Истукан - Михаил Тырин

Я должен был что-то делать. Мне надо было сосредоточиться, но что-то мешало. То ли шум дождя, то ли возня полковника под ногами.

Нет, это нечто иное. В голове – неясный шум, какие-то голоса... И странный белый прямоугольник перед самыми глазами – то разгорается, то гаснет. Что это?

Я сжал виски ладонями. Голова просто пухнет, вот-вот она может разорваться, треснуть пополам. Не больно, но тяжело, противно.

И тут я вспомнил ключевое слово, которое вколачивал в меня Батя. Раздвоение! Я тогда никак не мог понять, что это значит, но теперь понял все.

Раздвоение! Я пришел на Землю на пять минут раньше своей гибели, и теперь где-то рядом мой двойник – он катится по мокрой дороге на «Москвиче». Мы видим и чувствуем одно и то же, потому что мы с ним – один человек.

А мерцающий прямоугольник перед моими глазами – это просто лобовое стекло машины, теперь мне все ясно. И руль... руки держат руль. Как странно... Все смешалось.

Напряжение в черепе все нарастает, поскольку мой двойник приближается... я приближаюсь. Сейчас моя голова... наша голова разорвется, как бомба. Надо скорее бежать, что-то делать. Я срываюсь с места, но... ударяюсь грудью о руль.

А дождь все так же льет. Дождь в машине – откуда? И снова какие-то голоса. Я, кажется, сейчас рехнусь. Я оборачиваюсь и вижу – Батя и Рианна. Сидят на заднем сиденье, испуганно смотрят на меня. Почему они сидят в машине, если я стою на дороге? Когда же это кончится?!

А откуда-то изнутри пробивается монотонный голос Бати. Он говорит... Что он говорит? Поскорее вспомнить, пока я не сошел с ума...

«...И еще нужно помнить: нет никаких парадоксов времени, есть лишь закон сохранения энергии и материи. Теоретически человек не может существовать в двух лицах, это нарушает энергетический и материальный баланс. Но если он принесет энергию с собой, она поможет продержаться. Это должна быть очень большая энергия – весь запас Линзы...»

Да, меня окружает энергия. Вот она – голубоватое сияние, которое пляшет вокруг, стоит мне пошевелиться...

Полковник что-то кричит из-под ног, и я машу ему рукой: тише, тише...

«...В тот момент, когда энергия иссякнет, один из вас исчезнет. Либо ты, либо твой двойник в машине. Кто именно, определить невозможно. Да и не нужно, поскольку ты и он – одно и то же...»

Мне кажется, что я вижу глаза Бати – две ярко светящиеся точки. Они мерцают в такт словам. Ну когда, когда же закончится это сумасшествие?

«...одно и то же. Взаимообмен окончится. Поэтому нет никакой разницы, кто из вас перестанет существовать. Вы будете равнозначными существами с одинаковыми мыслями, воспоминаниями и даже с равным количеством волос на голове и пор в коже. Это не смерть, а только восстановление баланса...»

И вдруг я с ужасом понимаю – передо мной не светящиеся глаза, а фары сумасшедшего бензовоза, катящегося с горы. Свет выхватывает беззащитную мокрую машинку, стоящую на обочине, – мой «Москвич». Накатывает волна ужаса – ведь это на меня мчится бензовоз. Я закрываю глаза и содрогаюсь, слыша грохот и скрежет...

И тут же все кончилось. Словно бы сработал клапан, который выпустил из моей головы все лишнее. Мне стало легко – ни боли, ни раздвоения, ни постороннего шума и голосов в ушах.

Искореженный бензовоз катится под уклон дороги. Обгоняя его, льется поток пылающего топлива. Я стряхнул оцепенение и начал карабкаться на обрыв, чтоб меня не слизнула огненная река. Рядом послышалось хриплое дыхание полковника, он тоже спасался от огня.

Горящий бензин обдал нас жаром, но мы уже были в безопасности. Бензовоз сбил ограждение дороги и на какой-то миг завис над пропастью. Мне вдруг показалось, что я вижу белобрысого толстяка Босю, который мечется в кабине.

– Ты не знаешь, что ты наделал! – зловеще прошипел полковник. – Ты сделал себе только хуже, сейчас я буду смотреть, как тебя поглотит время! Ты не будешь жить здесь.

– Господин полковник, – устало сказал я. – Властью, данной мне от природы, я разжалую вас в рядовые. Идите в задницу!

И тут вокруг стало светло. Исполинский столб света обрушился с неба и уперся прямо в кабину бензовоза, который медленно переваливался через край дороги в обрыв.

Полковник ликующе вскрикнул, сиганул на дорогу, рискуя сломать ноги, и помчался прямо на свет. Огненный поток уже почти выдохся, но все равно на ботинках полковника заплясали язычки пламени. Он подбежал к краю обрыва и, не тормозя, влетел в столб света.

«Ну да, – подумал я. – Линза должна была забрать Босю, и она его забрала. Полковнику, кажется, повезло. Интересно только, как он будет там разбираться с пространством и временем, с раздвоением и взаимообменом...

Впрочем, нет. Совсем неинтересно. Плевать».

* * *

Я шел по темной дороге, и меня беспощадно хлестал дождь. Словно бы матушка Земля лупила меня его струями за то, что без спроса уходил неизвестно куда. Ну ничего – мать накажет, она же и простит, накормит, согреет.

И вдруг я буквально наткнулся на легковую машину, стоящую на обочине без габаритных огней. Обойдя ее со всех сторон, я с великим изумлением понял, что это точная копия моего «Москвича» – та же модель, тот же цвет...

А еще через секунду я убедился, что это и есть мой «Москвич». Потому что номерные знаки оказались тоже мои. Дверца не заперта, ключи в замке зажигания. Я забрался в кабину, готовый к любому подвоху.

С замирающим сердцем я повернул ключ. Мотор завелся подозрительно ровно, задул горячий воздух из печки. Это, конечно, хорошо, но, знаете ли, странно. Моя машина – я только что это видел – окончила свой век под ударом бензовоза. Я уже и простился со своей старенькой «керосинкой», с которой прошел столько дорог и испытал столько приключений в былые времена.

Тут я заметил бумажный лист, лежащий на боковом сиденье. Он лежал как-то нарочито аккуратно, ровно, точно в центре, будто не случайно здесь оказался.

Я включил свет.

«Дорогой Сергей, – прочитал я слова, выведенные четким ровным почерком. – Я уже все знаю. И про тебя, и про Борю.

Я так и не сказал тебе ничего о нас с Рианной, ты не узнал, кто мы и откуда. Ты и не должен этого знать. Постарайся понять и простить.

Я – самый несчастный человек во Вселенной. Все, что я хотел, – это спасти свою дочь, погибшую в войне, которую не я начал. Только для этого я активировал Линзу, только ради Рианны я доверил аппаратуру Контролерам. Откуда мне было знать, что мое желание обернется варварским вмешательством в чужие культуры, войной, массовой гибелью людей и рабовладельческими законами?

Теперь, благодаря твоей помощи, Рианна со мной. Исполнилось желание, с которым я жил долгие годы. Стал ли я счастливее? Может быть. Но осознание своей вины сейчас навалилось на меня особенно тяжким грузом. У меня появилось время, чтобы хорошо подумать.

Я знаю, что в твоих глазах я – чудовище. Надеюсь, ты простишь меня. Мы ведь, в конце концов, исправили мою ошибку. У Контролеров больше нет Линзы. А ты вернулся домой. И вроде бы все на своих местах.