Невеста наоборот. Синдром первого свидания - Вероника Лесневская

Решил вернуться?

Но он, приостановившись на выезде со двора, тут же вновь повышает скорость. И скрывается на повороте.

Параллельно ощущаю знакомые холодные ладони на своих плечах, но у меня даже нет сил сопротивляться.

- Да не плачь ты, - нарочито бойко говорит Лев, поднимая меня на ноги и разворачивая к себе лицом. – Он же любит тебя, а значит, перебесится и вернется, никуда не денется.

Пытается улыбнуться приободряюще, успокоить меня, но я только сильнее захожусь плачем. Отрицательно качаю головой и глотаю слезы.

- Ты не понимаешь, - всхлипываю. – Я обещала не предавать его! Но предала, совсем как его мать, унизила при всех, - роняю голову Льву на грудь. – Он не простит никогда. Он уедет. Все кончено! Кончено! – сипло повторяю, продолжая плакать. – Как же глупо все разрушилось! – сокрушенно шепчу.

Делаю лихорадочный вдох и отстраняюсь от Льва. Вижу, что вслед за ним вышли и остальные. Ловлю на себе сочувственный взгляд отца Вилена и надменный – его матери. От ситуации в целом становится не по себе.

Не хочу встречаться глазами со своими родителями, потому что боюсь сорваться. Молча разворачиваюсь и, насколько могу, быстро и уверенно шагаю прочь. Кажется, не так далеко от этого жилого сектора есть стоянка такси – помню, что видела ее по дороге. Куда я поеду? Не знаю, решу по пути. Я больше не могу оставаться в этом городе…

- Так, я с тобой, - нагоняет меня Лев. – Ты в таком состоянии сейчас. Еще натворишь непоправимое…

- Если ты имеешь ввиду самоубийство, то я не собираюсь, - горько усмехаюсь. – Вроде бы…

Лев косится на меня настороженно, а я тяжело вздыхаю и укоризненно качаю головой. Смотрю на его осунувшееся, полное сомнений, грустное лицо – и решение приходит само собой.

- Так, Лев, поехали к Крис сейчас! – заявляю вдруг, а у него от неожиданности глаза как блюдца становятся. – Пусть хоть у кого-то из нас жизнь сложится, - хмыкаю и ускоряю шаг.

Долгая беседа с Крис завершилась весьма успешно. Как я и ожидала, объяснить все не составило труда. Оказывается, иногда нужно всего лишь открыть рот и поговорить. Как жаль, что я слишком поздно это поняла и не применила на практике с Виленом.

Однако хоть кому-то помогла новая старая «методика». Лев был прощен, а подруга сияла счастьем. Подумав, я решила не огорчать ее своими личными проблемами, связанными с Виленом. И Льву запретила говорить с ней об этом, а сама поспешила оставить влюбленных. Дальше пусть сами строят свое будущее и выгрызают счастье.

А мне нужно было спокойно обдумать, что делать с разбитым сердцем и исковерканной жизнью. Я поломала ее собственными руками, но собрать части воедино не в состоянии…

И что в итоге?..

Сейчас я сижу прямо на холодном бетоне лестничной площадки, оперевшись спиной о закрытую дверь. Дверь квартиры, в которой я была свободна и счастлива, пусть и короткое время. Отныне это жилье будет пустовать до тех пор, пока не появится новый съемщик.

Костяшки пальцев сбиты и болят. Я так сильно барабанила в дверь, что разбудила соседей. Один из них и сообщил, что в квартире, куда я так яростно пытаюсь ворваться, никого нет.

Вилен уехал просто посреди ночи. Скорее всего, даже не собрав вещи. Наверняка схватил только деньги и документы, сел на свой мотоцикл, единственный, кто всегда верен ему, и умчался в закат. Могу поспорить, что далеко и навсегда.

Если Вилен сжигает мосты, то предварительно еще и обливает их бензином, чтоб наверняка. Вот только не учел, что, сам того не заметив, вырвал мое сердце и забрал с собой. Пусть с ним и остается – мне оно больше не нужно.

Не знаю, сколько часов нахожусь здесь. Мерзну, начинаю кашлять. Кутаюсь в пальто, но оно не спасает. Мне нужно другое тепло, которого я больше никогда не получу.

Покидаю подъезд на рассвете, провожаемая косыми взглядами соседей. Но мне плевать. Я всю жизнь оглядывалась на других. Слушалась кого угодно, но не собственных желаний. Боялась, «как бы чего не вышло», прочно засев в своем футляре. И к чему это привело? Я уничтожена!

Достаю мобильный, ни на что не надеясь. Эту манипуляцию за ночь я повторила раз сто. Интернет-приложение – Уилл – вызов. И тишина.

Но сейчас. Что-то изменилось. Не сразу понимаю, что именно. Но уже в следующую секунду давлюсь слезами.

Анкета удалена.

Если жечь мосты, то с бензином…

Наревевшись, вытираю слезы и всматриваюсь в дисплей телефона, чтобы убедиться, что сейчас достаточно удобное время для звонка. На дисплее шесть утра. Сомневаюсь, не разбужу ли, но резко одергиваю себя. Да плевать! Выбираю нужный номер и касаюсь кнопки вызова.

- Алло, - голос редактора журнала чересчур сонный и недовольный.

- Игорь Владимирович, - произношу серьезно и строго. – Я согласна на должность в вашем филиале. И готова приступить к работе хоть сегодня.

Уехать из города, подальше от родителей – разве не идеальная возможность доказать себе, что я не тряпка? Конечно, это не поможет мне вернуть Вилена. Ничто не поможет. Любовь я потеряла навсегда, а вот самоуважение восстановить придется. Карьера и независимость – теперь мои главные цели в жизни.

- А как же… - тянет редактор, откашливаясь.

- Последняя статья для рубрики «Синдром первого свидания»? – быстро догадываюсь я. – Она у вас будет! Статья об идеальном свидании, как вы и просили…

И нет, я не помчусь на встречу к очередному интернет-незнакомцу. Не буду рисковать своими нервами и безопасностью. С меня хватит!

Я напишу о родном чужом мужчине, который все это время был рядом и оберегал меня. Прощал любую глупость и вытаскивал из самых, казалось бы, безвыходных ситуаций. Героем моей статьи, наконец, станет таинственный Уилл. И это будет лучшая история за всю рубрику…

Получив одобрение редактора, еду в дом родителей. Действую машинально, словно робот.

Резко распахиваю двери, не боясь потревожить кого-нибудь. Отныне я не буду думать ни о ком, кроме себя. А делать буду исключительно то, чего хочется мне!

Молча преодолеваю гостиную и закрываюсь в своей комнате.

Чемодан нахожу не сразу – в последний раз он был нужен мне для поездки в Таиланд. За несколько месяцев покрылся легкой пылью, которую я поспешно стряхиваю. И чихаю.

Вещи складываю быстро, грубо и сумбурно, не сортируя и не боясь смять. Чуть больше внимания уделяю документам и деньгам. На дорогу и общагу хватит, благо, последний гонорар от редакции не успела потратить.

Переодеваюсь в джинсы, шерстяной свитер и выбираю наиболее удобную обувь и куртку, как в комнату без стука входит мама. Но я стараюсь даже не смотреть ей в глаза – противно!

- Где ты была всю ночь? Мы волновались, - бросает она, медленно приближаясь.