Последний викинг. Ярость норманнов - Сергей Степанов

Невежественный язычник вообразил, что конунг ляхов погиб из-за жалкого козлиного стада. На самом деле всякому богобоязненному человеку ясно, что конунга Бесприма наказали не бессильные языческие идолы, сделанные из камня и дерева, а Всемогущий Господь. Он покарал конунга за ужасное злодейство, выразившееся в умерщвлении монаха. Убиенный им святой муж отправился в лоно Авраама, а грешный конунг – в преисподнюю на вечные мучения. Ибо такова судьба грешника, осмелившегося поднять руку на служителя Господа.

С вестью о гибели конунга ляхов Харальд отправился в Гнездно, где находился Ярицлейв Мудрый со своим войском. Гнездно располагается на высоком холме. Рассказывают, что некогда три брата – Лех, Чех и Рус – бродили со своими дружинами по этим краям. Леху приглянулись живописные озера, а на самой вершине холма он узрел старый дуб, на ветвях которого свил гнездо белый орел. Он истолковал это как знак самого бога Световида и воскликнул: «Будем вить гнезда!» Лех повелел построить город, назвав его Гнездно. Его братья рассудили, что здешняя земля не прокормит всех, и отправились дальше. Потомки Леха получили имя лехитов, потомки Чеха стали называться чехами, а потомки Руса – руссами.

На вершине холма, где во времена Леха рос дуб с гнездом белого орла, была построена каменная церковь Богородицы Приснодевы Марии. Церковь возвел конунг Мешко Старый. Он был сыном Земомысла и родился слепым. Лехиты, видя это и зная, что другого сына у Земомысла уже не будет, в смущении говорили: «Вот опять в наших землях будет замешательство – мешка». Ведь они знали, что после смерти Хотышко, которого съели мыши, много смут и большое замешательство произошло в их землях. Вот поэтому они прозвали слепого Мешко. В возрасте семи лет Мешко по воле богов обрел зрение. Он взял в жены чешскую княгиню Дубравку. Одни называют ее весьма бесстыдной женщиной, которая вышла замуж в преклонном возрасте, сняла при этом со своей головы убор и надела девичий венец, что было большим безрассудством с ее стороны. Другие же упоминают, что Дубравка была сестрой святого Вацлава. На следующий год Мешко Первый под влиянием своей жены и божественного вдохновения вместе со всем народом лехитов, или поляков, принял таинство святого крещения. Он ревностно следил за тем, чтобы бывшие язычники соблюдали христианские обычаи. Если кто-то не соблюдал пост, благочестивый Мешко собственноручно выбивал ему зубы.

Харальду сказали, что конунг Ярицлейв со своим братом на службе в церкви. Он вошел в приземистую, похожую на крепость базилику и увидел архиепископа Боссуту в красном облачении. Архиепископ с амвона проповедовал пастве, в первых рядах которой стояли Ярицлейв и его брат Мстислав. Рогатая шляпа архиепископа колыхалась созвучно его словам:

– Реакция поганская подняла свою змеиную главу, полную яда! Беда во сто коней ездит! Со всех мест до нас доходят печальные вести о том, что язычники нападают на костелы, сжигают распятья, умерщвляют священников и монахов. Святой Войтех! – воскликнул архиепископ, обернувшись к алтарю. – Прости нас, грешных!

Рассказывают, что святой Войтех был чехом из рода конунгов, чьи владения граничили с Польшей по реке Нисе. С юных лет он воспылал желанием послужить Господу. Десять лет он изучал Святое Писание и творения отцов Церкви в Магдебурге. Он был любимым учеником епископа Адальберта, который в свое время на конфирмации дал ему свое собственное имя. По этой причине Войтеха часто именуют Адальбертом. Когда конунг чехов и знатные лица увидели, насколько Войтех предан доброму делу, они решили заполучить благочестивого юношу и отправили ему послов со словами: «Хочешь ты или нет, в епископы мы тебя приглашаем. Твое благородное происхождение, твой нрав, твои обычаи и поступки наиболее согласуются с высоким званием первосвященника».

Император Оттон согласился отпустить юношу. Перед отъездом он призвал его в потаенный покой и, исповедовавшись в своих прегрешениях, милостиво поручил ему поминать себя в его молитвах. Кроме того, император пожаловал ему на память о себе облачение, в котором тот должен был служить обедню на пасху, а именно: альбу, далматику, асулу, каппу и полотенце. В Левом Градце Войтех был избран Пражским епископом. Вступив в город Прагу босыми ногами и со смиренным сердцем, он при радостном пении духовенства и всего народа взошел на епископскую кафедру.

Однако нельзя умолчать, что чехи оказались недостойными того духовного пира, на который призвал их благочестивый епископ. Видя, что доверенная его попечению паства неуклонно приближается к пропасти, а он не может направить ее на верный путь, и опасаясь, что он сам может погибнуть с этим народом, Войтех уехал в Рим. Он жаловался папе на неверность и беспутство чешского народа, на кровосмесительные союзы, непозволительное расторжение брачных связей, на непослушание и нерадение духовенства. В это время он получил страшную весть о судьбе своих братьев. В один из праздничных дней враги проникли в церковь, где его братья, как невинные овечки, слушали торжественную святую обедню, справляя праздник, и, как свирепые волки, обезглавили их всех до единого, город сожгли, а улицы залили кровью.

Пораженный этим известием, Войтех сложил с себя сан епископа и удалился в монастырь Святого Алексея, общаясь там с небесной знатью при милом ему дворе земного рая. Вскоре он получил благословление папы римского проповедовать у язычников. Славный знаменосец Христов залучил в сети истинной веры Венгрию и Польшу. После того он отправился сеять слово Божье в Пруссии и там счастливо окончил свою жизнь, приняв мученичество. Польский король Болеслав выкупил его нетленные мощи у язычников-пруссов, заплатив по весу чистым золотом, поместил их в драгоценную раку и поставил в церкви в Гнездно.

– Увы нам, святой Войтех, ибо мы оказались столь же неблагодарными, как нечестивые чехи! – восклицал архиепископ Боссута, преклонив колена перед ракой святого. – Многие из нашего народа вернулись к поганой вере, яко смрадный пес возвращается на блевотины своя! Восплачем же от горя, христиане! Помолимся святому мужу Войтеху, дабы он не попустил нашей окончательной погибели!

Все осенили себя крестным знамением. Многие рыдали. Харальд тоже перекрестился, но его душу опять терзали греховные сомнения. Он вопрошал себя, так ли силен Христос, если его служители насмерть напуганы восстанием язычников? Когда архиепископ произнес: «Vade in pace, Amen!» в знак того, что богослужение завершено, Ярицлейв Мудрый и его брат Мстислав покинули церковь. Их сопровождал архиепископ, говоривший взволнованным голосом:

– Князь! После бегства Мешко и смерти Бесприма мы осиротели. Между тем нам грозят не только поганые. Ходят слухи, что чехи собираются похитить мощи блаженного мученика Войтеха, нашего покровителя и заступника. Защити нас, князь, от вероломства врагов!

Ярицлейв Мудрый утешал архиепископа:

– Господь накажет поганых! Возносите мольбы блаженному Войтеху, а я буду молиться своим братьям Борису и Глебу. Все вместе мы спасем святую веру!

Харальд остался в церкви, потому что его внимание привлекли янтарные четки, висевшие перед ракой святого Войтеха. Наверное, какая-нибудь благочестивая женщина поднесла сей дар, благополучно разрешившись от бремени благодаря заступничеству святого. На Торге в Хольмгарде продавалось множество изделий из янтаря, привезенного из Страны Вендов. Но продававшийся в лавках янтарь имел коричневый и желтый оттенки, тогда как четки полыхали алым цветом. Известно, что янтарь становится красным, когда его нагревают в горшке с речным песком. Нагревать следует с осторожностью, дабы не повредить камень. Венды умеют обрабатывать янтарь. И хотя венды закоренелые язычники, они охотно продают свои поделки добрым христианам. К бусам был прикреплен крестик, вырезанный язычниками из цельного куска янтаря.