнской линии.

Если муж отказывал жене в необходимом, не заботился о ней и детях, дурно обходился с ней, обижал ее родных или из трусости не хотел помочь им защититься от врагов или исполнить долг чести, то жена имела законные причины искать развода с таким мужем. Бездействие, трусость и невыполнение клятвы считались ужасным грехом и очень веской причиной для развода.

Викинги очень любили женщин, а конунги и другие знатные люди часто имели большое количество наложниц. Девушки-рабыни сопровождали дружины варягов в походах и торговых поездках. Они не только прислуживали своим господам, но использовались и для любовных утех. Кроме того, их основная ценность заключалась в том, что девушки были товаром, который можно было продать на Востоке намного выгоднее, чем меха или моржовую кость. Рожденные от таких связей дети считались незаконными, однако в случае необходимости или по желанию отца могли наследовать его имущество и даже усадьбу. Многих незаконнорожденных детей ждала незавидная участь: по велению хозяина усадьбы, который часто и был отцом малюток, их могли утопить или отнести в лес на съедение диким животным.

Очень часто рабы, относившие детей в лес, выбирали место, близкое к какому-нибудь жилью или большой дороге, и клали их между камней или в дуплах деревьев, чтобы сохранить младенцам жизнь. И преуспевали в этом, ибо нередко случалось, что оставшихся в живых детей заботливо воспитывали те, кто находил их, считая находку благодатным знаком богов…

Счастливая Ефанда, жена новоиспеченного кнеза русов, с огромным волнением готовилась навсегда покинуть не только отчий дом, но и страну. Уже было принято решение, что после свадебных торжеств вся дружина «волков»-русов и часть варягов-норгов, а также несколько свеев, изъявивших желание переселиться в Гардарику, отправятся в стольный град доживающего последние дни кнеза Гостомысла. Мудрый Хальвдан Черный, отпуская своих дружинников, здраво рассудил, что помощь доброй сотни воинов не будут Рерику помехой, потому что между многими племенами, населявшими обширную территорию Гардарики, пошла междоусобица, которую можно было прекратить только военной силой.

Настал день отъезда, которому предшествовал большой пир. Поэтому многие «волки» выглядели несколько помятыми. Почти все старые холостяки из дружины Рерика переженились на местных девушках и теперь лишь бестолково суетились, пытаясь помогать своим женам укладывать на лодьи приданое и прочее имущество, необходимое для жизни на новом месте. Две большие лодьи, принадлежащие конунгу Рерику, уже были загружены, и взволнованные молодожены прощались с Хальвданом Черным, который, несмотря на свой суровый нрав, даже прослезился, обнимая и напутствуя дочь. Рядом с ними находился и Одд[131], сводный брат Ефанды, который высказал желание отправиться в Гардарику вместе с сестрой.

Туман, который стелился по земле, поднимаясь над морем густой пеленой, постепенно таял, уползая в глубокие фьорды, и чистый, умытый росами божественный лик неяркого северного солнца наконец осветил прощальную церемонию. Подданные Хальвдана Черного, которым тоже кое-что перепало от пиршественных щедрот своего конунга, взволнованно гомонили, время от времени взрываясь криками, когда отъезжающие варяги обращались к сородичам с прощальными словами. Неожиданно кто-то из детей малых, глянув на небо, вскричал:

– Смотрите, смотрите!

В поднебесье шло настоящее сражение. Мощный молодой сокол нападал на коршуна. Он был гораздо быстрее своего врага, но тот все равно умудрялся увертываться. Наконец сокол набрал нужную высоту и стремительно упал на коршуна. Его удар был страшным. Жалобный крик коршуна долетел даже до земли. Но он длился недолго. Вскоре птица, которая превратилась в комок окровавленных перьев, беспорядочно взмахивая ослабевшими крыльями, упала в фьорд. А сокол, издав победный крик, улетел в сторону солнца и вдруг исчез, словно его проглотило небесное светило.

– Один[132], это сам Один! – Главный жрец норгов в молитвенном экстазе поднял руки к небу.

– Один! – пронеслось по толпе, будто первый порыв ветра-бурелома.

– Добрый знак! – сказал Хальвдан Черный, взволнованный не меньше своих подданных. – Конунг, ты победишь всех своих врагов! – прогремел его басище, заглушая шум толпы. – Слава Рерику Ютландскому!