Гнездо гадюки. Код императора - Гордон Корман

Дэн припустил вниз по лестнице. По сравнению с подъемом спуск был просто детским аттракционом. И несравнимо быстрее. Дэн мог бы спуститься даже еще быстрее. Если бы то и дело не останавливался, чтобы снова и снова посмотреть на портрет. Лицо мамы, но не мама.

Надо будет непременно показать его Эми. Да, они, конечно, разругались из-за этого состязания, и вообще она вечно им недовольна. Но против этого ей будет нечего возразить. Да она просто обалдеет!

Не успел он оказаться на панорамной площадке, как к нему навстречу уже трусцой бежал Йона. За ним следовал Бродерик, который еле-еле успевал бежать и одновременно стучать по «Блэкберри».

– Ты где пропадал, братишка? – без предисловий начал Йона. – Что ты там делал, наверху?

– Ну… – Дэн замялся, не успев придумать ответа.

Но Йоне, кажется, было все равно, что ответит Дэн. Он был слишком увлечен собственными планами.

– Так, давай, быстро вылезай из этой пижамы и скорей переодевайся во все свое. Мы сматываемся.

– Куда? – удивился Дэн.

– Расскажу в самолете. У нас назначена одна встреча. С армией.

Великая Китайская стена.

Они увидели ее еще издали, пока тряслись в автобусе, и, проделав несколько часов пути, так и не поняли, где ее начало, а где конец. Изначально стена была задумана, чтобы защитить страну от разорительных набегов монгольских племен, и теперь она бесконечной извилистой лентой простиралась вдоль обширной древней границы Северного Китая.

И только когда они вышли из автобуса и, пробравшись сквозь толпу, поднялись на стену, Эми поняла, почему даже монгольской орде приходилось не раз подумать, прежде чем предпринять наступление и штурмовать ее. Начать с того, что стена была толстая. По ширине точно такая же, как их гостиная в Бостоне. Так что китайцы могли разместить внутри стены не одну армию. Кроме того, через каждые полмили она была укреплена сторожевыми башнями. В них располагались посты, казармы, склады с боеприпасами, продуктовым запасом и другими необходимыми вещами для длительной обороны. В стене можно было прожить целую вечность, ни разу ее не покидая.

Кроме того, она была очень высокая. Метров десять в районе Бадалина. Любой, кто отважился бы залезть на нее, немедленно оказался бы под ураганом летящих стрел и душем из кипящего масла.

Стрелы и кипящее масло… Надо непременно привезти сюда Дэна. Да он просто обалдеет! Хотя она и так все время о нем думала – и без этих ужастиков. А эта отвратительная ссора на Тяньаньмэнь вообще ни на минуту не давала ей покоя.

А теперь его нет. Нет, формально он, конечно, есть. Но не с ней… Но, по крайней мере, он не пропал без вести. И то хорошо. А где он, неизвестно. Но зато известно с кем. А это уже полдела.

Мысли о Дэне не давали ей покоя ни днем, ни ночью – какие уж там ключи! Воображение рисовало ей страшные, фантастические картины, как Дэн идет один, и вот к нему из-за кустов крадется мерзкое, пятиметровое, шершавое тело. Нильский крокодил! Вот-вот он раскроет свою пасть и…

Может, она, конечно, и преувеличивает, но Йоне Уизарду доверять нельзя. Как и никому из Кэхиллов. Это факт.

С тех пор как пропал Дэн, прошло два дня. Они еще никогда не расставались так надолго. Ни разу. С того самого дня, как мама впервые принесла домой этот кулек и назвала его Дэном. В тот день Эми поняла, что ее жизнь сломана. Ну а теперь она и вовсе кончена. Без него. Она просто не может жить без него. Ей больше ничего не нужно – ни ключей, ни этой охоты, ни приключений. Без Дэна все потеряло смысл.

Сначала, как только они похоронили бабушку и узнали про ключи, они согласились на эту гонку исключительно ради бабушки, в память о ней. Ну а потом, со временем, когда поиски привели их в Париж, они уже были настолько захвачены этими головокружительными приключениями, что ключи стали целью их жизни, единственным ее смыслом и содержанием. И они почти забыли, с чего все началось.

А теперь… теперь, когда его нет рядом, Эми почувствовала такую бессмысленность всей этой гонки, такую пустоту в душе, что сама мысль об этих ключах стала ей ненавистна.

«Где же ты, Дэн? Это все из-за меня, да? Ты все еще злишься? Ты не хочешь меня видеть и не вернешься никогда?»

«Я тебя ненавижу!» – сказал он. Это были его последние слова. Куда уж красноречивее.

Он не виноват. Она сама это заслужила. Не надо было так говорить о родителях. Она не имела права. А тем более говорить эту своему младшему брату, для которого она все. Странно, но она даже испытывала какую-то гордость за него, за то, что он так смело защищает тех, кого любит. А вот она… она так не умеет.

Как ей могло такое прийти в голову – радоваться, что родители умерли? Да это просто немыслимо. Что с ней? Откуда в ней эта жестокость? Да еще и сказать такое своему брату! Да за одну такую мысль ей смело можно написать у себя на лбу: «Мадригал».

– Перестань канючить, я все равно не выпущу тебя, Саладин, а то ты еще потеряешься в такой толпе, – раздался голос Нелли.

– М-р-р-р, – жалобно пропищал Египетский мау.

«В такой толпе…»

Эми вздрогнула. В этой стране толпы на каждом углу. Она оглянулась. На стоянке, где они высадились, еще сотни таких же автобусов выгружали разомлевших от долгой дороги туристов. Они тянулись за своими гидами и, как длинные морские водоросли, со всех сторон обвивали площадь, переплетаясь с другими группами и сливаясь с ними в единый водоворот. Фотоаппараты, мобильники, рюкзаки, гиды… У Эми голова шла кругом. Туристы, торговцы, полиция, охрана. Миллионы фигурок, картинок, воздушных змеев, игрушек – от самых маленьких, пустяковых до гигантских, величиной с целую стену – из скорлупы грецких орехов, ракушек, птичьих перьев, бумаги и шелка. И тысячи хитроумнейших китайских головоломок. Простые и грошовые, вычурные и дорогие, подделки и оригиналы, на любой вкус и кошелек. И все – прилавки, ларьки, киоски, витрины – все осаждено многоязыкой толпой. И чеки, кредитки, банкноты, юани. Громадная площадь Тяньаньмэнь, на которой яблоку негде было упасть, теперь казалась тихим сквериком по сравнению с этим вавилонским столпотворением. У Эми перед глазами запрыгали белые зайчики, и, чтобы не упасть без чувств, она стала повторять про себя: «Там, где толпы, там и Йона… Я ищу Йону… Если я найду Йону, то найду и Дэна…»

Однако всех этих людей, которые собрались в одно и то же время в одном и том же месте, интересовал отнюдь не король рэпа. Они прилетели сюда со всех уголков света только ради того, чтобы своими глазами увидеть Великую китайскую стену. Именно она, эта древняя великанша, собрала здесь миллионы своих поклонников, и ее славе мог бы позавидовать даже всемогущий Уиз.

Нелли перегнулась через парапет и, глядя с высоты стены в бесконечную, уходящую даль, присвистнула:

– Отличное место для обороны. Да отсюда видно на пятьдесят километров вперед. А ты ничего не перепутала – ты уверена, что их императоры были Янусами? А не Люцианами? Это больше напоминает их почерк.