Я – эфор - Анатолий Дроздов

– До свидания! – сказал и повел девочку к пустырю. Генерал проводил его взглядом. Собирался окликнуть, но почему-то не смог. А потом стало не до того. Из школы стали выходить дети. Это увидели родители, ранее сдерживаемые оцеплением, и рванули навстречу. Напор был силен, и родители прорвались. Крича и размахивая руками, они понеслись к школе. Следом устремились гвардейцы. Родители, подбежав, хватали детей и тащили их прочь. Другие кричали, разыскивая своих. Многие плакали. Начали плакать дети, до этого сдерживавшие слезы. У школы воцарился бедлам. Под шумок к ней прорвались журналисты. Ранее их не пускали – таков был приказ из Москвы. Снятые журналистами кадры заполонили выпуски мировых новостей. Слезы родителей и детей, интервью с преподавателями… Героем дня стал школьный физрук. После захвата он единственный, кто вел себя адекватно. Успокаивал детей, рассказывал им истории, наконец, догадался увести их в центр зала, чтобы спасти от осколков стекла. Физрук скромничал, утверждая, что он ни при чем, благодарить нужно спецназ. Его не слушали. Спецназ интервью не дает, а прессе нужен герой. И его нашли…

В суете никто не вспомнил странного человека, прилетавшего на вертолете. Его видели ограниченное число людей. Как раз те, которые интервью не давали.

* * *

Пленарное заседание Совета коллективной безопасности ОДКБ, открылось в восемнадцать часов. Главы государств, сопровождаемые членами делегации, рассаживались за большим овальным столом в Национальной библиотеке Беларуси[37]. Многие бросали взгляды на Президента России и его спутников. О захвате знали. Эту новость распространили агентства и новостные порталы. Информация была скудной. Снятый террористами ролик крутили в интернете – и только. Сколько боевиков и заложников, какие меры предпринимает руководство России – об этом ничего. Порталы строили предположения и выдвигали версии. Обычный шум, когда нет информации.

Никто из членов Совета, не желал оказаться на месте главы России. Теракт – это тяжело, а тут заседание. Журналисты нацелили свои камеры. Каждый чих разнесут по миру.

Лицо российского президента выглядело бесстрастным. Он сел на выделенное ему место, свита расположилась поодаль. «Отлично держится», – оценили коллеги. Тем временем все собрались, и президент Беларуси открыл заседание.

– Предоставляю слово уважаемому Сергею Николаевичу, – сказал, завершив вступление.

– Благодарю, Алексей Степанович, – кивнул россиянин. – Уважаемые коллеги! Прежде, чем приступить к обсуждению наших проблем, хочу сделать заявление. Вы знаете о захвате школы в Смоленске. У нас есть уточненные данные. Террористы – граждане России. Воевали в Сирии на стороне ИГИЛ. После разгрома группировки вернулись в страну. Но своей зверской сущности не изменили. Сумели подготовить и осуществить захват школы. В тот момент в ней оказалось 217 детей и 14 взрослых. Боевики были отлично вооружены. Привезли взрывное устройство большой мощности, начиненное поражающими элементами. Его они угрожали взорвать в случае штурма здания.

Президент сделал паузу. Журналисты и участники заседания затаили дыхание.

– Хочу сообщить: заложники спасены. Все живы и здоровы, никто не пострадал. Повторяю: никто. Террористы ликвидированы – все девять. Такая судьба ждет каждого, кто вздумает пробовать нас на прочность. Заявляю это с полной ответственностью.

Он умолк. Мгновение было тихо. А затем зал взорвался овацией. Хлопали все: президенты, члены их делегаций (многие встали), журналисты. Было от чего. На фоне терактов в Европе с их многочисленными жертвами такая развязка вызывала восторг. Овация продолжалась долго. Наконец, все стихло. Президент России кивнул.

– Со своей стороны хочу выразить благодарность хозяину нашего саммита, уважаемому Алексею Степановичу. Он обеспечил условия для работы оперативного штаба. Мы держали руку на пульсе событий. Смогли своевременно отреагировать на угрозу и устранить ее применением нужных сил и средств. Спасибо!

– Рад помочь, Сергей Николаевич! – улыбнулся президент Беларуси.

– А теперь о наших делах…

* * *

На обратном пути я сидел с Настей. Из-за рева турбин говорить было трудно, мы молчали. Я обнимал ее худенькие плечи, она доверчиво прижималась ко мне. Мы с Мозгом купались в эмоциях. Радость, облегчение, робкая надежда… Не бойся, Настенька! Все будет хорошо. На уши встану, как говорят здесь, но никому тебя не отдам. Утрутся!

Полтора часа пролетели быстро. Вдали показался Минск, пилот обернулся ко мне и протянул наушники. Я надел.

– Требуют лететь к Дворцу Независимости.

– Кто требует?

– Какой-то деятель из свиты президента России.

– Что предпримете?

– У меня приказ исполнять ваши распоряжения.

– Тогда летим к Юго-Западу[38]. Там у ручья Мухля есть обширный пустырь. Электрических линий и других проводов там нет.

– Знаю, – кивнул пилот.

– Высадите нас и можете быть свободны.

Он кивнул и забормотал в гарнитуру. Я снял наушники. Но пилот вновь повернулся ко мне.

– Хотят говорить с вами.

Я надел наушники.

– Господин Ковалев? – спросил незнакомый голос.

– Да.

– Я сотрудник аппарата Администрации президента России. Вам нужно сесть у Дворца Независимости.

– Мне не нужно.

– Это приказ!

– Я гражданин Беларуси и нахожусь на территории независимого государства. Вернее, над ней. Ваш приказ мне до одного места.

– Как вы смеете? – взвизгнул он.

– Очень даже смею. Свободен.

Я снял наушники и протянул их пилоту. Тот показал мне большой палец и попросил снова надеть. Я подчинился. Он вернулся к управлению вертолетом.

– Так им! – сказал одобрительно. – Терпеть не могу лизоблюдов. Пока одни под пулями, другие портфельчики носят, – он помолчал. – Как там было?

– Нормально, – ответил я. – Справились.

Он покачал головой.

– Говорят, бомбу вынесли.

– Кто говорит?

– У вертолета стояли полицейские… По рации говорили, потом впечатлениями делились. Сказали: бомбу несли спецназовец и гражданский. А гражданский там вы.

– Да, – не стал отрицать я.

– Страшно было?

– Немного.

– Я бы, наверное, не смог. Террористов кто пострелял?

– Спецназ.

– Ну да, – кивнул он. – Вы ж без оружия. Переговорщик?

– Он.

– Хорошо, что все получилось. Вот, ведь, сволочи! Убивать детей… Лично бы пострелял!