Созидательный реванш - Юрий Поляков

— Но хотя бы есть, с вашей точки зрения, у человечества какие-то исторические примеры, которыми оно могло бы вдохновляться, созидая будущее?

— В общем, конечно, есть. И в истории нашей страны были такие разумные периоды жизни, на которые надо ориентироваться. Скажем, Московская Русь в период расцвета, царствование Александра Третьего в конце девятнадцатого века или, например, вторая половина шестидесятых-семидесятых годов советского периода: на мой взгляд, они были достаточно гармоничны. Мне кажется, что тот государственный антисоветизм, который сейчас воцарился, мешает понять то хорошее, что было в советской эпохе. А в ней было даже очень много хорошего, поэтому во всех моих последних романах — это и «Замыслил я побег», и «Грибной царь», и в моей пьесе «Одноклассники», которая сейчас поставлена в Театре Российской армии, я рассказываю о том, как жили мои герои и до девяносто первого. Мне кажется, что одна из главных задач деятелей культуры — восстановить эту порванную связь времен. Мы только что оторвались от советской эпохи и уже пытаемся ее судить, ничего дельного еще не совершив. Это неправильно.

— Что́ оно, то хорошее, что вы, один из авторов перестройки, могли бы попунктно назвать, говоря о советской истории?

— Конечно, я был одним из тех, кто активно писал о недостатках советской системы. Надо сказать, что моя первая критическая вещь вышла в журнале «Юность» в январе восемьдесят пятого года, когда еще никто не знал, что будет перестройка. А если говорить о достоинствах советской эпохи, то я как раз типический продукт этих достоинств. Потому что родился в рабочей семье, в заводском общежитии, в моем роду рязанских крестьян не было ни одного человека с высшим образованием. Я смог его получить и стать, как и хотел, писателем. Как ни странно, мы, перейдя к демократии, начали восстанавливать кастовость дореволюционного общества. Это и при советской власти, конечно, было, но в гораздо меньшей степени: энергичный, способный человек из низших общественных страт мог, в общем-то, добиться многого. Боюсь, что если бы сейчас «новый Шукшин» тронулся с Алтая в Москву, ему было бы гораздо сложнее, чем тогда Василию Макаровичу.

— А что вы имеете в виду, когда говорите о благополучии России при императоре Александре Третьем?

— Я имею в виду, что в тот период не было риторики о реформах, хотя продолжались серьезные преобразования. Развивалась экономика, был обуздан терроризм революционеров, и наша страна очень мощно продвинулась во всех отношениях, но без войн. Не зря царя прозвали Миротворцем. Мне кажется, что с Александра Третьего надо брать пример в том смысле, что о реформах не надо говорить — их надо делать. Он — один из крупных государственных деятелей в истории России, на мой взгляд. Кстати, многие исторические наработки его эпохи используются в наше время. Мне также кажется, что то время похоже на наше, современное, потому что Александр Третий тоже получил страну после незавершенных реформ, с ослабленной государственной системой.

«У нас с Натальей было мало тарелок»

— Юрий Михайлович, обычно на юбилей знаменитого писателя спрашивают про его детство, отрочество, юность…

— Некогда мне… А-а! Чтобы вы не приставали, я вам свой семейный альбом дам — там снимки сами за себя, точнее, за меня говорят. Это, так сказать, мои семейные ценности. И вот еще вам отрывки из второй части «Гипсового трубача» — там тоже про это. Как раз к пятидесятипятилетию закончил, выйдет в ноябре.

— Ага, давайте… Тогда сразу же и перейдем к семейным ценностям. А вы-то сами вообще как — за семью или против?

— Я? Странный вопрос для юбилейного интервью…

— Вы же первый начали! А вы хотели про литературные свершения Юрия Полякова? Но ведь герои ваших книг — и в «Небе падших», и в «Грибном царе», и в той, где «Замыслил я побег», да и во многих других — такое вытворяют!

— Что вас не устраивает в поведении моих героев?

— Изменяют направо и налево, уходят из семьи, даже, извините, на свинство свинга (свальный грех по-нашему) готовы пойти. А сколько едких афоризмов на тему: хорошее дело браком не назовут… Вам не стыдно?

— А почему мне должно быть стыдно? Да, мои герои изменяют, конечно, не направо и налево, а избирательно, по влечению сердца. Но что же делать? Я писатель-реалист. Кстати, мои герои, как правило, возвращаются в семью. И лично я, как частное лицо, — за семью. Женат тридцать четыре года. У меня дочь, внуки!

— Вы оправдываетесь?

— Ставлю вас перед фактом. У меня совершенно нормальная семья. А книги — это совсем другое: писатель — соглядатай эпохи. И он невольно описывает и анализирует то, что происходит вокруг него. А вокруг него происходят…

— Секундочку, а давайте об этом позже. А сейчас расскажите: как вам удалось так долго сохранять брак?

— Я не такая уж большая редкость. Мы дружим с семьей Меньшовых. Они тоже много лет прожили вместе. А еще — с Говорухиным. Там, правда, не первый брак, но очень длительный. Стабильных семей довольно много.

— А ваш стабильный брак — это заслуга писателя Юрия Полякова, который так хорошо все понимает, или вашей супруги?

— Думаю, здесь несколько моментов. Важно, что и я, и моя жена Наталья — мы оба из семей, где никто и никогда не разводился. Отсюда представление о семейной жизни не как об эксперименте, который в любой момент можно прекратить, а как о какой-то кармической предопределенности. Это у нас от родителей…

— А семейные скандалы были?

— А у кого их не было?

— И кто посуду в вашей семье бил?

— Кто бил? Да все били! И жена била, и я бил.

— И сколько же тарелок разбили?

— А я не считал. Но немного. Мы первое время жили бедно, у нас не было излишков, в том числе и посуды… Помню, начались первые размолвки, она бежит к своей матери, моей покойной теще, царствие ей небесное… Та говорит: «Нет уж, вышла замуж — живи». Я бегу к своим — мне от ворот поворот: «Нечего здесь ходить! Женился — живи!» У всех возникают моменты, когда кажется, что все «порвато-разломато»… Проходит неделя — и конфликт выглядит такой ерундой! А потом жена моя отличается терпением и пониманием. Что не сразу пришло. Потому что, когда выходишь замуж за учителя, а затем выясняется, что, оказывается, за поэта… Совсем другие ценности, ритм жизни, окружение, эксцессы…

Случаются, конечно, роковые несовместимости… Но очень многие из моих знакомых, вспоминая первые распавшиеся семьи, жалеют. Говорят, дурацкий был повод! Надо бы переждать, перетерпеть. И второй момент. У меня есть чувство ответственности за семью… Старался заработать побольше. Дать дочери хорошее образование.

— Кстати, сколько у вас внуков?