Красавица и чудовище - Оливия Дрейк

– Черт возьми, нет! Просто сообщите ей, что Эйлуин здесь.

Услышав почтенное имя, дворецкий склонил голову в поклоне.

– Разумеется, ваша светлость.

Когда он повернулся, что-то в его резких чертах поразило герцога еще сильнее. На этот раз все встало на свои места. Эти бледные щеки могли стать свежее от румян, а седые волосы и брови – потемнеть от сажи…

Холодный меч уверенности пронзил Майлза. Схватив дворецкого за руку, он развернул его к себе лицом.

– Вы! Вы же Смитерс!

Одна седая бровь вопросительно приподнялась.

– Мое имя Харгроув, ваша светлость. Быть может, вы по ошибке принимаете меня за другого слугу?

Бледно-голубые глаза Харгроува оставались спокойными. Лжец постарался бы отвести взгляд. Если, конечно, он не был чрезвычайно искусным обманщиком. И мастером маскировки.

Приходивший в Эйлуин-Хаус антиквар был прямой противоположностью этому мужчине. Мистер Смитерс был крикливым краснобаем в зеленом клетчатом пальто, который нес какую-то чушь, как обычный уличный торговец, пытающийся убедить Майлза купить коробку дешевых скарабеев. Смитерс также проявил большой интерес к тому, что герцог работал в одиночку. Парень перечислил все преимущества найма куратора, который стал бы ему помогать.

Прошло не больше трех дней, как явилась Белла со своей сказочкой о том, что была знакома со Смитерсом за границей. Она сказала, что именно он поведал ей о вакансии куратора. А сегодня она уверяла его, что никогда не видела этого человека.

Леди Милфорд организовала это все с помощью Харгроува. Негодяй предан своей хозяйке и не признается в своей роли в этой афере. Майлзу доставило бы большое удовлетворение всадить жесткий правый хук в квадратную челюсть этого типа.

Но Харгроув был всего лишь пешкой. Майлз изнывал от желания встретиться лицом к лицу с главным игроком, с пауком, плетущим сеть обмана.

Сгорая от холодной ярости, он направился к лестнице и начал подниматься по мраморным ступеням, перешагивая через две за раз.

Харгроув заторопился следом за ним.

– Ваша светлость! Ее светлость переодевается перед прогулкой в парке, и ее нельзя беспокоить.

– Тогда поскорее предупредите ее! Даю вам полминуты на то, чтобы сообщить обо мне.

Майлз позволил дворецкому подняться и провести себя по лестнице, а затем по коридору с желтыми полосатыми обоями и толстым ковром, заглушавшим их шаги. Харгроув постучал в дверь в конце коридора. Его серьезный взгляд метнулся к Майлзу, прежде чем кто-то открыл дверь изнутри и он смог войти.

Майлз ходил взад-вперед, отсчитывая тридцать секунд. На двадцать восьмой дверь снова открылась, и дворецкий отступил назад, позволяя герцогу войти. На этот раз Харгроув посмотрел на него сурово. И в этом взгляде не было никакого подобострастия, заметил Майлз. Он был прав, решив, что этот человек предан леди Милфорд.

Как только Майлз вошел, дверь у него за спиной закрылась с тихим щелчком, и он оказался в маленькой гостиной, примыкающей к большой спальне, которую было видно через арочный дверной проем. Здесь вдоль стен выстроились выкрашенные в белый цвет книжные стеллажи, а послеполуденное солнце лилось в комнату сквозь двойные окна. Там и стояла леди Милфорд, положив одну руку на подоконник и выглядывая в окно. Ее угольно-черные волосы были затянуты в высокий узел, а шелковое платье цвета лаванды облегало стройную фигуру.

Повернувшись к герцогу, леди Милфорд сердечно улыбнулась ему, словно он был приглашенным гостем.

– Эйлуин, – произнесла она, приближаясь к нему и протягивая ему руку. – Какой приятный сюрприз!

Он, не подумав, взял ее изящные пальчики в свою руку, но тут же отпустил их. Эта встреча будет проходить не на ее условиях.

– В моем визите нет ничего и в малейшей степени приятного, – отрезал он. – Я только что узнал о вашем обмане. Вы нарочно отправили Изабеллу Джонс в мой дом. Вы задумали обременить меня женой с тех пор, как несколько месяцев назад привели в Эйлуин-Хаус ту безмозглую девчонку.

Он отлично помнил, что уже становился предметом еще одной ее сватовской хитрости. На свое несчастье, герцог проходил по вестибюлю как раз в тот момент, когда эта женщина и ее протеже заявились к нему с визитом. Леди Милфорд была знакома с его матерью, и он чувствовал себя обязанным проявить элементарную вежливость. Но до этого он еще ни разу в жизни не проводил столь раздражающие полчаса, слушая болтовню девушки о какой-то ерунде. Когда она предложила перенести египетские реликвии в хранилище и по-новому оформить интерьер Эйлуин-Хауса, это оказалось последней каплей его терпения, и он отправил их восвояси.

– Этой девчонкой, как вы ее назвали, была леди Беатрис Стрэтем, дочь графа Пеннингтона, – сказала леди Милфорд. – И вы совершенно правы, она далеко не так сообразительна и умна, как мисс Джонс. Не хотите ли присесть?

Леди Милфорд уселась на один из двух бледно-зеленых стульев около камина и сложила на коленях руки. Вид у нее был слишком безмятежный для женщины, столкнувшейся с разъяренным герцогом.

Майлз был слишком занят сдерживанием переполнявшей его ярости, чтобы сидеть. Он бродил по комнате, полной женских безделушек, и испытывал желание запустить одну из фарфоровых статуэток в мраморный камин.

Но вместо этого он повернулся к своей Немезиде[5].

– Итак, потерпев неудачу с этой безголовой дебютанткой, – мрачно произнес он, – вы направили свои усилия на другой тип женщин. Вы составили план, устроили заговор и пришли с дочерью сэра Сеймура. Вы даже заставили своего дворецкого загримироваться, переодеться и выдать себя за антиквара, чтобы убедить меня в том, что мне нужно нанять помощника, черт побери!

Леди Милфорд не отрицала ни одного из его обвинений.

– Я рада тому, что вы были столь добры и дали работу мисс Джонс, – проговорила она. – Сэр Сеймур оставил ей лишь крохотный коттедж и никаких средств к существованию. Она показалась мне очень умной и способной молодой женщиной – такой, которая смогла бы быть вам полезной в составлении каталогов и систематизации коллекции. Она помогла вам?

– Это невыносимо! – проревел Эйлуин, впиваясь руками в бока, чтобы не придушить эту женщину. – Вы вмешивались в мои дела! Вы тайком хозяйничали у меня за спиной и против моей воли. И все ради того, чтобы заманить меня в ловушку брака!

Кривая усмешка коснулась ее губ.

– Я очень сильно сомневаюсь в том, что какая-то обычная женщина сможет заманить вас в ловушку брака, ваша светлость. Вы слишком зациклены на отрицании института брака и много лет были убежденным холостяком. И тем не менее я признаюсь, что не оставляю надежды на то, что вы влюбитесь в мисс Джонс. Этого еще не случилось?

Прямолинейный вопрос привел Майлза в замешательство. Он не ожидал его. У него в голове не осталось ничего, кроме образа Беллы, которая ласково ему улыбается и шепчет: «Моя любовь», когда его плоть находится глубоко в ее теле. И ведь только вчера вечером, когда они вернулись из Оксфорда, она взяла его за руку, и он надеялся, что…